Валерий Киселев - Нижегородцы на чеченской войне

• Название: Нижегородцы на чеченской войне
• Автор: Валерий Киселев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Ночью умерли, истекая кровью, те, кто был ранен. Кого-то, наверное, добивали бандиты. С убитых они сняли оружие и бронежилеты, обшарили карманы.

Вопрос, почему находящимся под убийственным огнем офицерам не помогла армия с ее тяжелым оружием, надо задавать высшему командованию.

- Пожалели танки, - считает генерал И. Кладницкий, - хотя у дудаевцев тут сильных противотанковых средств и не было. Отряду были поставлены задачи, которые он по своей специфике и не должен выполнять. Если штурмовать дом, то, как же можно действовать без вертолетной поддержки, артиллерии, разведки.

До 70 процентов составили потери СОБРов в Грозном в эти дни. Там был цвет, элита МВД.

- Мы еще к июню прошлого года могли бы покончить с бандитизмом в Чечне, - считает генерал И. Кладницкий, - За три месяца командировки (генерал И. Кладницкий командовал тогда сводным отрядом МВД) для этого были созданы все предпосылки. Внезапно получили приказ свернуть подготовку. Начался переговорный процесс...

Как объяснить вдовам и детям погибших, за что погибли их мужья и отцы? Кто ответит за то, что люди были фактически подставлены, обречены на уничтожение? Кому-то, очевидно, было очень надо, чтобы кровь разделила армию и МВД, посеяла между этими силовыми структурами недоверие.

... Когда сестре погибшего старшего лейтенанта Алексея Кудрявцева сообщили о гибели брата (он сирота), она так зарыдала, что и собака, будто почуяв, что хозяина уже нет в живых, жутко завыла на весь дом.

36. ДЕВЯТЬ ДНЕЙ ОСАДЫ В ГУДЕРМЕСЕ

В числе тех, кто накануне Нового года оказался блокированным боевиками Дудаева в Гудермесе, был и отряд Волго-Вятского управления внутренних дел на транспорте. Ваш корреспондент встретился с его майором милиции В. Мозолькиным, только что вернувшимся оттуда.

- Владимир Викторович, зона ответственности вашего отряда была...

- Участок железной дороги от Гудермеса до Хасавюрта, мост через Сунжу. В отряде был 21 человек, все, кроме меня, в Чечне были впервые. Кроме нашего, в Гудермесе оказались еще отряды из Москвы, Мордовии и Чувашии.

- Какой была обстановка до того, как вы попали в осаду?

- Днем - спокойно, а по ночам нас обстреливали из гранатометов. Ответного огня мы не открывали. Днем в городе часто можно было встретить чеченцев с автоматами. Мы их останавливали для проверки документов, но не задерживали: такой приказ. Хотя все они были с зелеными повязками на головах, и автоматы на веревках. Когда я там находился в мае, порядка было больше, с оружием чеченцы не ходили, в декабре же - беспредел. В Гудермесе есть районы, куда мы и не совались. Да и в Грозном окраины контролируются дудаевцами полностью. Проехать боевикам в Гудермес и провезти оружие - не проблема, хотя блокпосты на дороге есть. Нас, когда мы туда ехали, проверяли из чеченского ОМОНа, все они были с зелеными повязками.

- Как вы оказались в осаде?

- Утром 14 декабря, только закончилась молитва, ее хорошо было слышно по громкоговорителям, нас обстреляли из гранатометов. Потом начался автоматный и пулеметный огонь. Окружили нас полностью. Укрылись мы не в здании вокзала, как об этом сообщали по радио, а в хладокомбинате. Было нас 130 человек плюс еще 10 гражданских проводников и 12 солдат, сопровождавших грузы. Вагоны, в которых мы располагались, сожгли на второй день. Хорошо, что вовремя успели перенести в здание хладокомбината боеприпасы и продовольствие. Был и запас воды. Когда она кончилась, стали собирать снег. Обстреливали нас очень интенсивно, в том числе и из минометов. Против нас действовало около сотни чеченцев, мелкими группами. Иногда они подбирались и на 15 метров.

- Вы не пытались вырваться из окружения?

- А куда? Нас бы перебили как куропаток. Из комендатуры на станции попытались вырваться - 32 человека попали в плен. Чеченцы полностью блокировали 33-ю бригаду внутренних войск, она потеряла 20 человек убитыми и 4 бэтээра. Потом когда все закончилось, мы узнали, что в тот день в Гудермес вошли 800 боевиков, а всего их было там до 2,5 тысячи.

- У вас была связь? Просили помощи?

- Была радиосвязь с бригадой внутренних войск и комендатурой. Когда было очень тяжело, просили поддержку вертолетами, но нам ответили, что нельзя - боялись потерь местного населения. Хотя все давно отсюда ушли. Один раз вынуждены были вызвать на себя и огонь артиллерии. Слушали радио и удивлялись: нас атакуют, а сообщения - что в Гудермесе выборы проходят нормально.

- Вам предлагали сдаться?

- Два раза выходили их парламентеры с белыми флагами. Да и так то, и дело кричали: "Аллах акбар! Сдавайтесь!" Мы отказывались, тогда сразу начинался плотный огонь. Против нас воевала личная гвардия Масхадова, "белые орлы".

