Жюльетта Бенцони - Ожерелье Монтессумы

• Название: Ожерелье Монтессумы
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46304-6

Когда-то давно, в XVI веке, Эрнан Кортес, покоривший ацтеков, завладел священным ожерельем Монтесумы — непревзойденным по красоте и обладающим магическими свойствами.

Известие о том, что изумрудное украшение цело и невредимо и находится во Франции, сопровождалось чередой жутких и непредсказуемых событий: исчезновением знаменитого парижского антиквара Жиля Вобрена накануне венчания с юной мексиканской аристократкой, смертью его дворецкого, угрозами в адрес семьи князя Морозини.

За три месяца Альдо Морозини, близкий друг пропавшего жениха и блестящий знаток легендарных драгоценностей, должен найти украшение — самое ценное из всех существующих в мире, судьба которого никому не известна вот уже четыре века…

---

Королевский казначей поспешил подойти к Кортесу, чтобы забрать украшение именем императора Карла — единственного человека, который достоин владеть такой редкостью. Но донья Марина буквально выхватила ожерелье у него из-под носа и положила в футляр.

— Это священное ожерелье, которого могут касаться только чистые руки. Это изумруды Кетцалькоатля[4]. Никто не знает, являются ли эти камни его творением, или же он принес их с собой. На нашем языке они называются кетцалитцли.

С горящими глазами казначей бросился к футляру, но Кортес грубо приказал ему оставаться на месте.

— Если ожерелье должно попасть к нашему императору, то именно мне принадлежит честь передать его!

— В любом случае, ожерелье — это не все богатство Монтесумы, — заворчал Альдерете. — Палач, разжигай огонь снова! Мы продолжим…

— Нет, все закончено. Во всяком случае на сегодня… Возможно, пытки нам больше не понадобятся. Нужно пригрозить этой женщине, что мы будем поджаривать ее мужа на медленном огне. Мы заставим ее указать нам место, где спрятано все остальное.

А юная принцесса на коленях подползла к Куаутемоку. Она распростерлась перед ним и что-то говорила, рыдая. По-видимому, Таэна просила у мужа прощения. Кортес, а за ним и донья Марина, подошли к ним. Лицо юного императора казалось высеченным из гранита и напоминало надгробный памятник в виде лежащей фигуры. Он неожиданно заговорил:

— Ты добился от слабой женщины того, чего бы никогда не добился от меня. Но не спеши радоваться. Священные камни оказались в твоих руках благодаря преступлению. До твоего появления империя Анауак была счастливой и могущественной. Тебе и всем тем, кто завладеют изумрудами Кетцалькоатля силой, камни принесут лишь разорение и смерть. Именем всех моих родственников я проклинаю их и тебя вместе с ними… Только возвращение богов положит конец проклятию. А теперь отойдите! Я хочу поговорить с Таэной.

Ему повиновались, и в течение нескольких коротких минут супруги могли поговорить вполголоса. Говорил в основном Куаутемок. Жена, нагнувшаяся над ним, больше не плакала. Она взяла руку мужа и прижала ее к губам. Лицо юной женщины дышало любовью. А черты Куаутемока на мгновение смягчила нежность. Затем он закрыл глаза и вновь стал неподвижен. Донья Марина увела молодую женщину. Из глаз Таэны текли слезы, но ее лицо, казалось, было освещено особым внутренним светом, придававшим ему умиротворенное выражение…

Несколько дней спустя юного императора не стало. Он тщетно просил дать ему возможность умереть на жертвенном алтаре, чтобы его сердце принесли в дар богу Солнца. Куаутемока повесили, как простого смертного, на глазах его подданных… Жену императора, Таэну, окрестили, дали ей имя Изабелла, и на ней женился один из родственников Кортеса, страстно ее возжелавший. Что же касается сокровищ Монтесумы, ее отца, то их нашли в маленьком озере возле дворца, где его дочь была счастлива так недолго…

Часть I ЧЕТЫРЕ ВЕКА СПУСТЯ…

1 КРАСИВАЯ СВАДЬБА

Базилика Святой Клотильды на улице Ла Кас была далеко не самой красивой в Париже. Это довольно неудачное подражание позднему готическому стилю было построено архитектором Баллю по настоятельному требованию королевы Марии Амелии. Хотя Ее Величество и заложила первый камень в основании базилики, она так и не увидела завершения строительства в 1857 году. Эта церковь выглядела одновременно вполне демократичной и официальной и считалась самым светским храмом столицы, опережая своих соседей — Сен-Жермен-де-Пре и Сен-Сюльпис, а также многие другие храмы. Разумеется, собор Парижской Богоматери оставался вне конкуренции. Для тех, кого в этой базилике хоронили, это была последняя светская гостиная, где можно посплетничать; для тех же, кого в ней соединяли браком, она оказывалась преддверием существования роскоши и элегантности. Базилика располагалась по соседству с Дворцом епископа, поэтому его органистов — от Сезара Франка до Шарля Турнемира — слушали в ней с благоговением.

