Алексей Калугин - Журнал «Если» 2008 № 12

• Название: Журнал «Если» 2008 № 12
• Автор: Алексей Калугин
• Жанр: Научная Фантастика

Алексей КАЛУГИН. БЕЗ ВАРИАНТОВ

Жестокий маньяк, дразня сыщиков, оставляет на месте преступления некие символы.

Ричард ЛОВЕТТ. ЛАБИРИНТ БРИТНИ

Как и предполагали наши прозорливые читатели, героям удалось спастись из песков Титана. И вот теперь они ломают голову: кто таков их очередной наниматель.

Фелисити ШОУЛДЕРС. БУРГЕРДРОИД

Дожили! Роботов не хватает. Их работу делают простые люди.

Николай КАЛИНИЧЕНКО. МОСТ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ

Раскопки на далекой планете могут привести к самым неожиданным открытиям.

Мэтью ДЖОНСОН. ДРУГАЯ СТРАНА

От беженцев в цивилизованном мире не продохнешь. Теперь вот понаехали из Древнего Рима…

Грет ИГАН. ИНДУКЦИЯ

Эти двое мнили себя покорителями Галактики. Однако стремительно меняющийся мир оставил их далеко позади.

Бен БОВА. СОРОК ДЕВЯТЫЙ

Классик фантастики возвращается к вечному вопросу: что движет бортовым компьютером — заложенная в него программа или чувство товарищества?

Сергей ЦВЕТКОВ. НОВАЯ STARaя СКАЗКА

Клоны гибнут за металл! Законы физики, психологии, логики блекнут, когда дело идет о баснословных прибылях.

Антон ПЕРВУШИН. «СЛАДКИЙ» АРМАГЕДДОН

Жить землянам осталось совсем недолго. Скоро из космических далей прилетит здоровенный булыжник и шарахнет по планете со всей своей ужасающей mv2 пополам!

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Построят ли зэки, отправленные на необитаемый остров и обретшие там полную свободу, кампанелловский «Город Солнца»? Или наоборот — съедят друг друга живьем?

РЕЦЕНЗИИ

Книги бывают хорошие и плохие. Но в книжном потоке их не просто отличить. Вот тут на помощь читателю и приходят скромные труженики «пера и топора».

КУРСОР

Осенний Крым в сочетании с фантастикой? Фантастически притягательно!

Вл. ГАКОВ. ЖИЗНЬ НА ЛЕЗВИИ БРИТВЫ

Этот писатель отлично знал, какие сны видят андроиды…

Сергей НЕКРАСОВ. ВСЯ ФАНТАСТИКА — В ОДНОЙ ПАПКЕ

Сто лет прозаику, который до пятидесяти лет писателем становиться не собирался, фантастику недолюбливал, а первый свой рассказ написал на спор. Зато всего за несколько лет стал лучшим рассказчиком в советской НФ.

Андрей ВАЛЕНТИНОВ. РЕАБИЛИТАЦИЯ «КРЕТИНОВ»

Как всегда в своих публицистических выступлениях, авторироничен и меток, хотя и выступает в роли защитника.

ПЕРСОНАЛИИ

Мы не сомневаемся: аудиторию журнала интересуют не только тексты писателей, но и их личности.

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ

Приглашаем наших читателей стать членами Большого жюри, которое собирается раз в год. Время пришло!

---

В этом шутливом рассказе нет никаких публичных выпадов против властей. Здесь даже не диссидентская «фига в кармане», здесь всего лишь заявка на самостоятельность мышления, на отказ от догм. Но таких заявок много (вспомнить хотя бы напыщенную пустозвонскую речь доктора философии, автомата категории А, доказывающего невозможность биологической формы жизни в юмореске «Вечные проблемы»), и становится понятно, что к официальной советской доктрине Варшавский относится как минимум скептически.

