Рона Шерон - Королевская кровь

• Название: Королевская кровь
• Автор: Рона Шерон
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-14-0806-6

Самая яркая звезда двора английского короля Генриха VIII - французская принцесса Рене де Валуа, девушка необыкновенной красоты и ума, хотя и небезупречной репутации. Скромному провинциалу, каким является Майкл Деверо, нечего и надеяться привлечь ее внимание. Друзья советуют ему даже не смотреть в ее сторону, поскольку всем известно, что принцессу окружают небезопасные тайны...

Но своя страшная тайна есть и у Майкла. Он знает, что сама судьба свела его с французской красавицей, и он не остановится ни перед чем, чтобы завоевать ее...

---

Рене потеряла интерес к дальнейшему разговору и удалилась. Мысли девушки путались. Решимость ее ослабела. В конце концов, Майкл оставался ее petit ami. Он ей очень нравился. «Разумеется, он нравится тебе, глупышка», — упрекнула она себя. Вампиры созданы для того, чтобы очаровывать. Но ей совершенно необязательно дрожать перед ним от страха. Рене хотелось лечь в постель, укрыться с головой одеялом и как следует выплакаться. Ей придется стать жестокой. У нее не было иного выхода.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

…чудовище со многими головами.

Квинт Гораций Флакк. Послания

Речной туман, обволакивающий ступени южной пристани под Лондонским мостом[71], пронизывали мерцающие неясные огоньки, и он пах гниющей рыбой. Мерзкий запах, звуки и само это место вызывали у Майкла нервную дрожь.

— Вот теперь я понимаю, почему это славное местечко называется «рыбный садок», — заметил он, перебираясь с покачивающейся на волнах лодки на пристань.

Стэнли швырнул лодочнику плату за проезд и последовал за Майклом.

— Сточные канавы и допотопные печи. Настоящий пруд для разведения рыбы, причем вонючей рыбы, — презрительно скривив губы, изрек Фрэнсис Брайан.

— Ее подают на стол сырой, ее подают жареной, ее подают вываренной в котле, — продекламировал Вайатт, шестой член их маленькой экспедиции. — Вот почему мы называем ваш «рыбный садок» котлом для варки мяса[72].

Смеясь, они пробирались сквозь липкий туман к факелу, освещавшему верхнюю площадку лестницы. У подножия моста собралась шумная толпа — здесь были горожане, священники, наемники, подмастерья, мошенники всех мастей, юнцы и шлюхи, запрудившие все подступы ко входу в таверну «Бурый медведь» и винный погребок «Белая лошадь». Люди собрались поглазеть на травлю медведей, а заодно сделать ставки. В толпе сновали дешевые проститутки и карманники, в открытую или исподтишка занимаясь своим ремеслом. Появление Майкла со спутниками, хотя и одетыми в неброские платья, не осталось незамеченным. Из столпотворения выбралась портовая шлюха, причмокнула накрашенными губами и, игриво покачивая бедрами, направилась к Стэнли. Прижавшись к нему всем телом, она произнесла:

— Привет, красавчик. Хочешь, я тебя поцелую?

— Просто так? — насмешливо бросил он.

— За четыре монетки, — небрежно ответила шлюха.

— Ты разбила мне сердце, милочка.

Выразив недовольство по поводу его скупости, она отошла.

Майкл тотчас устремился за нею. Взяв то, что ему требовалось, он вернулся к своим спутникам и швырнул Стэнли украденный у того кошель.

— В следующий раз смотри на загребущие ручонки, а не на соблазнительные груди.

— Клянусь честью! Кошель был спрятан в потайном кармане моего плаща, а я даже ничего не почувствовал!

— И она тоже, — многозначительно заметил Брайан, глядя вслед проститутке, которая поспешно удалялась прочь, чтобы порадоваться добыче, не подозревая о том, что уже лишилась ее. — Очень ловкий фокус. Насколько я помню, акробатические трюки с падением тоже удаются вам весьма недурно.

Взгляды Майкла и Брайана схлестнулись. Юноша понял, что ремарка сэра Фрэнсиса должна была уязвить его. Но тут вмешался Стэнли, с восторгом хлопнувший его по плечу.

— Ты должен научить меня этому фокусу, малыш. Ловкость рук необычайно ценится и при дворе.

Но Брайан не унимался. Пристроившись рядом, он продолжал:

— У меня есть для вас еще одна загадка. Как называется фокусник, которому поразительно не везет в картах, особенно когда он играет с королем?

«Что это он ко мне привязался?» — внутренне вскипел Майкл. Брайан явно напрашивался на хорошую трепку.

— А вы не так просты, как кажетесь, Деверо. Вы блестяще проявили себя сегодня на турнире, ссадив с коней Кэри, Комптона и Стэнли, не говоря уже о прочих, менее выдающихся личностях.

Майкл предпочел не заметить недвусмысленного намека на мошенничество и попросту промолчал, надеясь избежать дальнейшего анализа достоинств и недостатков своего характера. Он уже составил себе мнение о Брайане и нашел того хитроумным, беспринципным и злокозненным скорпионом, который пресмыкается перед королем и регулярно отступается от собственных убеждений, дабы только остаться в фаворе.

— Я рад, что сумел вернуть тебе кошель, Стэнли, но место это… дурное и неприятное. Мне здесь не нравится.

Молодой человек понимал, что рассуждает как провинциал, впервые столкнувшийся с соблазнами большого города, но ничего не мог с собой поделать. Неприязнь и отвращение, которые вызывал в нем Саутворк[73], становились все острее с каждой минутой.

— Неизбежное зло, — философски заметил Саффолк, нарушив неловкое молчание. — Законы человеческие не в силах победить все зло на земле, а толпа не в состоянии оставаться воздержанной и непорочной.

— Уж кому как не тебе разбираться в подобных вещах, а, Брэндон? — подколол герцога Брайан.

— Следовательно, — продолжал ораторствовать Саффолк, — следует разрешить меньшее зло, дабы избежать большего. Например, разгульного бродяжничества злоумышляющих и похотливых личностей по всему городу.

— Похоже, ты намерен баллотироваться в парламент, — нимало не смутившись, подвел итог Брайан.

Все пространство улицы Хай–стрит и выходящих на нее переулков было занято тавернами, продуктовыми лавками, пивоварнями, постоялыми дворами, гостиницами, купальнями, публичными домами, аренами для боев медведей и быков, соперничающими за территорию с рыбными и бакалейными магазинчиками и пекарнями. Давно перевалило за полночь, и в местных достопримечательностях — тавернах с громкими названиями «Лев», «Антилопа», «Дракон», «Кабанья голова», «Французская лилия», «Скрещенные ключи», «Баржа», «Роза», «Замок», «Колокол и петух» и «Единорог» — кипела жизнь. С верхних этажей деревянных домишек, выстроившихся вдоль улиц Гроупкант–лейн и Мэйденлейн, проститутки обрушивали на головы прохожих бесстыдные предложения, зазывая их подняться наверх. Но в Саутворке процветало не только запретное и вульгарное веселье.

Рыбные пруды и публичные дома располагались бок о бок с печально известной тюрьмой для должников Маршалси и исправительным заведением при королевском суде на площади Ангелов. А раскинувшиеся между ними грязные аллеи и переулки — темные, узкие, заваленные отбросами, в которых рылись крысы и нищие, — кишели попрошайками, бродягами, карманниками, фальшивомонетчика ми, уличными проститутками и грабителями, от незримого присутствия которых по коже у Майкла бегали даже не мурашки, а целый табун сороконожек. Он чувствовал себя здесь неуютно.

А вот его спутники, благородные джентльмены, обитатели дворцов и эпикурейцы, похоже, не испытывали никаких неудобств. Не обращая внимания на сточные канавы, тянувшиеся по центру булыжных мостовых или утоптанных до каменной твердости улочек, они быстро и целеустремленно шагали вперед, держа руки на эфесах мечей, свисавших с перевязей, и задевая ножнами всех попадавшихся на пути пьяных ремесленников. Каждое мгновение они ожидали, что на них могут напасть со спины, ограбить и убить. Несмотря на прохладную погоду, Майкл безошибочно чувствовал исходящий от них запах пота.

Как это ни удивительно, но в сердце Майкла не было страха; глубокое отвращение, которое он испытывал, не оставило места для иных эмоций. Ему хотелось как можно скорее выбраться отсюда. Он готов был шагать и шагать без остановки, чтобы оказаться на берегу глубокого синего озера, вокруг которого раскинулись зеленые холмы и дубравы Ирландии, а потом окунуться в его прозрачные воды и смыть с себя звуки и запахи Саутворка, стереть воспоминания о нем из своей памяти и вновь стать чистым как младенец.

— Брайан, негодник этакий, где тебя носило столько времени? — Брюнетка лет тридцати с небольшим, обильный слой румян на лице которой резко контрастировал с крайней скудостью ее одеяния, с живописно растрепанными немытыми волосами, перевязанными разноцветными лентами, и блестящими клипсами в ушах вышла из таверны «Рогатый олень», поправила и без того глубокий вырез платья, опуская его еще ниже, уперла руки в бока и призывно качнула некогда роскошными полными бедрами.

— Марджери, моя прелесть! — Брайан обхватил ее за талию одной рукой, другой похлопал по заднице, с воодушевлением обозревая выставленные ею напоказ и на три четверти обнажившиеся груди. — Старушка, да ты только хорошеешь с каждым днем. Кстати, и пахнет от тебя намного лучше, чем в прошлый раз.

— Ох, не напоминай мне об этом! — Женщина уперлась ему в грудь обеими руками, стараясь освободиться, и веселости у нее явно поубавилось.

С особым жестоким наслаждением Брайан крепко прижал ее спиной к себе, лишив возможности сопротивляться, отчего смазливая женщина превратилась во взъерошенную шипящую кошку.