Евгений Лотош - Горизонты нашей мечты

• Название: Горизонты нашей мечты
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Фэнтези

Вселенная равнодушна к человеку. Его жизнь — лишь краткая мимолетная искра, которую звездам не дано даже заметить. Она внезапно вспыхивает — и так же внезапно угасает в вечном мраке, бесследно поглощающем накопленные воспоминания и опыт. Так было, так есть… и так больше не будет.

Законы природы нельзя нарушить, но можно обойти. Смерти больше нет. Она превратилась лишь в один из этапов жизненного пути, который следует преодолеть, чтобы ступить на новую дорогу в вечность. Реабилитационный комплекс Ракуэна принимает в себя все новых и новых нэмусинов, чтобы смягчить постмортальный шок и помочь умершему заново обрести себя. Ложная личность рано или поздно падет под натиском настоящей. И тогда проснувшийся сможет построить новую жизнь, опираясь на прежний опыт, но не скованный ни им, ни суровой необходимостью работать для поддержания бренного тела.

…сможет ли? И как быть с теми, кто не успел накопить никаких воспоминаний? Ради чего существовать им?

Сумеют ли найти ответ хотя бы всемогущие Демиурги?

---

Вакай молча смотрел на женщину. Пусть говорит. Сначала следует услышать все, что можно, и только потом делать выводы.

— Однако же рассказывать я намерена не здесь. Техника маскировки под названием "задернутые занавески" имеет определенные ограничения, как ты скоро уяснишь сам. Поэтому мы переместимся в другое место.

— Куда именно?

— Производственный комплекс "Таоран-Лиесса". Двенадцать астрономических единиц от нашего Солнца перпендикулярно плоскости эклиптики.

— Э?..

Ничего более умного Вакай произнести не успел, потому что умер.

Он не смог бы описать свои ощущения никакими словами. Просто на бесконечно долгое мгновение он провалился в бездну Абсолютного Ничто. А потом он вдруг снова оказался живым и невредимым.

Он по-прежнему сидел в мягком удобном кресле за невысоким столиком, однако совершенно пустым. Цукка так же сидела напротив него, внимательно его разглядывая, а вокруг в бесконечность уходил ровный матово-серый пол под таким же матово-серым… небом?.. куполом?..

— Ты неплохо переносишь гиперсдвиг, — наконец одобрительно кивнула женщина. — Помнится, когда мне в первый раз так проекцию переключили, я минут пять ориентацию в пространстве восстановить не могла. Однако же, господин Вакай, оглянись по сторонам.

Она подняла руку ладонью вверх, словно подставляя под струйку текущей воды, и окружающая серость растаяла.

И на них водопадом обрушились звезды.

Удивительнейшие красочные соцветия Звездного Пруда, вуали туманностей, черный провал Мешка — и ритмичные искристые вспышки вокруг небольшой круглой площадки, на которой стояли их кресла. Вакай замер, ошеломленный. Он от природы страдал нарушениями цветового зрения и всегда довольно равнодушно относился к звездному небу. Но сейчас водопад доселе неизвестных ему красок охватил его и властно увлек за собой в бездонную глубину космоса. Он даже не представлял себе, что в мире может существовать такая красота, и просто сидел с широко раскрытыми глазами, впитывая в себя окружающий мир.

— Где мы? — наконец спросил он.

— Как я уже сказала, мы в производственном комплексе "Таоран-Лиесса" над плоскостью эклиптики нашей системы. Точнее, в гостевом модуле комплекса. Здесь есть рециркулируемая атмосфера и экраны, делающие его пригодным для существования биоформ. Ума не приложу, зачем Камилл его сделал. Насколько я в курсе, здесь никогда не было и вряд ли когда-нибудь появится хоть что-то, живое в биологическом смысле слова.

Вакай заставил себя сконцентрировать внимание на Цукке. Он с подозрением всмотрелся в ее лицо — нет, ни тени насмешки или несерьезности.

— Живое в биологическом смысле слова… — медленно проговорил он. Он быстро заставил себя проговорить про себя малую лемму Расамана и вспомнить основные стадии доказательства. Нет, сознание в полном порядке. Никаких признаков нелогичности. Еще ни одному даже самому дикому сну не удавалось выдержать такой проверки. Или он попросту свихнулся? — Госпожа Цукка, здесь как минимум есть мы с тобой.

— Мое утверждение по-прежнему совершенно корректно, господин Вакай, — лицо женщины осталось все таким же серьезным.

— То есть мы мертвы?

— Еще чего! — собеседница, похоже, слегка обиделась. — Я лично вполне жива и помирать пока не собираюсь, чего и тебе желаю. Дело в том, господин Вакай, что я не человек.

— А кто, инопланетянка? — съязвил Вакай, чувствуя, как желудок сжимается в твердый холодный комок, а манипуляторы в груди собираются в тугие комки, готовые к удару — по какой цели?

— В определенной интерпретации — да. Но давай начнем издалека. Три года назад ты застрял в такси в пробке — и обнаружил на сиденье рядом с собой забытый планшет с некой глупой вздорной статьей. Помнишь ее?

Вакай помолчал.

— Если опустить промежуточные стадии рассуждений, — наконец сказал он, — и учесть наше текущее расположение, то Текира и в самом деле является искусственно созданной планетой. Ты к этому клонишь, госпожа Цукка?

