Алексей Аксёнов - Периферия

• Название: Периферия
• Автор: Алексей Аксёнов
• Жанр: Фэнтези

Древний фанфик по "Ночному Дозору" Сергея Лукьяненко, написанный от нечего делать двумя старооскольцами.

---

Я прикрыл глаза. Всё плохо. Никаких следов. К выбросу он не имел ни малейшего отношения. Никаких видений, предчувствий, ничего. Просто внезапный приступ головной боли.

Оставалась самая трудная и неприятная, но неизбежная сейчас работа — проверка ассоциаций. Чаще всего это — бессмысленное переворачивание вороха никому не нужных воспоминаний, но иногда так можно вытащить ключ ко всему. В прямой памяти нет ничего, так, может быть, поможет ассоциативная?

Ассоциация с боевыми искусствами действительно вызвала картины каких-то заумных концентраций, попыток медитировать, смутных видений. Ещё проявились воспоминания, связанные с несколькими схватками:

— Вот он на полутёмной набережной в Воронеже (ух ты, земляк? нет, просто там учился…) стоит в дикой, вывернутой стойке против пяти малолеток, скоротечный маневренный бой — по технике непроходимая глупость, но очень грамотные перемещения, противники всё время оказываются выстроенными в колонну по одному и не могут атаковать все сразу;

— Вот знакомый борцовский зал ВГУ (Так вот оно что, он тоже тренировался когда-то у Влада; как же это я не смог его вспомнить сразу… Точно, он же — Юрий, один из "аксакалов", продержавшихся в додзё больше года; старательный, но абсолютно бездарный), спарринг-партнёр — Володя, в прошлом опытный каратэист-сёкотанец, раз за разом бьёт ногой, прорывая блок… злость, досада на самого себя… и удивление — оказывается нога может двигаться быстрее руки!.. Удар в селезёнку, боль скручивает внутренности, подгибаются колени, тёмно-синий татами у самого лица… но при этом — искреннее восхищение техникой противника, желание научиться — как можно быстрее!..

— Ночная улица в Осколе, заполненная светом витрина ларька, впереди трое — уже не малолетки, как минимум ровесники… удар в пах правому, блок от левого… кто-то сзади прыгает на спину, но соскальзывает — нельзя удержать живой кожаный шар под девяносто килограммов весом… железная стенка за спиной — прижали, не вырваться, тело само принимает стойку — не привычный "сантин-дати", но что-то тоже правильное и энергичное, кто сунется — получит один за всех… схватили за руку, нелепое кружение, у противника — нож, и поэтому его любой ценой нужно держать на расстоянии, увернуться, не дать приблизиться, иначе — смерть… два болезненных, резких укола в лобковую кость и правое бедро… свет фонарей, бежать нельзя, я же победил, я жив, нельзя показывать свой страх тем, кто ещё за спиной… горячая струйка сбегает по ноге, но дома нет бинта… надо позвонить кому-нибудь, предупредить, ведь я завтра опоздаю на работу, шеф рассердится, может уволить… Шеф…

Я вздрогнул и прервал поток воспоминаний. Лицо шефа, на которого Юрий работал уже полгода, я прекрасно знал — как и любой дозорный в Осколе. Эти чуть выпуклые глаза, эти брови домиком… Агон. Глава Дневного Дозора.

Выйдя из подъезда, я первым делом вытащил мобильник и набрал номер Олега. Командир ответил не сразу. Пока трудился автодозвон, я успел выудить из потайного кармана пачку сигарет и прикурить от пляшущего на ветру огонька зажигалки. С тех пор, как я стал Иным, очень редко курю, и сигареты держу, что называется, на чёрный день.

Сейчас настал именно такой.

— Да! — отозвался наконец голос Олега в тяжёлой прохладной коробке "Нокии".

— Я проверил свидетеля. Он не в курсе, что это был за выброс, но зато есть кое-что другое… Что сейчас в городе?

— Без изменений! — рявкнул Олег. Похоже, с утра его настроение не улучшилось. — Что ты там откопал?!

— Палыч, быстро, пробей на меня вероятности! — Не годилось так разговаривать с начальством, но сейчас были все шансы, что живым я до офиса не доеду.

— В чём дело?

— Дремучие! Гуще некуда! Сам!

— Твою мать! — через секунду отозвался Олег. Похоже, до него тоже дошла серьёзность расклада. — Сиди, где сидишь, и не высовывайся! Посылаю к тебе Кирилла.

Кирилл подъехал через десять минут. Большую часть из них он наверняка потратил на то, чтобы спуститься из отдела вниз, на проспект. Поймать попутку и заморочить голову шофёру, гаишникам и всем водителям на дороге — для Кирилла задачка на уровне ползунковой группы детского сада. Очень сильный, хотя и феноменально ленивый дозорный.

Пока напарник ехал, я непрерывно прокручивал в голове всё то, что смог выкачать из памяти Юрия.