- Потери, какие были?

- Убили парня из Москвы, у нас в отряде двое раненых и шестеро контуженных. Одному оторвало руку, так он с нами и сидел все время. Тяжело раненых из всего отряда в 130 человек было 4-5 и 18 легко. Медикаменты и врач были. Восемь человек были ранены, когда по нам стали стрелять ракетами. Еще 4 дня мы бы продержались... Сначала мы и не ждали помощи, знали, что в Чечне, да и везде идут выборы. Но вот числа 19-го... Ругались, конечно, что помощь не идет. Наших видели издали, на сопках, с танками.

- Как вас деблокировали?

- Утром 22-го, когда обстрел прекратился, послали женщин-проводниц на разведку. Выяснилось, что никого уже нет, боевики ушли. А потом и наши появились на бронетранспортерах. Осталось впечатление, что наши ждали, когда чеченцы сами навоюются и уйдут.

- Вы и ваши люди понимали, за что воюете?

- Нет. Главное было - остаться в живых.

- Как, по-вашему: можно там все же навести порядок?

- А там никто и не хочет его наводить.

37. КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК No...

- Сергей вставай, мы в плену.

- Какой еще плен? Чего ты гонишь? - Контрактник Сергей Бузенков с трудом продрал глаза и ему в лицо уткнулся ствол автомата. Хозяин его, бородатый чеченец в снаряжении рейнджера, недвусмысленно передернул затвор.

Стояла черная чеченская ночь 8-го марта 1996 года. Впереди была почти верная смерть, а позади - далекая мирная жизнь, несладкая и бестолковая.

Отслужив срочную в стройбате, Сергей Бузенков вернулся в родное село, но его руки тракториста были никому не нужны. Промотался полгода, срывая кое-где шабашки, но разбогатеть не удавалось. Некуда было бедному крестьянину податься, так и пришлось идти в военкомат, проситься снова в родную Российскую армию.

В начале февраля 1996-го его направили в 166-ю Тверскую мотострелковую бригаду, а уже 13-го он оказался в Чечне, в числе нескольких десятков таких же, как он, кто решил с помощью войны решить свои мирные проблемы.

- Бригада стояла у Шали, - начал свой рассказ Сергей, - нас занесли в списки, выдали оружие и отправили на 15-й блок пост, который контролировал у села Мискер-юрт дороги на Ростов, Шали и Хасавюрт. Было нас 38 человек, в том числе два капитана и два лейтенант, танк Т-80 почти без горючего и три БМП, из них одна не на ходу.

- В чем заключались ваши обязанности, Сергей?

- Должны были досматривать машины. Боеприпасов хватало, а вот с питанием было плохо. Хлеб и консервы привозили раз в десять дней, поэтому мы ходили в село на рынок, где брали продукты.

- А деньги где находили на это?

- "Бабки" снимали с проезжающих чеченцев.

- Как это "снимали"?

- Просто. Машину остановим и берем тысяч по пять-десять. Если не останавливается - стреляем в воздух.

- И как к вам тогда относились чеченцы?

- Нормально. Один раз только была неприятность: ехал автобус с зашторенными окнами, не остановился и один из наших дал очередь. Ранил маленькую девочку, в ноги попал. Чеченцы долго его искали, пришлось парню уезжать домой.

- Предлагали ли чеченцы продать им оружие, патроны?

- Зачем? У них своего навалом. Один чеченец, наркоман, все надоедал, чтобы мы купили у него автомат за триста тысяч.

- Перед тем, как всех взяли в плен, предвещало ли что-нибудь беду?

- Накануне я ездил в бригаду, пулемет ремонтировать, он у меня заедал после третьего рожка, вернулись вечером. На посту я стоял с 10 до 12 ночи. Все было тихо, отстоял и лег спать. Тут нас и взяли. Пришли чеченцы со стороны села, чтобы мы не стали стрелять. Часовых сняли, а когда меня разбудили, в оружейных ящиках уже и автоматов не было. Вышел из вагончика чеченцев человек двадцать, наши сидят на корточках, все с поднятыми руками. Обыскали всех и в КамАЗ под тентом. Ловко они все провернули. Потом я узнал, что на другой день наши саперы приехали в село и им на рынке рассказали, что весь блокпост взяли в плен. Послали броне - группу, но на наши позиции из нее только в бинокль посмотрели. К обеду приехали наши на блокпост, но там никого уже не было.

- И куда же вас всех повели, когда взяли?

- В Шали. Наши блокпосты стояли на окраинах, а сам город контролировался чеченцами. С нами был один солдат - срочник, брал он это Шали три раза и каждый раз получали приказ уходить. Привели в комендатуру, в подвал. Перед этим все у нас отобрали - бушлаты, перчатки, кольца, часы. Ротного заставили написать список и указать, кто срочник, кто контрактник. Он всех, кто младше тридцати, записал в контрактники. Да у чеченцев оказалась и штатная книга, где все мы были записан, так что врать не было смысла. Ночью посадили нас всех на броню танка и БМП, выехали на трассу, объехали свой блокпост, потом горной дорогой, по речке. Оказались в селе Маркиты, бывшем колхозе имени Орджоникидзе. Закрыли за железной дверью в бухгалтерии, офицеров держали отдельно. Лежали друг на друге, так было тесно.