Семен Красильщик - Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны

• Название: Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны
• Автор: Семен Красильщик
• Издательство: Агенство печати Новости; «Капра-пресс»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988
• ISBN: 5-7020-0016-1

В книгу, посвященную исторической встрече воинов Красной Армии и войск союзной американской Армии на реке Эльбе в самом конце второй мировой войны, включены воспоминания советских и американских участников встречи о событиях тех незабываемых дней апреля 1945 года, о послевоенных встречах ветеранов. Боевой союз двух армий, рожденный в годы войны, является ярким примером того, как два великих народа могут и сегодня совместно бороться за мир и лучшее будущее человечества.

Книга, рассчитанная на широкие круги читателей, выходит в свет в Издательстве АПН на русском языке и в американском издательстве «Капра-пресс» на английском.

---

Хорошо помню, как генерал Русаков, принимая из рук генерала Рейнхардта американский национальный флаг, с волнением сказал: «Мы будем верны этой дружбе, пусть берегут ее и наши потомки».

И еще. В те незабываемые дни особенно яркими, непосредственными и душевными были встречи рядовых солдат двух армий. Они не произносили громких фраз, но вместе поклялись крепить дружбу, посвятить свои жизни тому, чтобы никогда в мире больше не было войн.

Григорий Прокопьев[15]. С фронта не вернулся каждый второй

22 июня 1941 года должен был состояться выпускной бал в средней школе далекого северного села, которую я заканчивал. В полдень мы узнали, что фашистская Германия вероломно напала на нашу страну. Конечно, бал пришлось отменить. Спустя месяц я уже учился в военно-инженерном училище, а в июле 1942 года был направлен на Юго-Западный фронт. Пережил горечь отступления от Харькова до Сталинграда. Осенью 1941 года стал командиром взвода, а с 1944 года — командиром роты саперного батальона.

Служба в инженерных войсках очень сложная, грудная и опасная. Сапер первый в наступлении и последний при отступлении. Установка и обезвреживание мин и фугасов смертельно опасны. Приходилось снимать мины неизвестной конструкции и под огнем противника. Малейшая неосторожность, коварный таинственный сюрприз и… грохот взрыва.

Громадного физического и нервного напряжения, силы воли требовало обеспечение форсирования водных преград. Противник сосредоточивал огонь прежде всего по переправам, чтобы уничтожить их. Здесь всегда ад из огня, взрывов и дыма. Столбы воды поднимались вверх на 10 и более метров. От бомб и снарядов лодки и понтоны превращались в щепки. Об этом выдающийся советский поэт Александр Твардовский написал:

Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда…
Кому память, кому слава,
Кому темная вода, —
Ни приметы, ни следа…

Мне удивительно повезло. Находясь непосредственно в боевых порядках три года, я только один раз был легко ранен.

Наступление нашей дивизии, занимавшей оборону на Среднем Дону в районе Сталинграда, началось зимой 1942 года. И начали его саперы, которые удлиненными зарядами взорвали минные и проволочные заграждения противника. Однако до Победы было еще далеко. Нас отделяло от Германии только по прямой линии почти 2500 километров. А на фронте дороги кривые и зигзагообразные. По ним лежал наш путь на Эльбу.

…В конце апреля 1945 года Торгау был пуст. Население, напуганное фашистской пропагандой, бежало на запад. На взорванном отступающими немецкими войсками мосту через реку валялись детские коляски и повозки с домашними вещами.

Перед саперами 58-й стрелковой дивизии была поставлена задача: 26 апреля, на следующий день после встречи с союзными войсками, обеспечить лодочную переправу американских солдат и офицеров на наш берег. Эльба — широкая, глубоководная река с быстрым течением. Вода была холодная и мутная. На горизонте появились «виллисы» и «доджи» с американской пехотой. Вот они уже на обрыве западного берега, у переправы. На восточном берегу американцев ждали советские воины. Все ликовали, вверх летели пилотки и каски, слышались громкие приветствия.

Мы быстро перевезли на наш берег американцев, их было человек 150–200. У всех нас лица сияли улыбками, a глаза радостно блестели. Не скрывая эмоций, русские и американцы горячо жали друг другу руки, обнимались. На берегу далекой от родных мест немецкой реки звучали песни, шутки, смех, рассказы и воспоминания из боевой жизни. Все были уверены, что в ближайшие дни война закончится и придет долгожданная Победа.

Тогда никто из нас не думал, что встреча на Эльбе станет крупным событием в истории войны, символом мира и дружбы между народами. Не могли мы предположить, что небольшой провинциальный немецкий город Topгay благодаря встрече союзных войск станет сегодня широко известен в мире.

Но на Эльбе война для нас не окончилась. После встречи 58-й стрелковой дивизии пришлось развернуться фронтом на юг и принять участие в освобождении Дрездена и Праги.

В Праге я и закончил войну. Войну, унесшую 20 миллионов советских людей. Самую страшную из войн… Только из моей деревни с фронта не вернулся каждый второй.

Павел Руденко[16]. Перед Эльбой был Одер

Вспоминаю один из боев в Германии. Это было в январе 1945 года. Главной задачей нашего батальона было стремительно выйти к реке Одер, форсировать ее, захватить плацдарм и удержать его до подхода основных сил полка и дивизии. Для выполнения задачи батальону были приданы полковая батарея 76-миллиметровых пушек капитана Леонида Костина, батарея гаубиц, три танка T-34 и два тяжелых танка ИС. В первый же день нам удалось проселками, обходя населенные пункты и оживленные магистрали, продвинуться далеко вперед. На второй день нас обнаружил самолет-разведчик противника. Немедленно в небе появились бомбардировщики. Мы повернули в лес. Однако фашисты успели сбросить бомбы на боевые порядки батальона. Когда впереди показалась река, все мы облегченно вздохнули, как будто бы шли не в бой, а к теще на блины. Выйдя на Одер, танки выполнили свою задачу, но переправлять их было не на чем, и они ушли в район города Оппельна. Я собрал командиров взводов и рот, своих заместителей и командиров приданных средств и поставил перед ними задачу: провести разведку и форсировать Одер. Действовать надо было быстро и внезапно, пока противник не обнаружил батальон.

Густой туман над рекой осложнял разведку противоположного берега, но он же делал нас невидимыми для противника. Своих заместителей Максима Данилова, Сергея Рыбакова и начальника штаба Михаила Короба я направил в стрелковые роты, а офицеров Сулейманова и Искиндирова — к артиллеристам. Нашим разведчикам удалось обнаружить две вполне пригодные для переправы металлические лодки. Первая стрелковая рота успела благополучно переправиться под прикрытием тумана. Но он рассеивался, видимость быстро улучшалась, и переправа резко осложнялась. Вскоре противник обнаружил ее. В воздухе появился немецкий самолет, сделал круг и улетел. Вслед за ним волнами пошли на переправу бомбардировщики. Зенитного прикрытия мы в данном случае, к сожалению, не имели, и огромные фонтаны холодной воды, поднимаемые разрывами бомб, окатывали солдат с головы до ног. Обледенелые ватные брюки и валенки тянули на дно. Взрывы бомб, рев моторов, шквал артиллерийского, минометного и пулеметного огня слились в сплошной гул. Казалось, кромешному аду не будет конца. Но, несмотря на это, переправа продолжалась. Гребцы, маневрируя, каким-то шестым чувством находили коридоры в разрывах и проскальзывали по ним к противоположному берегу Одера. А на плацдарме шла драка, что называется, врукопашную. Враг знал, что если он позволит нам зацепиться за западный берег, то спихнуть нас с него он уже не сможет. В этом гитлеровцы не раз имели возможность убедиться. Так было на Дону, Донце, Днепре и Днестре, на Висле.

Нам удалось переправить 45-миллиметровую противотанковую батарею. Спешно погрузили в лодку минометную роту капитана Киселева.

С минометчиками на западный берег переправился и я. Не дойдя 10–15 метров, лодка остановилась. Причину выяснять было некогда. Мы спрыгнули в ледяную воду и добрались до берега. Чтобы не замерзнуть, надо было немедленно наступать. Фашисты не ожидали от нас такого напора, и мы с первой атаки заняли деревню Оттозее. Захватили лошадей, боеприпасы и машины.

Подтянули артиллерию, окопались в снегу и так продержались до ночи. На рассвете фашисты предприняли психическую атаку: шли в полный рост, развязно, всем своим видом демонстрируя полное пренебрежение к смерти. Такое мы увидели впервые. Однако атаку отбили и с боем ворвались в деревню Фишбах. Там был спиртозавод. Все прояснилось: немцы напились, а пьяным было море по колено. Плацдарм нам удалось не только удержать, но и значительно расширить до подхода основных сил.

Наступление развивалось успешно, и 23 апреля 1945 года мы вышли к Эльбе на широком фронте от Ризы на юге до Торгау на северо-западе. Мой батальон действовал на левом фланге дивизии. Я отвечал за стык с 50-м стрелковым полком 15-й стрелковой дивизии. Правее наступал 2-й стрелковый батальон нашего полка, которым командовал мой фронтовой друг майор Федор Глотов. 6-я стрелковая рота этого батальона, разведывая противоположный берег Эльбы, 25 апреля утром встретилась с разведдозором 69-й американской пехотной дивизии. В этот же день за обедом в полку мне пришлось встретиться с американскими разведчиками, которыми командовал лейтенант Альберт Котцебу. Это было радостное событие. Удивительно быстро мы нашли общий язык с американскими солдатами. Молодые, общительные парни приехали в наш полк на «виллисах». Винтовки у них были со штыками. На наш вопрос, приходилось ли им пользоваться штыком в бою, они ответили весело: «Да, но только для вскрытия консервных банок».