Лео Яковлев - Т-щ Сталин и т-щ Тарле
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Т-щ Сталин и т-щ Тарле"
Описание и краткое содержание "Т-щ Сталин и т-щ Тарле" читать бесплатно онлайн.
Тарле отдыхал от повышенного к себе внимания, когда грянул гром в виде ареста «убийц в белых халатах». Теперь-то Тарле был и встревожен, и расстроен, понимая, что ожидает арестованных и всю страну. По его мнению, в один день Сталин окончательно погубил свое реноме. Сохранилась запись свидетельства о датированном тринадцатым января 1953 года высказывании Тарле о Сталине:
«Зачем ему это понадобилось? Достигнуть такой славы и так испортить ее».
Этот «хадис» имеет свой «иснад»: известны, кто сказал, кто слушал и кому было передано услышанное для записи.
Год спустя все относительно успокоилось. Даже Суслик временно сдал свои идеологические позиции и где-то затаился до лучших времен. И я спросил Тарле, кому из тандема «Ленин-Сталин» он отдает предпочтение как правителю России. Тарле, не задумываясь, ответил, что, конечно, Сталину, потому что на троне Ленин был игрок, а Сталин — работник. В слове «игрок» я не услышал осуждения. Это была всего лишь констатация факта. Я вспомнил азарт, охватывавший Тарле за шахматной доской, его неприятие «правильных» партий типа общеизвестной «испанской», его стремление к неизученным, рискованным ходам, заставлявшим меня — частого его соперника в этих партиях — задумываться, нет ли в них подвоха. И тогда я понял, что передо мной тоже сидит игрок, хотя и умеющий быть работником. Но прежде всего игрок — отважный и находчивый, потому что трус не может быть хорошим игроком. И тогда, 1954 году он, как игрок, был удовлетворен: он переиграл всех — и «вождя», и его сообщников. Он бы сыграл еще, уже с новыми игроками — игроки, достойные игры, всегда найдутся. Но уже не было у него ни сил, ни сроков, и ему, как и всякому смертному, предстояла последняя игра, заведомо проигранная. Оставалось лишь проиграть ее достойно, что он и исполнил.
По-разному оценивали роль и итоги двух «сталинских» десятилетий в долгой жизни Евгения Викторовича Тарле историки второй половины XX в. Писали, что Сталин его «сломал», что всё, что он написал после возвращения из ссылки, было «недостойно его ума и таланта» (помню эту фразу, но не помню ее автора. Впрочем, это не имеет значения, так как ее автор явно не был Маколеем, Мишле, Моммзеном или Ключевским). Эта фраза содержит в себе слишком явную попытку смешать Божий дар с яичницей. Тарле во все времена был публицистом, и таковым он оставался и после «академического дела». Публицист же партиен даже во времена, казалось бы, беспредельной свободы, когда он сам определяет, с кем ему по пути. И при внимательном прочтении статей и исторических очерков Тарле, опубликованных в 1900–1917 годах (до Октябрьского переворота), становится очевидным: в его текстах в той или иной степени отразились его симпатии сначала к кадетам, к которым принадлежали его учитель И. В. Лучицкий и друг Н. И. Кареев, а потом и к «умеренным» социал-демократам плехановского толка (в результате сближения с Г. В. Плехановым и его семьей). В тридцатые и позднейшие годы советская публицистика стала трафаретной. «Буржуазный историк» Тарле относился в то время к публицистам, которым было разрешено немного выходить за рамки шаблона, но недалеко. Поводок был коротким. Публицистика Тарле, затрагивающая в сталинские годы проблемы текущей политики, и была той самой «яичницей», неприглядность которой историк пытался хоть чуть-чуть скрасить своим «умом и талантом». Иногда это ему удавалось, особенно во время Второй мировой войны, когда он был в рядах тех, к кому прислушивались у нас и на Западе.
