Алексей Аксёнов - Периферия

• Название: Периферия
• Автор: Алексей Аксёнов
• Жанр: Фэнтези

Древний фанфик по "Ночному Дозору" Сергея Лукьяненко, написанный от нечего делать двумя старооскольцами.

---

— Твердислав Владимирович, что там написано?

— Слово, — ответил шеф. — На его поиски мой учитель потратил всю свою жизнь. Слово Алхазура… Заклинание, Шурка. Самое странное, какое только можно себе вообразить. Оно соединяет воедино Свет и Тьму. Немудрено, что Пресветлый Алхазур так и не решился им воспользоваться… Это тот случай, когда из лекарств допустимы только гомеопатические — подобное подобным. Действие артефакта может остановить только сила Тьмы. Агон мог бы уничтожить "пятку" без особого труда, но ему это даже не пришло в голову. А мы… Мы — Светлые. Этим всё сказано.

Помолчав, Твердислав добавил:

— Но очень редко бывает, чтобы в душе жили только Свет или только Тьма. Недаром мы так бьёмся за каждого из потенциальных Иных — ведь почти любого из них можно инициировать на Тёмную или Светлую сторону.

— "Светлый знает и понимает некоторые пути Тьмы, потому что ему случалось ошибаться и действовать так, как было нужно, а не как хотело сердце. Пройдя Тьму своих ошибок, но, не озлобившись и не потеряв надежду, он стал сильнее и остался Светлым…", — вспомнил я слова из "Кодекса чести Светлого".

— Так и есть.

— Зачем я вам нужен? — прямо спросил я.

Твердислав вздрогнул, но ничего не ответил.

— Я обычный Иной. Светлый маг четвёртого, на пике — третьего уровня, — продолжал я. — Таких в нашем Дозоре почти два десятка. Да, многие из нас куда слабее. Но ведь есть вы, есть Павел, Николай. С Кириллом мы равны, а Олег куда сильнее нас обоих вместе взятых. Почему именно я?

— Нужен тот, кто сможет, пусть даже ненадолго, соединить в себе Свет и Тьму. Стать бесцветным Иным.

Вот, значит, как…

— Это может любой Инквизитор.

— Нет. Инквизиция — это тупик. Они не соединяют Свет и Тьму — они их отрицают. "Сила Ночи, сила Дня — одинаково… фигня", — Твердислав чуть запнулся, явно подбирая цензурный синоним. — Можешь считать это официальным девизом Инквизиции… Ты вспомнил про Николая, Тёмного боевика Ночного Дозора? Он не носит серого балахона лишь потому, что никому там не нужен. Инквизиция — не место для Иных, ещё не наигравшихся в войну.

— Всегда мечтал быть избранным… — Я попытался усмехнуться, но сам почувствовал, что улыбка вышла кривой.

— Не льсти себе, — покачал головой шеф. — Сделать это могли бы многие…

— Но готовили вы именно меня, — договорил я за Твердислава.

То, что раньше казалось странным и лишённым всякой логики, становилось понятным. Разговоры "за жизнь" и лишняя информация, невнятные поручения, нелепые оговорки — всё вставало на свои места, точно патроны в обойму.

И даже то, что шеф не возражал против моего самоуправства, когда я принял Эльвиру в свою группу.

Эльвира… Вампиша, чудовищно сильная и быстрая, но лишённая почти всех магических способностей. Вампирша, не желающая причинять вред людям… Никто из низших Тёмных, прирождённых Иных или инициированных людей, таким быть не может.

Но изредка встречались упыри, чей профиль Силы не соответствовал обычному вампирскому. В конце концов, инициированным может быть не только человек, но и Иной — случалось, что слабый духом Светлый после укуса предпочитал не-жизнь смерти. И всех оперативников, использующих для поиска браконьеров настройку на Зов, предупреждали об опасности этого метода — бывали случаи, когда Светлый дозорный не выдерживал и становился настоящим вампиром. Грань тонка, и изначальный выбор может быть изменён. И кому-то могла придти в голову идея — обратить вампиршу к Свету… И получить второго бесцветного. Резерв — на всякий пожарный…

Господи, что же с ней сделали?!

— Хорошо, что ты сам всё понял, Александр, — Шеф не отрывал взгляда от крышки стола и лежащей на ней книги. — Не собираюсь перед тобой оправдываться. Поверь, у меня не было другого выхода.

"Я воюю уже тысячу лет, Следопыт. У меня нет ничего, кроме войны с Тьмой. Ты даже представить не можешь, скольких вас я уже похоронил…"

Может быть — слишком многих?

— Почему вы ещё в Дозоре, Светлый Твердислав? — негромко спросил я.

— Ты уже сам ответил, — Впервые за время разговора шеф поглядел мне в глаза. — Я здесь, потому что я — Светлый. Ты так любишь цитировать Кодекс — ну так вспомни и это: "Светлый не может объяснить свою склонность расчётом или модой — он просто не может жить иначе". Стать бесцветным я уже не смогу — и не захочу. Ты — сможешь. А вот захочешь ли — решать уже тебе.

