Валерий Киселев - Нижегородцы на чеченской войне

• Название: Нижегородцы на чеченской войне
• Автор: Валерий Киселев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Как к вам относились чеченцы?

- Утром стали вызывать в их особый отдел. На каждого завели досье, сфотографировали. Потом пришли какие-то корреспонденты, арабы или турки, сняли нас на видео. Построили и стали развлекаться: заставляли обзывать матом Ельцина и Завгаева. Кто не очень старался, заставляли отжиматься, кричать "Аллах акбар!". Наш ротный Афган прошел, внутренние органы все болели, но и его заставляли отжиматься. Потом офицеров и срочников от нас отделили. Это потом я узнал, что их всех расстреляли летом. Хотя расстрелять должны были нас - чеченцы особенно ненавидят контрактников.

- Били вас?

- Когда привезли в Гойское, подлетел молодой чеченец и давай нас мордовать. Как хотел, пока его свои не уняли. У полевого командира Салмана была такая забава: поставит у дерева, наведет ствол и стреляет. Стоишь, ни жив, ни мертв. И ржет, как жеребец. Набили нас в камеру в Гойском человек сто, были еще строители из Пензы и Волгограда, вдруг ворвался молодой чеченец с топором и давай бить, кого ни попадя обухом. Володя Котляров ранен был, когда нас в плен взяли, пулей в живот на вылет - он и его, по ране. Готов был убить нас всех. Одного омоновца забил до смерти. Выводили из камеры по пять человек, и бьют несколько человек одного. Ползком в камеру возвращались. Станешь отбиваться - сразу в расход. Воронову из Ярославля почки отбили, другому - ключицу прикладом сломали.

- Часто перегоняли с места на место?

- Когда срочников и офицеров отделили, нас с блокпоста осталось из 38 человек 23. Добавили еще двоих механиков-водителей и повезли в Старый Ачхой. Машина в гору не пошла - пешком. Наши обстреливали это место, пришлось перебежками. Прошли через Орехово, там все дома разбиты, а такие были дворцы! Посадили в подвал, там оказались еще наши энергетики, из разных городов, человек двадцать. Пришел Салман, дал ножницы: "Всем на голове выстричь кресты". Державину Паше из Костромы сам выстриг. Потом из села привели в какое-то ущелье, здесь был их лагерь. Погода - дождь, грязь, все устали, как собаки.

- Была возможность бежать?

- Я несколько раз предлагал своим: "Давай разыграем что-нибудь и захватим оружие, будь что будет", но из штатских всегда отговаривали, боялись. А духом я никогда не падал, только и думал, как бы смыться. Началась бомбежка - наши самолеты, не видно их было из-за густого тумана. Бросали глубинные бомбы - огромные такие воронки. Шестерых из нас, пленных, убило осколками. Ромку из Воронежа осколком в шею, Щербинину - в живот, а кровь изо рта пеной пошла. Одному солдату из 245-го полка пятку оторвало, он сам себе ногу перетянул. Паника была сильная, но куда тут бежать? Юрика из Рязани, со мной лежал, тоже ранило. Одному осколок попал в позвоночник, видел, как у него глаза закатились. Майору из ФСБ, пленному, осколок попал в затылок и вышел изо лба. Чеченцы после бомбежки закричали: "Раненых - к убитым!". Думаю, значит добьют. Юрик закричал: "Не бросайте, мать у меня с ума сойдет!". Сделали ему носилки, но чеченец сбросил его: их командира ранило. Перед бомбежкой нас собирались покормить, на костре стоял бак с сечкой, его опрокинули при панике и ребята бросились эту кашу с земли подбирать, горстями. А с неба - бомбы. Андрей из Брянска в это время сумел у чеченцев со стола четвертинку хлеба стянуть, разделили потом. Салман его плеткой исхлестал. Чеченцам при бомбежке страшно было, и все время кричат, себя подбадривают: "Аллах акбар!". Убитых своих похоронили в одной яме. Потом согнали нас чеченцы в кучу, считали, считали, никак не могут сосчитать: темно и мы все время с места на место, путаем их. В это время и сбежал Володя из Рязанской области. Но я об этом потом узнал. Он первый раз сбежал, когда нас везли на машине, но чеченцы поймали. Была и у меня мысль сбежать, но еще не пришел в себя после бомбежки. А Володю чеченцы даже не хватились. Утром опять пошли, в горы. Опять бомбежка, но в этот раз никто не пострадал. Привели в какую-то землянку. Потом команда: "Больные и старики остаться, контрактники выходи". Я забился в угол, но меня кто-то из своих выдал. Побили, но немного, "рекламную паузу" показали.

- Сергей, а как ты все же сбежал?