Иначе обстояло дело с историческими трудами. После возвращения из ссылки были созданы «Наполеон», «Талейран», «Нашествие Наполеона на Россию», «Крымская война», «Северная война», «Русский флот и внешняя политика Петра I», еще три книги, посвященные истории русского флота, блестящий исторический портрет адмирала П. С. Нахимова, ряд крупных очерков по истории дипломатии. Незавершенной осталась монументальная монография о внешней политике Екатерины Второй. «Профессиональные» российские историки по-разному относятся к этой части научного наследия Тарле. Иногда можно прочитать, что эти работы «устарели», что со времени их написания по затрагиваемой ими тематике в «научный оборот» введено множество новых данных. Существуют в этих кругах и «ниспровергатели»: сочиняя что-нибудь на вышеперечисленные темы, они «забывают» даже упомянуть труды Тарле, чтобы читатель понял, что не какой-нибудь «древний» и «ненаучный» Тарле, а именно они являются первопроходцами и обладателями исторической истины.
Но удивительное дело: к различным юбилеям и годовщинам, а часто и «просто так», сейчас, более чем через полвека после ухода Тарле из жизни, издатели по собственной инициативе обращаются к перечисленным выше его трудам, и каждый год XXI века отмечен появлением на книжном рынке очередного переиздания какой-нибудь из тарлевских книг! Ну а его «ученые» критики и создатели позднейших исторических «шедевров» на эти же темы вместе со своими «шедеврами» прямиком отправляются в область забвения.
И что греха таить: все перечисленные книги могли быть написаны и прийти к людям только благодаря тому, что в 1934–1953 годы Тарле находился под личной опекой И. В. Сталина, создавшего ему, «чужому» по определению человеку и ученому, все необходимые условия для работы и оградившего его от посягательств своры беснующихся «партийных» псов на его благополучие и жизнь. Меня не очень радует такое резюме, но отрицать его не могу — истина дороже.
Вообще же, говоря об итогах чьих-либо жизней, не стоит напяливать на себя судейские мантии: мы в этих делах не только не судьи, но даже и не присяжные заседатели, а всего лишь зрители, от которых скрыты и концы, и начала всего происходившего. Вот, например, Никита Хрущев был кровавым палачом в «мирные» сталинские времена, убившим и исковеркавшим жизни миллионов своих сограждан, потом — бездарным околовоенным деятелем, погубившим вместе с недоразвитым идиотом Тимошенко и трусливым Баграмяном миллионы солдат в незабываемом 1942 году. («Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе… которую пережил фронт и еще продолжает переживать, то я боюсь, что с вами поступили бы очень круто» — из письма Сталина 26 июня 1942 г., содержащего убийственные оценки деятельности Тимошенко, Баграмяна и Хрущева — виновников «харьковского котла».) Однако, получив в конце своей карьеры всю полноту власти, он воспользовался ею, чтобы вернуть к нормальной жизни и восстановить доброе имя миллионов живых и мертвых жертв сталинских репрессий, одним из самым активных реализаторов которых в свое время был он сам, и чтобы искоренить позорные пережитки рабства в середине XX века, дал свободу миллионам крестьян в «стране победившего социализма», и чтобы предоставить скромное жилье со скромными удобствами миллионам людей, ютившимся до этого в бараках и в воспетых «совками» «коммунальных квартирах», уродующих личность человека. И вот, когда в Судный день он предстанет перед Высшим Судом, я не исключаю того, что сотворенное им благо в конечном счете перевесит все его самые тяжкие преступления, ибо неоднократно говорилось, что Добро даже размером и весом с горчичное семя дает мощные всходы, обеспечивающие ему победу над Злом.
Возможно, и «т-щу» Сталину в неотвратимый Судный день предстоит выискивать крохи Добра в, казалось бы, беспросветном мраке своей жизни (не мне его судить!), и тогда его роль в судьбе «т-ща» Тарле, безусловно, может стать одним из таких горчичных зерен, которые ему зачтутся.
Харьков. 2008–2009 гг.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Т-щ Сталин и т-щ Тарле"
Книги похожие на "Т-щ Сталин и т-щ Тарле" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Лео Яковлев - Т-щ Сталин и т-щ Тарле"
Отзывы читателей о книге "Т-щ Сталин и т-щ Тарле", комментарии и мнения людей о произведении.