Я молчал. Слова здесь были уже ни к чему.

Мы не можем использовать Светлые заклятия, снимающие проклятие и рассеивающие Тёмную Силу. Слишком велика мощь того, что пробудилось сейчас, и от нашего удара Пламя лишь сожмётся в комок — с тем, чтобы вспыхнуть вновь и пойти на город, как лесной пожар.

И нам придётся сделать Свет из Тьмы — ведь больше его сейчас не из чего делать.

— Как я должен действовать? — спросил я наконец.

Твердислав вздохнул.

— Инквизиция согласилась выдать нам халфера, — сказал он. — Твоя задача — забрать Серых у Инквизиции и направить его к эпицентру. "Воронка" над ним — это всё-таки инферно, одна из его разновидностей. Когда Пламя коснётся "воронки", произойдёт прорыв, и артефакт просто рассыплется в пыль. Если всё произойдёт именно так, как мы ожидаем, твоя миссия закончится. Если же нет — произнесёшь Слово Алхазура, наш последний козырь.

— А что будет с самим Юрием?

— Может быть, вся сила удара придётся на "пятку", и халфер потеряет все свои способности, но останется жив. Но может случиться и так, что он погибнет вместе с артефактом. Я не знаю. И никто не знает.

Юрий остановился в паре шагов от меня и неловко полез в карман за сигаретами. Достал их он не сразу: карман был набит под завязку — ключи, монеты, пара мятых червонцев, синяя тряпочка для протирки очков, нож… Какое-то время Юрий пихал свои богатства в другой карман, затем махнул рукой и стал просто выбрасывать под ноги.

— Сколько у меня ещё времени? — невнятно пробормотал он, зажав наконец в зубах сигарету и ловя её кончиком трепещущий огонёк зажигалки.

— Минут пятнадцать, — честно ответил я.

Юрий кивнул и глубоко затянулся. Рубиновый ободок тлеющего табака передвинулся к фильтру почти на полсантиметра.

— Я могу уцелеть? — выпустив струю дыма из ноздрей, поинтересовался халфер.

— Вряд ли. Скорее всего, меня тоже накроет. Вместе веселее, верно?

Он покачал головой:

— Нет. Если можешь — беги.

— Я — Светлый. Я за тебя отвечаю.

Юрий не ответил. Он сосредоточенно втягивал в себя дым, точно это было сейчас самым важным на свете занятием.

Примерно с минуту мы молча стояли у стены. Столбик горячего белёсого пепла упал на руку Юрия — халфер даже не шелохнулся.

— Знаешь… — неестественно ровным голосом произнёс мой спутник. — Я ведь часто думал — как это будет. Мне даже снилось однажды… А оно — вот так…

Я промолчал, но Юрий и не ждал ответа. Его аура пылала ярким жёлто-зелёным огнём пронзительной, невыносимой тоски.

— Вы… — откашлявшись, начал было Юрий.

— Мы позаботимся обо всех.

Юрий кивнул и одним дыханием вогнал в лёгкие остаток сигареты. Затем он поднял было голову, но почти сразу его взгляд снова уперся в асфальт под ногами.

Последний раз поглядеть в небо… Он не позволил себе даже этого, устыдившись патетики.

Сигарета мигнула в последний раз. Юрий щелчком отбросил обугленный фильтр.

— Пора, — хрипло произнёс он.

Я коснулся ладонью его плеча.

— Юр, мне очень жаль. Если бы я мог, пошёл бы сам. Но…

— Но из нас двоих проклят именно я… — перебил он, стряхнув мою руку. — Не переживай, Светлый! Всё нормально.

— Ни хрена не нормально! Это — наши дела, ты не должен был в них влипнуть!

Юрий криво усмехнулся:

— Но ведь влип же… Ладно. Даст бог, всё обойдётся. А если нет… Ave, Caesar, morituri te salutant!

Он поднял руку в дурашливом римском приветствии и зашагал к арке — туда, где над крышами билось Чёрное Пламя.

— Deadman walk! — обернувшись в последний раз, крикнул он мне и скрылся за углом.

"Смертник пошёл…"

Что было сил я хватил кулаком по стене.

Юрий Серых, наша живая торпеда, шёл к эпицентру Чёрного пламени, и тугая иссиня-черная воронка над его головой отсчитывала последние обороты до прорыва инферно. Юрия было уже не спасти.

Но собирались ли мы вообще спасать его?

По начисто стёсанным костяшкам стекала кровь. Горячие тяжёлые капли падали на землю.

Кровь… За последние дни я пролил её много — чужой и своей.

Искупит ли она хоть часть моей вины?

Неподвижный, как статуя, я стоял и ждал, когда схлестнутся две силы, и Тьма пожрёт Тьму.

Время почти остановилось. Я ждал.

Но всё равно, прорыв застал меня врасплох. Не знаю почему, но я ожидал, что он будет похож на взрыв — вспышка, грохот. Но не было ничего. Лишь мгновенная дурнота и короткая судорога в теле, точно чья-то невидимая рука на секунду сжала в кулаке мои внутренности, сжала — и отпустила.