- Повели нас блиндажи строить и дрова пилить. Я что-то отстал, и то в одной группе, то в другой. Стал приглядываться по сторонам - охрана стоит. Ухватил ложкой жир из бачка, ягод прошлогодних, гнилых, поел. Доверили мне топор жердей нарубить. Предложил одному энергетику вместе бежать - он испугался. Думаю, сдаст еще, и решил один. Боком-боком и в кусты. Как рванул, до верхушки горы бегом, с нее - бегом, пока силы не кончились. Куда иду - и сам не знаю. Слышу - где-то бомбят. Бой идет, значит, думаю, с какой-нибудь стороны должны же быть наши. Вижу - следы от танка, вдалеке БМП стоят, кто-то ходит, стреляют. Идти боюсь - вдруг на мину-растяжку попадешь. Вижу - в мою сторону БМП едет. Спрятался, но потом все же решил идти на эти БМП. Солдат на меня автомат наводит: "Кто такой?". Я руки поднял: "Из плена", - "До х... вас тут из плена выходит" - "А что, еще кто-то был?". Дал покурить, по рации в штаб доложил обо мне. Потом оказалось, что как раз здесь вышел к своим и Володя из Рязанской области, который сбежал раньше меня. Вышел я к уральцам, в 324-й полк.

- И как встретили свои?

- Обыскали, и в ФСБ, начали расспрашивать. Врач осмотрел, поесть дали. Потом на "вертушке" в Ханкалу с генералом Кондратьевым. Там меня привезли в штаб, к генералу Тихомирову, был еще генерал Квашнин. Все им рассказал, как наших из плена выручить - бронегруппу послать или десант на вертолетах. Но у них были какие-то свои планы.

- И что, наше командование не пыталось выручить пленных?

- Когда нас взяли, блокпост, командование вызвало старейшин и пообещало разнести село, если нас не вернут. Но они вернули только сорок автоматов. Одного только обменяли нашего, за тысячу баксов. Вернулся в бригаду начались наезды, что пропили мы блокпост. Потом все же нормально относиться стали относиться.

- Сергей, вот ты вернулся из плена. Злой на чеченцев?

- С одной стороны - да, а с другой - нет. Я понимаю тех из них, у кого наши дома разбили, семьи погибли. А вообще - они нас ненавидят всех. Я бы их тоже куда-нибудь на Северный полюс сослал.

- Можно ли было победить чеченцев силой, как ты думаешь?

- Да если бы дали нам волю! А то: это нельзя, туда не стреляй, одни ограничения. Можно было победить и в военных операциях, мы сильнее. А еще лучше, как Жириновский предлагал: разбомбить все и дело с концом. Патриотов у нас мало, а то собрать бы одних добровольцев. Я ведь пошел по контракту сначала только из-за денег, никаких патриотических мыслей у меня не было.

- Как жить думаешь, Сергей?

- Год как вернулся, а работы так и не нашел. Придется опять в армию идти. Ну, куда мне деваться теперь?

... Из 10 солдат 166-й бригады, адреса которых дали в Твери комитету солдатских матерей, ответил, кроме С. Бузенкова, только один. Володя из Рязанской области, который тоже бежал из плена. В письме он категорически отказался рассказать что-либо, ссылаясь на запрет ФСБ. Мама еще одного парня, которого обменяли за тысячу долларов, написала, что сын ее, вернувшись, попал в беду. Точнее, в милицию, потому что привез из Чечни сувениры - несколько патронов. Остальные ребята не ответили. Значит, в они все еще в плену.

38. В РОСТОВЕ СТОЯТ ПЯТНАДЦАТЬ ВАГОНОВ С КОСТЯМИ РУССКИХ СОЛДАТ

Рано радоваться, что война в Чечне закончилась. Эхо ее будет еще долгим и страшным. До сих в плену у боевиков находятся около полутора тысяч наших солдат, а в Ростове-на-Дону в 15 вагонах-рефрижераторах - более тысячи неопознанных останков. Оттуда только что вернулась Татьяна Константиновна Копшева, которая безуспешно пыталась найти останки своего сына Саши.

Она приняла таблетку валидола, вытерла слезы и начала рассказывать:

- Саша был призван 9-го января 95-го Советским райвоенкоматом. Последнее письмо от него получила 23 февраля 96-го из Коврова, что его отправляют из учебки служить в Тверь, уже есть запись в военном билете. Когда долго не было писем, я пошла в военкомат, там мне сказали, что мой сын дезертир, он не прибыл в часть. Но это же невозможно! Он охотно пошел в армию. В начале мая мне принесли записку от сына: "Я в плену у чеченцев, но не беспокойся, меня скоро должны обменять".

- Татьяна Константиновна, как вообще могло так получиться, что его посчитали дезертиром?

- В Тверь отправили только документы, а солдат - в Чечню. Из-за неразберихи их и посчитали дезертирами. Но это еще что - на сына и группу его товарищей возбуждено уголовное дело, что они сдали блокпост чеченцам. Хотя ребят уже нет в живых, на расстрелянных чеченцами возбудили уголовное дело...

- А это как могло случиться?

- Их взяли в плен 8 марта этого года, 38 человек из 166-й мотострелковой бригады, в 4.15 утра, будто бы пьяными. Но все было не так. Мне рассказали ребята, кому удалось вернуться из плена, что накануне они получили приказ поставить все оружие в пирамиду. Поэтому их и взяли без сопротивления. Этот блокпост мешал боевикам, стоял на дороге, по которой им поступало оружие. Снять блокпост командование не имело права и, вероятно, было устроено так, чтобы чеченцы захватили их в плен. Ой, я вам такого могу наговорить, что вы напечатаете и вас, потом с работы уволят...