Людмила Сурская - Сколько живёт любовь?

• Название: Сколько живёт любовь?
• Автор: Людмила Сурская
• Жанр: Исторические любовные романы

Вот и всё, вот и кончилась война, кончилась, кончилась, кончилась… Ей казалось, что об этом пело всё: ночная тишина и даже воздух. Навоевались все и ночь и день… а теперь отдыхают. И будут отдыхать долго, как после тяжёлой и длинной дороги. Сна не было. Почти совсем. Одни обрывки воспоминаний туманят голову мешая заснуть. Сначала не понимала почему. Ведь всё плохое давно позади. Потом, когда выползла застрявшая в сердце обида и снова заставила переживать её, непростимую, поняла в чём собака зарыта. Ей никогда не найти утешение. Смерть настигает раз, отмучился и всё, а эта пытка терзает душу, сердце, тело всю жизнь. Ведь режешь себя каждый раз по-новому. Почему же та чёртова обида так цепко в ней сидит. Ведь это случилось так давно и не изменило её жизнь. Или всё же изменила?

---

Прожив долгие годы в Сибири и в Польше опять же на даче, здесь тоже рвался за город, на просторы. Принимал все приглашения на охоту и рыбалку, причём без разницы — зимняя она или летняя. Рыбачил обычно на Учинском водохранилище. Юлия махнула рукой: разогнался, пусть тешится. Он посмеивался её уступке понимая как непросто ей далась она. Ведь при одном упоминании об охоте или рыбалке у неё делался такой надутый и несчастный вид, что он чувствовал себя виноватым. Компенсируя брал её с собой за грибами. При первой возможности выбираясь на природу. Он страстный грибник. Они брали корзины и день бродили по лесу, отдыхая душой. Правда не вытоптанных мест полчищами грибников оставалось всё меньше и меньше. Ему приходилось забираться в такие укромные уголки, где папоротник ещё не полёг под ногами искателей лесных даров и можно встретить белые грузди и волнушки. Он восторженно собирал рассказывая ей что-нибудь, а Юлия радуясь времени проведённому только вдвоём в таком тихом уголке, восторженно умилялась:

— Забраться бы в глушь и пожить годков хоть десять.

Жгли костёр, отгоняя комаров и обнимались посиживая рядышком на бревне. Чем не рай. Слово за слово и разговорились о любви, о том, как замечательно, что она бывает такой разной, так изменяется в течение жизни. Как яблоко, что вначале бывает цветком, потом зелёное, а затем наливается соком, вкусом, ароматом. Сначала в любви главенствуют тела и чувства, а потом появляется нежность и включается разум, начинаешь ценить поступки, слова. Они влюблено смотрели друг другу в глаза и целовались. Оранжевые искры взлетали в небо. Огонь потухал, а потом раз, столбом стрелял в небо. Красиво и тревожно. Эти два чувства сопровождают её хвостиком всю жизнь. Ветерок вырывал пламя из груди обугленных головней, швырял искры к облакам. Юлия поёжилась. Вспомнился пожар в тайге. Вот уж горело. Пламя затаптывали, а оно снова вырывается в другом месте. Она поднимает лицо к нему:

— Помнишь, как горело в тайге?

Он помнил. Помнит её согнувшуюся в три погибели под стопудовым рюкзаком… Помнит её носившуюся с кружкой воды среди разгорячённых боем с огнём бойцов. Он притягивает её к себе, сажает на колени и целует в щёку.

Она улыбается в своём счастье, а он думает о том, что плохо, если её память вздумает парить над "воробушком", тогда она не простит ему это никогда. Да она безумно любящая его дала на его ту жизнь согласие, но он не должен был, не имел права, пользоваться её добротой.

Иногда ностальгия брала его в оборот. Юля понимала, военные годы — это годы страшного нервного напряжения и зашкаливающего для человеческого организма рывка. Уловив в нём эти минуты она предлагала проехаться по местам боёв в Подмосковье. Костя обрадовался. Они прошли весь его путь. Он рассказывал она слушала и кивала. Показал ей всё, даже воронки от авиабомб гонявшегося за его машиной самолёта. Она заметила, как он взбодрился. Обнимая Юлию, он вёл её по своим фронтовым дорогам, приобщая в жизнь прошедшую вдалеке от неё и рассказывая, рассказывая.

— Смотри, вот здесь противник имел целью путём охвата и одновременно глубокого обхода флангов фронта, выйти нам в тыл и окружить. Тогда б дорога на Москву была свободной. Они бы заняли Москву.

— Да, я читала, Германское командование заявляло, мол, наступление на столицу большевиков продвинулось так далеко, что уже можно рассмотреть внутреннюю часть города Москвы через хороший бинокль.

— Опасность висела страшная. Слава богу, что этот хвастливый план окружения и взятия Москвы с треском провалился.

Юлия подняла на него глаза:

— Но помнится немцы жаловались на зиму и утверждали, что зима помешала им осуществить план занятия Москвы.

— Чушь. Во-первых, настоящей зимы ещё не было у нас морозы более 3–5 градусов не поднимались. Во-вторых, жалобы на зиму означают, что немцы не позаботились снабдить свою армию тёплым обмундированием, хотя они на весь мир прокричали, что они уже давно готовы к зимней компании. А не снабдили они свою армию зимним обмундированием потому, что надеялись кончить войну до наступления зимы.

