Кирилл Партыка - Подземелье

• Название: Подземелье
• Автор: Кирилл Партыка
• Издательство: Издательство: Дальневосточное книжное издательство
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7440-0416-5

Роман издавался в антологии — «В исключительных обстоятельствах».

В сборник вошли остросюжетные произведения о противоборстве представителей закона и преступного мира. Будни уголовного розыска, сложные психологические проблемы, с которыми сталкиваются наши отечественные сыщики в романе хабаровского автора К. Партыки «Подземелье», не оставят равнодушным читателя.

---

Но в подъезде по-прежнему стояла тишина.

Никого там нет. Он собрался вернуться в постель, на всякий случай заглянул в глазок: искривленное линзой пространство, угол картофельного ящика, острый и целящий прямо в зрачок.

А потом на границе видимости что-то шевельнулось. Или это просто обман зрения?

Сергею на миг показалось, что перед ним мелькнуло… он не разобрал, что это было и было ли вообще. Возможно ли, чтобы линза глазка так исказила человеческое лицо и превратила его в то, что на миг возникло в сумраке подъезда?!.. Кто там? Что?

Долгий царапающий скрип чего-то твердого и острого о дерево показался оглушительным в ночной тишине. Дверь заскрипела и прогнулась вовнутрь от навалившейся на нее тяжести, заходила ходуном. Кто-то давил на нее снаружи, дергал за ручку, кто-то очень сильный, молчаливый, злой… Не заблудившийся пьяный и, судя по тому, что мелькнуло в глазке, быть может… вообще не человек?!

Дверь угрожающе затрещала, хрустнул замок. Сергей попятился, шаря пятерней подмышкой. Но не было там никакого пистолета.

Да это же сон! Это опять коварно подшучивает над ним кошмар, прикинувшийся явью!

Но дверь все дергалась, охая и кряхтя, грозила рухнуть в любое мгновенье. И что тогда покажется в зияющем проеме?!

Он оглянулся. В глубине комнаты белела постель, на ней продолговатым холмиком вздулась простыня, укутавшая Раису. Спит? Ничего не слышит? Разбудить?

Разбудить, пока не поздно, чтобы ЭТО не обрушилось на нее. Он удивился тому, с каким беспокойством подумал о своей насмешливой подруге.

В прихожей громко хрустнуло, будто сломался ригель замка, и стало уже не до того, чтобы кого-то будить. Ничего другого не оставалось, как броситься с голыми руками навстречу прущей снаружи беде, нагрянувшей не то с темных, пустынных улиц, не то вообще из какого-то запредела… Но руки и ноги не слушались, скованные параличом.

Ну, давай! Думаешь, возьмешь?!.. Кого? Репу? Буй тебе плавучий! Господи! Мать твою так и эдак!.. Уехать сейчас немедленно завтра хоть когда только уехать к чертовой матери домой в город подальше отсюда чтобы прекратилось… прекратились… Ночевать по друзьям, лишь бы с людьми и не в темноте… Жениться на этой бабе, работу послать в…! Но ведь и там… некуда…

Его сонно и встревоженно окликнула завозившаяся на постели Раиса. И только тогда он сообразил, что разговаривает и бранится вслух. Спокойно было в прихожей, и дверь стояла целехонька. Но не приснилось же! Ведь торчал он посреди комнаты, босой, замерзший, и успел еще услышать, как прошумело что-то в низу подъезда, и там вдруг, будто из ружья выстрелили, — шарахнули на прощанье дверью.

А из окна он ни черта не увидел. Темень и темень. Фонарь почему-то погас. Пьяный куролесил?

— Ложись, чего бродишь? — шепотом позвала Раиса. — Опять сны плохие?

Ничего уже не соображая, он дотащился до постели, повалился на нее и мгновенно, словно по голове тяжелым ударили, заснул.

12

Когда хмурый, не выспавшийся Репин около половины десятого явился в райотдел, там наблюдалось непривычное оживление. Сергей ткнулся в кабинет к Логинову и застал неожиданную картину. Николай, прижимая плечом телефонную трубку к уху, громко ругался в нее матом. Одной рукой он что-то вкось писал на листе бумаги, другой шарил в ящике стола. Перед начальником розыска топтались человек пять в форме и в штатском. Наконец Николай оторвался от телефона, окрысился на присутствующих:

— Чего встали? Что непонятно?

Личный состав с топотом покинул кабинет.

— Что стряслось? — спросил Сергей — Еще одного задрал! Сегодня рано шофера на работу пошли, решили дорогу сократить. Есть там такая тропочка, через кусты и по мостику. Шагов через десять видят — лежит.

— Кто такой?

— Наш главный геолог. Черти его по ночам носят! — Николай стал излагать подробности, но Сергей перебил его:

— Следы есть?

— Соответственно!

— Только от задних лап?

— А ты откуда знаешь? — удивился Николай. — В дежурке сказали?

— Вы там все облазили, — продолжал Сергей, не отвечая на вопрос, — но от передних лап следов нету, верно?

— К чему ты клонишь?