— Браво! — просияла Цукка. — Я боялась, что придется вести тебя через кучу промежуточных пунктов, но ты математик, и ум у тебя отлично тренирован. Тогда сразу напомню про старый фантастический роман, который ты от скуки прочитал в поезде полтора года назад.

— Большая Игра…

— Точно. Я — Демиург.

Цукка подняла обнаженную правую руку, и та медленно истаяла прозрачным дымком.

— То, что ты видишь перед собой, не является человеческим телом и даже вещественным объектом. Такая человекообразная конструкция чисто энергетической природы называется "проекцией". Ее основное назначение — выступать в роли интерфейса общения с людьми. Сейчас я использую базовый вариант, которые не выдержит глубокой инструментальной проверки. Но в режиме достоверной имитации, используемом на Текире, проекцию практически невозможно отличить от настоящего живого тела — она дышит, потребляет пищу, выделяет разнообразные отходы и даже способна зачать и выносить ребенка. Но живой она, тем не менее, не является.

— Предположим, — Вакай демонстративно сложил руки на груди. — Не то чтобы я не верил, но…

— Тебе нужно осмыслить, — кивнула Цукка. Ее рука вновь возникла из воздуха, целая и невредимая. — Однако не столько мою истинную природу, сколько свою.

— Свою?

— Девять лет назад, незадолго до истории с похищением Карины Мураций и военным переворотом в Сураграше, ты серьезно заболел. Тебе поставили диагноз "воспаление легких", и ты неделю не вставал с постели. И еще какое-то время после того чувствовал себя не в своей тарелке. Ты еще помнишь ощущение, словно твое тело — не совсем твое и как-то странно тебя слушается?

— Ты много обо мне знаешь.

— Разумеется. А вот ты не знаешь, что вовсе не болел. Искусственно наведенные ощущения просто маскировали характерные симптомы, что всегда возникают поначалу после переноса психоматрицы с биологического на фантомный носитель. Именно тогда тебя преобразовали. Ты — тоже Демиург, господин Вакай.

— Ага, один из тех, кто создавал Текиру! — нервно рассмеялся математик.

— Нет. Планету создавали Старшие. Если конкретно, Конструктор по имени Веорон. А мы с тобой — Молодые Демиурги. Нас обоих трансформировали одновременно. Но меня пробудили почти сразу, а до тебя очередь дошла только сейчас.

— Зачем? — глупо спросил Вакай, только чтобы выиграть время. Похоже, намерение сначала выслушать все безнадежно проваливалось. Мысли начинали путаться и разбегаться.

— Мы — часть программы обновления расы Демиургов, задуманной и реализуемой личностью по имени Джао. Ты с ним обязательно встретишься, как и с другими Старшими, когда немного очухаешься и придешь в себя.

— Часть программы обновления… — Вакай потряс головой. — Честно говоря, госпожа Цукка, у меня голова кругом.

— Естественно. Известно, что ты достаточно тяжел на раскачку и в состоянии стресса думаешь плохо. Я разговариваю с тобой один на один, чтобы на нервы не действовать, хотя с тобой целая толпа поговорить жаждет, начиная с нашего Лики и кончая Харламом. Харлам — Демиург, из Старших, сущий динозавр — выдающийся ученый, других таких во Вселенной нет и, наверное, больше не будет. Он крупнейший специалист по теории континуума, а Джао его ученик. И я теперь, похоже, тоже. И ты вряд ли увернешься, — Цукка озорно усмехнулась. — Скучный он, как пыльная комната, но учитель великолепный.

— А мое мнение уже ничего не значит? — сухо спросил Вакай. — А если я не хочу у него учиться?

— Сейчас, возможно, и не хочешь. Но кто знает, что случится лет этак через пятьдесят или семьдесят. Или через сто. Или через тысячу. Ему четыре с половиной миллиона лет, причем активных, в состоянии бодрствования — не менее полутора миллионов, лишние пара веков ожидания для него ничего не значат.

— Четыре с половиной миллиона лет… — растерянно проговорил Вакай. — Не понимаю. Так много? И чем он столько времени занимался?

— Демиург практически бессмертен, если только не совершит самоубийство. Чем можно заниматься в течение целых эпох — не спрашивай, представления не имею. Мне пока что всего сорок лет, и программа у меня расписана не дальше, чем на полвека вперед. Проживешь — сам узнаешь.

Вакай закинул голову и принялся наблюдать за звездами. Что говорить, он не понимал. Демиурги? Он всегда оставался убежденным атеистом и не принимал всерьез россказни разнообразных сектантов, поклоняющихся то Единому, то грашским богам, то инопланетянам, то духам природы и прочей подобной ерунде. Допустить, что та книжонка правдива? Что Текиру и в самом деле создали сумасшедшие полубоги, прожигающие свою жизнь в бесконечных играх с человеческими жизнями? Возможно. Но узнать, что ты сам относишься к таким кретинам? Увольте, лучше не надо.

— Разумеется, ты не можешь принять правду сразу, — взгляд агатово-черных Цукки, казалось, прожигал насквозь. — Я знакома с твоим психологическим профилем. Ты не доверяешь незнакомым людям…