Юлия талантливая слушательница. Вернее она умненько делала вид, что внимательно слушает его… Точнее что слушала, что нет, но она с нежностью наблюдала за ним. Ей доставляло это огромное удовольствия. Слышать его голос, просто смотреть… Во-первых, он рядом с ней. Ему нужно выговориться и Юлия рада ему помочь. И поэтому она делает вид, что страшно заинтересована откуда стреляла пушка и как вовремя подоспели танки Катукова и даже переспрашивала и уточняла. Во-вторых, он делится с ней своей жизнью. Значит, Юлия смогла стать для него не только любимой женщиной, но и другом.

— Представляешь, родная, этот немецкий десант имел задачу занять Каширу, Рязань и Клин и потом ударить по Москве.

— Костя, ты молодец. Мы так и думали с Адусей, что это всё ты.

Он вёз её на Истринское направление. И водил её уже там делясь воспоминаниями. Юлия отметила про себя: "Даже помолодел".

Проезжая мимо мирно дремлющей по-стариковски деревни, засмеялся и взяв её за руку рассказал:

— Здесь трёх солдат наших поймал. Возвращался, сумерки уже спускались. Смотрю трое крадутся и чего-то тащат. Велел остановить вон за тем поворотом. — Указал он на лесной выступ. — И наперерез. Встречаем. Проверяем пусто. Объясняют, что хлебом разжиться ходили, но неудачно. Документы проверили, отпустили. Потом думаю: дайка путь их проверю. Оказалось так и есть не показалось мне. Бутыль браги за пеньком нашли. Велел забрать и в госпиталь отдать, там обезболивающих не хватало самогон давали. Вояк этих под суд отдавать не стал, отправил в свою часть.

Юлия обоими ручками сжала его кулак. А машина катилась уже дальше и новые картины той кровавой войны вырисовывали его воспоминания.

— Вот здесь 6 декабря наши войска вели ожесточённые оборонительные бои, сдерживая наступление ударных фланговых группировок противника…

Юлия удивлялась его памяти, как можно держать в голове столько дат, мест, номера высот, частей, фамилии людей, звания…

— А тут, моя дорогая, войска генерала Рутковского, твоего покорного слуги, преследуя 5-ю, 10-ю, 11-ю танковые дивизии "СС", 35-ю пехотную заняли город Истра. Город горел. Сердце разрывалось, огонь уничтожал неповторимую красоту. Я вспоминал тебя. Жалел что тебе не довелось посмотреть его до войны.

— Мы сейчас пройдём по его улицам и ты мне всё расскажешь.

— Улицы, по которым удирали гитлеровцы была усеяна трупами солдат и офицеров. Внезапность и решительность сделали своё дело. Немцы оставили заведённые машины и заряженную пушки и бросились наутёк. По пятам отступающих мчались наши танки…

Они гуляли по берёзовой роще и он рассказывал ей как думал здесь поглаживая белые стволы красавиц о ней. Голос его прервался, в горле захлюпало. Юлия поднялась на цыпочки, заглянула в глаза и обняв за шею прикоснулась к губам. Его огромные руки скользнули по её спине вдавливая в свою грудь. В этих руках всё: и страсть, и надёжность, в общем-то всё то, что ей в жизни было нужно. "Крепко, крепко обнимаю", — писал он ей в письмах. Вот именно так крепко, как сейчас означали те его обещания. Крепко, что не дыхнуть, не выдохнуть, не вырваться, не упасть. Если б можно было, она вечно так стояла с ним… Растворилась бы в нём и не пожалела об этом.

А он прерывая её мысли спросил неожиданно:

— Люлю, скажи, почему ты выбрала меня?

— Дорогой, с моим сердцем и душой выбор делала голова. Втроём они рассмотрели в тебе Рыцаря. Мужчину способного удивлять, дарить мечту, предвосхищать желания, любить как никто другой, быть нежным и надёжным.

Теперь она точно знает, что он всегда думал о ней и их любовь выдержала испытание временем. Каждые отношения имеют свои пределы. Его отношения с "воробушком" ограничивались необходимостью военного времени. Отношениям с Юлией мало жизни. Жаль, что жизнь с каждым днём всё больше и больше становится прошлым.

Она разложила плед и уселась первой предлагая ему последовать примеру. Его не нужно было упрашивать. Сидя на солнечной поляночке, в окружении высоких ещё не кошенных трав, в тени раскидистых берёз они подставив лица нежным солнечным лучикам наслаждались пением птиц, полётом шмеля, шорохом листьев смеющихся под рукой шалунишки ветерка. Он взял её ладонь и поднёс к губам. Она нарушая трепетное молчание и продолжая разговор, спросила:

— Костик, откровенность за откровенность… Почему я?

— Ты тоже выбор сердца, души и головы. Я увидел женщину, которую буду любить до смерти, она останется всегда для меня ребёнком и будет любить только меня одного.

Улыбаясь они нежно обнялись. Он наклонился и сорвав под берёзой беленький лютик преподнёс его жене.

— Когда мой взгляд останавливался на маленьком цветке, я чувствовал твоё присутствие рядом.