— Вот ответь мне, — Сергей старался не показать своего волнения, — ты местный, в таких делах разбираешься. Может медведь ходить только на двух лапах и никогда не опускаться на все четыре?

Николай глянул недоуменно.

— Почему всегда на двух? Нападал, может, на двух, а ушел на четырех. Да и следов не так много. Под мостом ручей, так он, похоже, по ручью подался. Сейчас там и наши, и охотники шарят.

— Да пусть хоть зашарятся. Не найдут они от передних лап следов.

— Серега, мне сейчас не до ребусов! — рассердился Логинов. — Ты, если что знаешь, толком объясни.

— Объясняю. За огородами, где первый труп нашли, тоже были следы от задних лап. А от передних не было. И пришел он со стороны поселка.

— Ага, это ты сюда Матюхинские сказки примеряешь.

— Допустим. Ты сам говорил, что он был классным охотником.

— А он у тебя на пузырь не просил, когда басни рассказывал? Это у прием такой, только наши уже на туфту не ведутся.

— Может, и так, но ты же сам жалел, что нельзя после ливня следы посмотреть.

— Ты меня не путай. Все надо посмотреть, все проверить. А вот верить — через раз!

— Верить, не верить, а учитывать стоит. Тем более, что и сегодня то же самое.

— Хорошо, — согласился Николай. — Давай учитывать. И что из этого вытекает?

Сергей минуту раздумывал, потом спросил не очень уверенно:

— А не может тут быть это самое… ну, имитация, что ли?

Логинов озадаченно уставился на него. Потом протянул с усмешкой:

— Во-он что! Ну, ты, даешь! Что тебе и ответить, не соображу.

— А ты посображай. Абстрагируйся от зверя, допусти, что медведь не при чем. Могут быть варианты?

Николай кивнул.

— Ладно, давай в игры играть. Слышал я байку, как промысловики пришлого с участка выживали. Следы на снегу соорудили, изобразили царапины на деревьях, вроде, от когтей. Куски козьей шкуры в крови подбросили. Шатун, дескать, вокруг зимовья ходит. Так что следы, наверное, можно подделать. А труп за огородом ты видал? Это чем же его так? Геолог, кстати, хоть и живой, а похожая картина. Так не отпинаешь и перышком не попишешь. Теперь дальше: мотив? Маньяк? Мы, конечно, в глуши живем, но слыхали, что маньяки больше по малолеткам, да по женщинам специализируются. А тут два здоровых мужика. Да ну, какие, к черту маньяки!

Логинов раздражался от того, что приходилось доказывать самоочевидные вещи.

— Нет уж, извини! Давай не будем сами себе голову морочить!

— Но все равно, — сказал Сергей, — есть тут что-то странное. Согласись.

Нечем было ему подтвердить свою растущую уверенность в том, что не врал Матюхин, и не только потому, что на бутылку не просил.

— Странное, может, и есть, — сказал Николай. — Только ты, Серега, тоже странный. Я ведь вижу: ты в медведя почему-то не веришь. Есть у тебя мысль, и ты ее думаешь. Понимаю, ты спец по мокрухам, у тебя подход другой. Но не надо замудрять ничего. Вот увидишь, все утрясется: и охотники в лес пойдут, и зверь никуда не денется. Я тут всю жизнь живу. Не было здесь никогда никаких маньяков, нет и быть не может. Как ты себе хочешь! Тут ведь, если у человека что не так, весь поселок знает. Не больно оманьячишься.

Утренняя суета постепенно улеглась. Из больницы позвонил опер и доложил, что геолог в себя не приходит, и поговорить с ним не возможно.

Нашлось кому пойти и в тайгу. Опытные люди искали след косолапого убийцы, правда, пока безрезультатно. Но никто не сомневался, что рано или поздно он свое получит.

Сергею заняться было, по существу, нечем, и он сидел в кабинете у Логинова, помогая ему писать ненавистные «бумажки».

Перед обеденным перерывом Николай запер дверь, достал из сейфа початую бутылку водки, налил себе на два пальца, а гостю почти полный стакан. (Давай, давай, тебя никто нюхать не будет, а мне нельзя, сам понимаешь). После этого Сергей ожил душой и телом. Настала пора позвонить Раисе.

Когда Логинов вышел, Репин взялся за телефон.

— Как дела? Вечером чем занимаешься?

— Приду, не беспокойся.

Оставалось напрячь Логинова, чтоб обеспечил бутылку коньяку, а лучше две.

Николай поворчал — вот, блин, аристократы, коньяк им подавай — но просьбу выполнил. И, видя, что трудовой пыл коллеги окончательно иссяк, посоветовал:

— Сваливал бы ты на хату сил на писучку свою набираться. Коньяку набрал — не опозоришься?

Сергей поморщился (писучка!), отмахнулся.

— Кто тебе такую дезу загнал? Сам, небось, на нее глаз положил, а мне шьешь!

— Сере-ега, — с укоризной протянул Николай. — Я тут знаю, кто когда до ветру ходит. Вали, давай!

Определенно, исключена была в Октябрьске всякая конспирация.