При этом, правда, неизбежно возникает следующий вопрос: а насколько искренней была та критика капиталистического общества, которую мы находим во многих рассказах Варшавского, где действие происходит в Америке или в условной Дономаге? Ведь даже там, где речь идет о конкретных исторических реалиях, писатель опирается не на коммунистическую идеологию, а на здравый смысл и моральные ценности, укрепившиеся в обществе в послевоенное время. К этому нужно добавить, что «антизападные» выпады Варшавского направлены, за немногими исключениями, не против конкретного Запада и даже не против капиталистической эксплуатации. Они направлены против тоталитаризма, против диктатуры косности и подавления индивидуальности — тема поистине универсальная. Такая критика, пропущенная через призму фантастического обобщения, относится в равной степени к любому обществу — и к советскому в том числе.

Описание концлагеря в «Побеге» отсылает в первую очередь к истории гитлеровского рейха. Но в нем есть и другие черты, связывающие рассказ с советской историей, и черты универсальные, отсылающие к общезначимым ценностям. А основная фантастическая идея — сочетание гипноза и стимулирования высших эмоций для управления человеческими массами — вызывает в памяти «Обитаемый остров».

Такие рассказы, как «Побег» и «Солнце заходит в Дономаге», предупреждают об опасности превращения общества в «Матрицу». Они содержат предостережение против технологий социального программирования, которые легко могут быть развернуты против человека (машиной или другим человеком — неважно). Социальная НФ Варшавского не связана с какими-то конкретными техническими решениями: она демонстрирует возможные последствия внедрения этих решений в жизнь общества. Особенно трагичные в том случае, если внедрение новых технологий не сопровождается изменением основных социальных институтов и норм. Вот почему эта фантастика остается интересной и актуальной в наши дни.

Илья Варшавский написал более 80 рассказов, несколько коротких повестей (в основном фантастические детективы). При жизни писателя вышло пять авторских сборников — больше не получилось, последние годы мешала работать тяжелая болезнь. И все же за короткий срок он сумел сделать для НФ очень много. Благодаря ему в отечественной литературе оформился и укрепился жанр фантастического рассказа. Писателю в полной мере было присуще умение в одной фразе выстроить экспозицию, на нескольких страницах обозначить и разрешить эмоциональный конфликт, построить и объяснить логический парадокс. Многие его тексты и сегодня могут служить образцами писательского мастерства.

Некоторые темы Варшавский стал разрабатывать первым среди российских авторов: виртуальная реальность, экологическая катастрофа. Первым стал выпускать юмористические руководства для начинающих фантастов (в этом у него сегодня много последователей). Яркое сочетание идеи, образа, сюжетной интриги делает многие его рассказы классикой жанра: «В атолле», «Фиалка», «Молекулярное кафе»… Рассказы о бывалых космонавтах перекликаются с ранними историями Лема о пилоте Пирксе, в «Лавке сновидений» мы встречаем самостоятельность сказочного образа, свойственную Шекли и Желязны, в «Маскараде» — карнавальную щедрость «Новой волны». Нет, не напрасно Лем сказал, оценивая первые работы Варшавского, что здесь «в одной папке может уместиться вся западная фантастика»…

Илья Варшавский был писателем старшего поколения — и на будущее он смотрел с высоты своего «исторического опыта». Спокойное понимание того, что будущее будет совсем не таким, каким мы его себе представляем, отличает многие его рассказы.

Именно это знание прошлого, которое равносильно знанию будущего, проходит красной нитью через его произведения. Он точно знает, что ни одна сфера отвлеченной деятельности (будь то наука или техника, управление обществом или космические исследования, вычислительная техника или гастрономия) не может развиваться по абстрактным законам и правилам в отрыве от человека. Именно человек создает эти законы и правила, именно человек определяет ценности и приоритеты для созданного им мира. Сильные эмоции и моральные ценности — вот что лежит в основе любой человеческой деятельности и любого успеха. Попытайтесь оторвать человека от эмоций и ценностей — и вы получите инвалида, ходячую функцию, достигающую успеха за счет разрушения всего общества. Об этом и рассказ «Тревожных симптомов нет», один из самых сильных и примечательных произведений этого фантаста.