Этим зимним утром собор Святой Клотильды принарядился в честь предстоящей пышной свадьбы. Над лестницей, ведущей к входу, был сооружен белый навес, а красная ковровая дорожка протянулась до сточной канавки. Вход охраняли двое вооруженных алебардами швейцарских гвардейцев в красной форме, отделанной золотом, и в треуголках с перьями.

Около полудня на шикарных автомобилях начали прибывать гости, соперничающие друг с другом элегантностью. Это был парад ценных мехов, платьев от модных кутюрье, визиток[5], сшитых мастерами своего дела, цилиндров и драгоценностей, пусть не всегда подлинных, но от этого не менее великолепных. Дамы и господа приветствовали друг друга, обменивались репликами и улыбками, прежде чем войти в церковь, преисполненную торжественности, сияющую светом тысячи свечей и украшенную цветами, словно в праздник Тела и Крови Христовых[6]. Эта свадьба стала событием февраля, и присутствовать на ней считалось привилегией. Гостей подвергли строгому отбору, и их оказалось меньше, чем можно было предполагать. У присутствующих появилось приятное ощущение собственной значимости. Под навесом церемониймейстер проверял приглашения. Что касается журналистов, то прессу оставили вместе с «простым народом» за железными барьерами, ограждающими фасад церкви. Было очень холодно, но неяркое солнце как будто старалось изо всех сил согреть сухой морозный воздух.

Последним подъехал старинный роскошный «Панар amp;Левассор», сияющий своими медными частями и кузовом, как будто выкрашенным черным лаком. За рулем величественно восседал пожилой, по поражающий безупречной выправкой шофер. Специально нанятый лакей бросился открывать дверцу, но один из трех пассажиров уже оказался на тротуаре и повернулся к машине, чтобы помочь выйти своим спутницам. Среди журналистов пробежал шепоток.

— Смотри-ка! — сказал один из них. — Это же Альдо Морозини!

— Тот самый князь-эксперт, который специализируется на старинных драгоценностях? Ты уверен? — возбужденно воскликнула юная особа. Она только начинала работать стажером в «Матэн» и стояла рядом со своим наставником Жаком Матье.

— Да, это он, шафер жениха, — заверил ее журналист. — И если хочешь знать, то именно из-за него мы тут и мерзнем. Говорят, что там, где он прошел, искать больше нечего. Но, поверь мне, нам-то как раз всегда есть чем поживиться. Если бы Мишель Бертье из «Фигаро» не отправился в свадебное путешествие, он бы многое мог тебе рассказать. Прошлой весной мы с ним вместе писали о преступлениях в Версале!

— Какой он шикарный! — вздохнула стажерка, которую звали Стефани Одуэн. — Князь женат?

— Увы, да! Морозини женился на Лизе Кледерман, дочери швейцарского банкира. Чертовски красивая женщина с баснословным состоянием! У них не то двое, не то трое детишек.

Молодая женщина снова вздохнула:

— Кому-то все, а кому-то ничего! Но ведь его жены здесь нет? Кто эти две женщины с Морозини? Такое впечатление, что они из прошлого века!

— Потише! Если ведешь рубрику светской хроники, нужно знать, с кем имеешь дело. Это же сливки общества! Старая дама — это маркиза де Соммьер, сестра бабушки князя Морозини. Она тоже была в Версале прошлой весной, и уверяю тебя, это дама с характером. Ты видела ее осанку? Маркиза могла бы одеться в костюм эпохи короля Генриха IV, и никто не рискнул бы счесть ее нелепой!

— Замечу, что шубка и ток[7] из шиншиллы и муфта из такого же меха заставят замолчать все злые языки. Ты прав, она великолепна! А кто другая?

— Ее компаньонка и родственница. Кажется, ее зовут мадемуазель дю План… или как-то в этом роде. Но я бы, пожалуй, осмелился заметить, что эта троица здесь не ко двору!

Несмотря на великолепные манеры прибывших, любой внимательный человек смог бы заметить, что их улыбки были светскими, но отнюдь не естественными. Все объяснялось просто: никто из этого трио не приветствовал предстоящее бракосочетание. С их точки зрения, свадьба была слишком поспешной, жених с невестой не подходили друг другу, и все происходящее их тревожило…

Находясь у себя дома в Венеции, за месяц до описываемых событий, Альдо Морозини получил письмо от своего друга Жиля Вобрена, в котором гот сообщал о готовящейся свадьбе и просил князя быть его шафером. Морозини сначала решил, что это шутка, причем весьма сомнительная. Можно ли было представить, что антиквар с Вандомской площади, за владычицей мыслей которого лишь полгода назад захлопнулись двери тюрьмы Птит-Рокетт, за это время успеет найти новую даму сердца? И увлечется ею до такой степени, что будет готов повести ее к алтарю и бросить ради нее роскошную жизнь холостяка, которая его вполне устраивала? Альдо поделился своими сомнениями с женой Лизой, но та его высмеяла: