Дмитрий Аверкиев - Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке

• Название: Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке
• Автор: Дмитрий Аверкиев
• Жанр: Драматургия

---

Мамка (догадалась). Стой! Да мы его самого кружевницей проведем!

Аннушка. Его — не надо; ее, сестру, проведи.

Мамка. Аль ты думаешь, что плут, он — так и провести его нельзя? Небось, проведем. Аль его-то расхотела?

Аннушка. И теперь хочу, сейчас хочу, сию минуту. Только хочу, чтоб он пришел, сам бы пришел.

Мамка. Да он и придет; не иной кто.

Аннушка. Не то ты говоришь! Хочу, чтоб своей волей пришел, сам — поняла? Коль не забыл — придет!

Мамка. Аль не одно: сам ли придет, я ли приведу?

Аннушка. Что ж мне по-твоему — стыдо-т девичий вовсе забыть, да к нему бежать? А как погонит? Как позабыл, подумал: «Не удалось-де раз, вдругорядь пытаться не стану»? Тогда что?

Мамка. Полно-ка! Что ему от тебя, от счастья своего, отворачиваться? не победнела ты с тех пор. У родителя-то, слава богу, денег не меньше стало.

Аннушка. Ох, нет в тебе стыда нисколько! Совсем, совсем бесстыжая!..

Мамка. Вот на! меня же бранить!

Аннушка. Ох, тяжко мне, тяжелехонько! Где он? Чего нейдет? Давай его! Его хочу, его — Фролушка, Фролушка, где ты?

Мамка. Полно-ка! Стыдись — еще меня бесстыдством корила — на весь дом голосишь.

Аннушка. Всю-ту я зиму здесь тосковала; от матушки крадучись, ночи напролет молчком проплакала… хоть теперь-то дай погоревать вволю… Ох, моченьки моей нет! Тяжелехонько мне, девушке!

Мамка. Бесстыдница! Говорю, перестань! Идет кто-то, перестань…

Аннушка. Ох, Фрол ты, Фролушка!.. Ох, тяжелехонько! (По лестнице слышны торопливые шаги.)

Мамка. Идут, говорят тебе, идут…

Вбегает опрометью Мавруша.

Аннушка (вскочив). Где? кто? а? зачем?

Маврушка. Не полошайся, боярышня: я это, Маврушка.

Аннушка. Ты? Чего тебе?

Маврушка. Ох, боярышня, наверх сюда бежала, запыхалась. Приехали там за тобой.

Аннушка. Кто приехал? кто?

Маврушка. От тетушки, от игуменьи. Каптана приехала. Старик какой-то: ни ключник, ни ключников брат, — не разобрала хорошенько.

Аннушка. Ох, отлегло! Перепугала было!

Маврушка. Прости, боярышня, — ненароком.

Аннушка. Ну, ступай. Скажи, я — сейчас. Старика сюда позови. Дворецкому скажи, распорядился бы. (Маврушка уходит.) Ну, мамка, идем, одеваться живей. (Идет в боковую дверь.)

Мамка. Чего торопиться! Невидаль какая: в монастырь ехать…

Аннушка (остановившись). Ох, все лучше, чем здесь. Опостылело мне здесь все, стены, комнаты, ровно тюрьма какая.

Мамка. Ну, идем, идем. Авось тебя проветрит; в монастыре-т чудесно… (Обе ушли.)

Входят в среднюю дверь: Савельич, Маврушка, Фрол — одет монастырским ключником.

Савельич. Доложила, Маврушка, что от тетушки приехали?

Маврушка. Доложила; старика сюда позвать велела, а тебе — распорядился бы.

Савельич. Ступай, доложи: пришел, мол, старик.

Маврушка. Ладно. (Шмыгнула в боковую дверь.)

Савельич (Фролу). Так ты клюшнику-то как — братаном приходишься, двуродным братом?

Фрол. Ни, родным. Сказывал я тебе: мы вологодцки; брато-т тут в монастыре в ключах ходит, а я там, у себя, в монастыре тож… так теперь в побывку приехал… Брат, значит, Митрофан Семеныч…

Савельич. Верно.

Фрол. А я, значит, Микула Семеныч, брат его родный. А тебя Петром Савельичем звать? Дворецкий ты?

Савельич. Верно.

Фрол. Так и брат сказывал. Ты, говорит, к Петру Савельичу, к дворецкому… от моего имени скажи: «Мать-де-игуменья послала, а самому-де мне недужится; ногу, скажи, как летось, свело…»

Савельич. Опять ногу свело?

Фрол. Опять! На костылях ходит! Беда! — А Савватей, возник, у вас дома ли?

Савельич. Нет. Со старыми господами к Троице уехал. — А что?

Фрол. Повидаться думал. С боярином с вашим у нас на прошлой неделе был.

Савельич. Так; кормить станете?

Фрол. Нету. В Филях кормили. Беда такая — как в деревню въезжать — шина на колесе и лопни, — пока сваривали, мы и покормились. А теперь и рад бы, да к вечеру велено предоставить. То есть, скажу тебе, Петр Савельич, так это ей племянницу видеть захотелось — беда. Будь помоложе, али мирская — согрешил бы, брюхом, мол, хочет, подумал.

Савельич. Ну, а ты как? Испиваешь?

Фрол. По времени бывает: в монастыре живем.

Савельич. Так вот что: кормиться не станете, самим закусить можно. Ветчинка у нас есть, провесная — к господскому столу припасена — так отведать можно. На вид хороша, на вкус не знаю.

Фрол. Отчего не отведать? (Смеясь.) И нашему вознику ветчинка в новинку кстати.

Савельич. Возник у вас новый, кажись?

Фрол. Новый и есть. Из татар, выкрест — мать-игуменья крестила — для того и говорю, что ветчинка в новинку ему.

Савельич. То-то он черный какой!.. ровно мазаный!

Фрол (смеясь). Мазаный и есть. Так его и прозвали. И по-нашему-то не тямит; только моя, твоя, да Иван — вот и весь раз говор его.

Савельич. Так за ветчинкой в кладовую сходим? Аль, нет, лучше тут останься, посиди; не равно боярышня спросит…

Фрол. Ладно.

Савельич в средние двери вышел.

Фрол (один). Ловко обошлось. Дворецкого пуще всего боялся. Мамки бояться нечего. И ловко ж придумал. Савушку в татары произвел. Теперь не проговорится. Спрашивай что хочешь: «моя — твоя — Иван», вот и ответ весь.

Садится на лавку у дверей.

Аннушка (за сценой). Что копаешься! живее! (Входит в боковую дверь по-дорожному уж одета.) Ты что ль, старик, от тетушки за мной приехал?

Фрол (вставая, голос слегка дрогнул). Я, государыня, я. (Он, кланяясь при всяком ответе, все подходит к боярышне, так что когда открыться, он подле нее стоит.)

Аннушка. Мы сейчас и едем.

Фрол. Как прикажешь.

Аннушка. Тетушка в добром ли здоровьи?

Фрол. Слава богу, государыня; бога благодарить надо.

Аннушка. Ты кто же? ключник?

Фрол. Брат ключников, государыня, брат.

Аннушка. А звать как?

Фрол (озираясь.) Звать-то? — А тут никого нет?

Аннушка (с недоумением). Никого.

Фрол. А неровно?

Аннушка (так же). Никого, никого, — да тебе что?

Фрол (взяв ее за руки, шепотом). Аннушка, аль не узнала? ведь я Фрол!

Аннушка (быстро, шепотом; так же оба всю сцену). Ты? Фрол?

Фрол. Стариком нарядился, тебя чтоб увезти. Аль не веришь, в глаза взгляни — узнаешь.

Аннушка (глянула). Ты! ты и есть! Ох, Фролушка, голубчик (бросается ему на шею). Ждала тебя, ждала, насилу-то дождалася!

Фрол. Не кричи. Услышат, пропадем.

Аннушка. Ты за мной? за мной приехал?

Фрол. Добывать тебя пришел. Помнишь — велела, тогда-то. Идешь ли за мной? Веришь ли, что люблю?

Аннушка. Иду ли? за тобой-то? Любишь! любишь ты меня? еще скажи.

Фрол. Не любил, не приехал бы. С того вечера, с того самого. Насилу-то добыл, удалось.

Аннушка (целуя его). Фролушка! А я-то! Голубчик! Миленький.

Фрол (точно опомнившись). Тише! — Стой! — Бежать, так бежать.

Аннушка. Бежим.

Фрол. Мамку что ждать! Увидит, остановит еще.

Аннушка. Остановит? Нет, нет! сейчас! за тобой.

(Оба вместе.)

Аннушка. Идем. Голубчик мой!

Фрол. Скорей!

Аннушка. Еще разик, разик только. (Целует.)

Фрол. Голубушка, после.

Аннушка. Милый! Как же!

Оба, говоря, поспешно уходят в средние двери. Сцена некоторое время пуста.

Мамка (выходит из боковых дверей; у нее в руках целое оберемя мешочков, думок, платков, телогрей и т. п.). Ну, вот и я! Аннушка! Ты где ж? Аль вышла?

Мавруша опрометью вбегает из средних дверей.

Мавруша (торопливо). Мамушка! Боярышня садиться пошла — сейчас на лестнице встретила — за тобой послала.