Б Николаевский - Тайные страницы истории

• Название: Тайные страницы истории
• Автор: Б Николаевский
• Жанр: История

---

нему с величайшим подозрением и говорит, что верить Парвусу нельзя. Сейчас доктор Гельфанд работает над укреплением своей позиции в России с помощью "унтер-офицеров", вопреки Ленину и Троцкому и даже, при необходимости, против них. В этих обстоятельствах, всячески стараясь сохранить с ним доверительные отношения, я был вынужден отстранить его от всех вопросов, касающихся способов переговоров.

По всем другим вопросам, там, где его интересы совпадают с нашими, он исключительно ценен для нас, поскольку обладает большим практическим политическим талантом, исключительным знанием революционной России и является сильной личностью. Его совет и помощь могут иметь для нас огромную ценность.

ОТЧЕТ НАССЕ

Берлин 26 декабря 1917 г.

Несомненно, в нынешнем русском правительстве есть силы, которые стараются всячески помешать тому, чтобы начавшиеся мирные переговоры закончились слишком быстро. Одна из причин -- это желание не слишком обострять отношения с Антантой, вторая -- надежда на революцию в Германии, которая может поставить вопрос о мире на более выгодную для большевиков основу.

Желание сохранить приличные отношения с Антантой в последнее время усилилось по нескольким причинам: это влияние Антанты среди русской буржуазии и отчасти также среди правых социалистов.

Следует постоянно указывать русским, что в этом отношении Антанта тоже преследует эгоистические цели и что только Германия, в силу своего географического положения, способна помочь России быстро и эффективно восстановить хозяйство.

Далее, русскому правительству надо дать понять, что оно только повредит себе, если будет колебаться и затягивать переговоры, поскольку все вышеупомянутые мероприятия Антанты будут проводиться параллельно с реставрацией буржуазного правительства. Во всяком случае, большевистское правительство понимает, что кадеты и правые социалисты ведут против них активную подрывную деятельность. Радек в Стокгольме сказал моему агенту, что они знают все об их деятельности и что в нужный момент они непременно примут жесткие меры, слабость Керенского им несвойственна. Правительство понимает, что такие движения могут нанести ему огромный вред даже при хорошо организованной полиции и твердой воле подавить контрреволюцию, особенно если внешнеполитическое положение не слишком надежно.

Второй фактор, который заставляет их затягивать время, это надежда на скорую революцию в Германии. Трудно сказать, насколько большевики действительно верят в эту возможность. Кое-какие высказывания Радека о немецких независимых могут свидетельствовать о том, что сам он не слишком на них полагается. Но даже здесь они могут принимать желаемое за действительное. Не следует забывать, что большевики часто провозглашали мир своей целью, однако не мир с буржуазными правительствами, заключенный путем переговоров, но путь разжигания революции в нашей стране, что тоже, естественно, приведет к миру. Согласно моей информации, независимым удалось переслать в Стокгольм послание, в котором они настаивают, что переговоры о мире окажут разрушительное воздействие на их надежды на революцию и поэтому их надо отменить. И если Радек и его друзья расценят эту попытку как признак слабости, невозможно предвидеть, какой эффект это может оказать на решения русского правительства.

Конечно, я потрудился разъяснить моему личному агенту, что он должен употребить в этом вопросе все свое влияние и не только показать, что эти попытки независимых вредны для истинных интересов петроградского правительства, но также объяснить, что согласно его сведениям ситуация в Германии не оставляет никаких надежд на революцию в скором времени.

Радек сказал моему агенту, что Германия настаивает на мире по двум причинам: она хочет начать крупное наступление на Западном фронте в феврале 1918 г. и разом освободить весь свой тыл, но главная причина -- она понимает безнадежность своего положения. Это стало ясно не только из факта, что Центральные державы так охотно вступили в переговоры с большевистским правительством, но и по тому, как они присоединились к переговорам. Работники министерства иностранных дел прибыли в Брест-Литовск в больших количествах, уже из этого факта большевики могут сделать важные выводы. Австрийцы в особенности были так милы, так вежливы и так старались услужить, что даже вызвали подозрение своих немецких друзей. За каждым австрийцем встало по пруссаку, чтобы удостовериться, что союзники не зайдут слишком далеко в своих предложениях и обещаниях.