Но при том (вот странная история!) в будущее писатель Варшавский смотрит с оптимизмом. Это очень осторожный оптимизм, хотя из сегодняшнего дня он порой может показаться наивным. Уверенность в своих силах, в способность своими руками создать лучшее будущее — отличительная черта поколения, пережившего войну. Именно этого исторического оптимизма остро не хватает современной отечественной фантастике.

РЕАБИЛИТАЦИЯ «КРЕТИНОВ»

Харьковский писатель Андрей Валентинов хорошо известен читателям и как яркий, острый публицист. Естественно, что свой вопрос, адресованный посетителям сайта журнала «Если», автор сформулировал с прицелом на полемику: «По сравнению с советской фантастикой (40–80-х годов XX века) современная русскоязычная фантастика…»

Лучше — 9 %;

Хуже — 10 %;

Сравнивать нельзя, это совершенно разные направления литературы — 42 %;

Я старую фантастику почти не знаю — 6 %;

Раньше не писали про эльфов, магов и Гарри Поттера! Кому нужна такая «фантастика»? Фантастика — это про любовь и чтобы юмор — 3 %;

Давить поганый «совок», гуманистов хреновых! Писать надо про ко-смодесант, спецназ и про то, как всех мочат. Крови! Кро-ви! — 2 %; Раньше приличные умные люди писали книги для приличных умных людей. А теперь, за редчайшим исключением, тупые кретины для тупых кретинов — 23 %;

Автор вопроса завидует современным фантастам, потому что его книги не хотят покупать и у него мало «бабок» — 5 %. Всего в голосовании приняли участие 620 человек.

Буйство социологии в последние десятилетия со всей очевидностью свидетельствует, что нужный ответ можно получить без особого труда, чуть поколдовав над формулировками. Более того, всякий опрос куда больше говорит о респондентах, чем о собственно предмете. Посему о «старой» и современной фантастике мы ничего нового не узнали, а вот о нынешней читающей публике — пожалуй.

Прежде всего об объективности полученных данных. Проще всего сказать, что они совершенно произвольны, ибо замысел и методика опроса предполагали сие изначально. Интернет, увы, не только (а порой и не столько) прогрессивный способ общения и( «великий информаторий», но и место концентрации тех, кого классики мягко поименовали «пикейными жилетами». Более того, если на бульваре в городе Черно-морске можно лишь однажды провозгласить «Бриан — это голова!», то анонимность Сети позволяет совершить действо это произвольное количество раз методом тыка нужной кнопки — как, к примеру, в данном случае. Рискну далее предположить, что значительная часть читателей фантастики даже не подозревает о том, что опросы, подобные нынешнему, вообще имеют место.

Посему сделаем предварительный вывод: мы слышим голос не читателей, не фэндома даже, а завсегдатаев Сети, которым не лень проявить «свою я». Большое им спасибо за участие, но, думаю, никто не станет претендовать на полную объективность полученных результатов.

Некоторые из предложенных ответов заранее предназначались для тех, кому подобные опросы нужны в качестве забора для нехитрой сублимации в виде надписи из нескольких понятных букв. Само собой, поганый «совок» нужно давить, фантастика — это любовь и юмор, автор же вопроса люто завидует тем, у кого есть «бабки». Таких оказалось всего десять процентов, что, признаюсь, лучше, чем предполагалось. Выходит, даже среди «неспящих в Сети» откровенного фэнья не слишком много. Девять десятых респондентов интересует все-таки не возможность в очередной раз сказать гадость, а наша Фантастика.

Сам по себе вопрос был прост и не требовал литературоведческого анализа. Нравится — не нравится, больше — меньше. Шесть процентов честно признались, что не могут судить о предмете, ибо «старую» фантастику не знают. Такой результат может даже и порадовать, ибо остальные 94 процента готовы высказать свое мнение. Ну, пусть не столько (минус фэ-нье), пусть две трети — но ведь это замечательно. «Старая» фантастика не забыта, ее читают!