Я смотрел его глазами и видел двухэтажное здание — старенькое, но очень хорошо отремонтированное. Длинный щит над входом извещал: "Коллегия адвокатов "Шикана"". Я видел длинный коридор, тёмно-серый вытертый ковёр на полу. За приоткрытыми дверями — кабинеты, не блещущие красотами евроремонта, но ощутимо рабочие. Здесь нельзя было валять дурака, трепать языками в курилке, распивать бесконечный кофе. Здесь можно было только работать, зарабатывать деньги. Я видел сотрудников — и молодёжь, вроде Юрия, вчерашних выпускников юрфаков ВГУ, БелГУ или ВЭПИ, и умудрённых опытом юристов, отдавших годы системе МВД и прокуратуры. Я видел клиентов. Уверенных в себе бизнесменов с солидными брюшками. Крикливых женщин, проклинающих идиотов-мужей. Прыщавых юнцов с бегающими глазками, ощутимо пахнувших страхом. Многих.

Когда человек идёт к адвокату? Правильно, когда у него беда. "Шикана" возникла очень недавно, но успела стать самой известной и популярной юридической конторой в городе. Сюда стекалась вся грязь, вся боль города. Стекалась, сплеталась и порождала… нечто.

Всеми ущербными чувствами Юрия я чувствовал это нечто, чему не было названия на человеческом языке. Зов. Зов Тьмы. Неслышимый для нас — Светлых Иных, но звучащий как набат для любого, в чьей душе таилась Тьма.

Как розыскник, я знал, что шеф Тёмных владеет этой конторой, но до сих пор считал, что "Шикана" — всего лишь одна из тех сотен фирм и фирмочек, что служат прикрытием Дозорам по всему миру, сами того не зная финансируют их и прикрывают от нежелательного внимания человеческих спецслужб. Мера совсем не лишняя — в своё время утечка информации привела к созданию спецотдела КГБ, пытавшегося собирать информацию о нас и нашей деятельности. Потребовалось немало сил, чтобы свести активность чекистов к безобидным попыткам "поставить паранормальные феномены на службу государству". Московский Ночной Дозор живёт, среди прочего, за счёт торговли продуктами — почему бы Старооскольскому Дневному не пощипывать слегка местных адвокатов?

Мы прошляпили, самым преступным образом прошляпили тот момент, когда "Шикана" из дойной коровы превратилась в фильтр, собирающий рассеянных среди людей потенциальных Иных, инициирующий их и ставящий на службу Тьме. До сих пор Дозоры тратили немалые силы на поиски новых членов нашей расы, просеивая тысячи тонн человеческой породы ради нескольких крупинок Силы. И только здесь, в Осколе, положение изменилось.

Однако "фильтр" выполнял и другую функцию. Он не только собирал новобранцев. Он конденсировал эмоции. Страх, боль, горе, ненависть — всё то, чем были переполнены приходящие сюда люди. Я чувствовал потоки энергии, аккумулируемые Тёмными. Каждый новый Иной получал солидный запас Силы.

Я видел Агона в его кабинете, утопившего массивное тело в уютном кожаном кресле. Тёмный сидел, вальяжно откинувшись на спинку и закинув ногу за ногу — в полумраке кабинета разливалось пятно света от настольной лампы под круглым абажуром, и этом пятне ослепительно сиял начищенный до зеркального блеска ботинок. За спиной шефа Тёмных тускло поблескивал стеклянный стеллаж, заваленный книгами, газетами и папками с делами, а на стеллаже стояла статуэтка из тёмно-коричневой неглазурованной глины. Я прекрасно мог её рассмотреть, потому что Юрий, чьей памятью я пользовался сейчас, не раз разглядывал её, выслушивая очередное ценное руководящее указание своего начальника.

На небольшом прямоугольном основании стоял неошкуренный пенёк. В торец его, пересечённый множеством разрубов, был воткнут длинный двуручный топор с полукруглым лезвием, а рядом застыла фигурка монаха в светло-коричневой рясе. Обычная сценка из средневековой жизни — священник, пришедший отпустить грехи осужденному на смерть. Председатель коллегии "Шикана" был широко известен в городе своей религиозностью. Вот только веяло от статуэтки совсем не скорбью или христианским смирением: на лицо монаха, вылепленное с величайшим искусством, падал отблеск света от настольной лампы, и были видны его глаза — маленькие, весёлые, лукаво прищуренные.

Шеф курил. Он нарочито заботился о своём здоровье, часто голодал, пил зелёный чай, но в кругу приближённых изредка позволял себе расслабиться. Между толстыми пальцами дымилась длинная чёрная сигарета в мундштуке эбенового дерева. Тёмно-синий дым, поднимавшийся в воздух с её кончика, кружился медленным ленивым вихрем над головой Агона — так же, как крутилась полупрозрачная воронка над головой Юрия…