Возобновившиеся попытки русских перенести переговоры из Брест-Литовска в какую-нибудь нейтральную страну объясняются главным образом влиянием Радека и его друзей, которые преследуют тут две цели. С одной стороны, они надеются, что если, например, будет выбран Стокгольм, то они смогут иметь большее влияние, потому что тогда те люди, которые на протяжении многих месяцев были представителями большевиков в Стокгольме, смогут играть более значительную роль в переговорах. С другой стороны, они, вероятно, надеются на затягивание переговоров, в

Стокгольме влияние революционной социал-демократии, особенно немецкой группы, будет чувствоваться сильнее, чем в Петрограде, не говоря уже о Брест-Литовске. В этой связи стоит упомянуть, что интерес Радека в разжигании революции совсем иного сорта, чем у Ленина или Троцкого.

Интересно отметить следующее высказывание Радека: он сказал, что знает, что было обещано литовской делегации в Берлине не министерством иностранных дел, но каким-то генералом, который прочитал делегации телеграмму от Гинденбурга, где выражалось согласие на предоставление независимости Литве, но предлагалось иметь совместную армию и железные дороги169.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ -- ГЕРМАНСКОМУ ПОСЛАННИКУ В СТОКГОЛЬМЕ

Телеграмма No 20 Берлин, 4 января 1918 г.

Для Рицлера

Последние сообщения Петербургского телеграфного агентства вынуждают к серьезному разговору с Воровским. В них содержатся призывы к нашему народу, затрагивающие тему революции, и призывы к нашим солдатам не подчиняться приказам и сложить оружие. Это следует рассматривать как грубое и нетерпимое вмешательство в наши внутренние дела. В то же самое время на нас наклеиваются ярлыки, нас изображают рабовладельцами и угнетателями рабочих. Нас обвиняют в том, что мы засадили лидеров немецких рабочих в концлагеря, что мы утоляем голод женщин и стариков свинцом и оружием. Источник этой лжи, очевидно,, австриец Радек. Разумеется, правительство, ведущее с нами мирные переговоры, не может прибегать в своей печати к таким выражениям о нас, поэтому напрашиваются сомнения, действительно ли большевистское правительство желает достичь взаимопонимания с нами.

Вместо того чтобы обеспечить мир для России и необходимые условия для дальнейшего развития, большевики, затягивая заключение мира, попросту работают на Антанту и наносят вред сво-ей собственной стране, тратя драгоценное время на бесплодную революционную агитацию170.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ -- ПРЕДСТАВИТЕЛЮ МИД В КОМАНДОВАНИИ ВОСТОЧНОГО ФРОНТА

Телеграмма No 114 Берлин, 9 января 1918 г.

Для статс-секретаря иностранных дел в Брест-Литовске

Имперский посланник в Копенгагене сообщил нам о содержании письма русского социал-революционера, близкого к Чернову, к другу в Копенгагене. В этом письме сказано, что большевики сейчас находятся в моральной и политической изоляции. Вся экономическая система и государственный аппарат полностью дезорганизованы. Заключение мира не поможет большевикам удержать власть. Силы, на которые они могут положиться, насчитывают всего несколько сотен тысяч солдат. Более того, у них нет поддержки ни среди интеллигенции, ни среди демократических партий. Ленин пытался в последний момент провести объединение, приняв на вооружение существующую уже 60 лет земельную программу партии эсеров. Однако эсеры остались верны своим старым принципам и убеждены, что социальные реформы во всех аспектах русской системы невозможно проводить путем насилия. По этой причине эсеры открыто выступят против большевиков, как только у них будут моральные и физические возможности для этого.

Россию может спасти только Учредительное собрание, и по поводу этого самого собрания возник конфликт. Интеллигенция, эсеры и даже часть солдат пойдут в этом конфликте до конца, даже армия, во всяком случае, социально сознательное ее ядро оставит Ленина.

Людей, проведших по тридцать -- сорок лет в русских тюрьмах и сибирской ссылке, большевики снова бросают в тюрьмы из-за политических убеждений. Даже члены Учредительного собрания, которое сейчас выбрано и которые, разумеется, должны пользоваться правом неприкосновенности, были в тюрьме. Законы объявлены недействительными, в России сейчас нет уголовного кодекса. В качестве судов выступают трибуналы, состоящие из большевиков. Вся пресса находится под давлением. Те газеты, что еще выходят, подвергаются цензуре до публикации, это относится даже к органам крайне левых. Многие газеты были просто закрыты, а их типографии, бумага и капиталы конфискованы.