Виктор Лавринайтис - Падь Золотая

• Название: Падь Золотая
• Автор: Виктор Лавринайтис
• Издательство: Государственное издательство Детской литературы Министерства просвещения РСФСР
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1959

Дорогие читатели!

В этой повести вы познакомитесь с приключениями удивительной экспедиции маленького отряда пионеров в дебрях глухой забайкальской тайги. Вместе с героями книги вы отправитесь на поиски загадочной пади Золотой. Их туда повели таинственные строчки зашифрованного письма, полученного однажды утром в штабе тимуровского отряда.

Вы, наверное, подружитесь с участниками экспедиции — с твердым и храбрым тимуровцем Женей, с веселым сочинителем отличных планов Пашей, с отважным разведчиком Федей, с лучшим стрелком отряда Наташей, с таежным следопытом Сергей Егорычем и с другими. В полном опасностей пути вы узнаете много нового о жизни сибирской тайги и ее обитателей, поразмыслите вместе с участниками путешествия о пионерской дружбе, о товариществе, полюбите, как и они, суровые горы и леса нашей Сибири.

Повесть написал Виктор Брониславович Лавринайтис, лесник и охотник, писатель, много лет живущий в одном из небольших городков таежного Забайкалья.

---

— Алик, что у тебя болит? — склонившись, спросил Паша.

Алик приоткрыл глаза:

— Горло болит… И холодно. Ничего, ребята, я быстро поправлюсь… Завтра поправлюсь и пойдем.

— Сейчас тебе балаган сделаем, — сказал Женя. — В балагане хорошо будет.

— Меду надо, — сказал Паша. — Мед от всякой болезни помогает. У меня чуть что заболит, мама сразу дает чаю с медом. Другой раз чувствую, что завтра горло заболит, попрошу меду, даст — и назавтра все хорошо. Самое лучшее лекарство — мед.

— А где он, мед? — угрюмо сказал Боря. — Зря языком трепать только…

— Федя, — вполголоса позвал Женя, — ты заметил, над черемухой много пчел летает?

— Заметил… Понимаю, — ответил Федя.

— Достанешь?

— Постараюсь, — подумав, ответил разведчик. — Но, может, Женя, не очень быстро: первый раз.

Поправив картуз, он бесшумно юркнул в кусты. Все занялись своими делами. Женя взялся делать балаган, временно натянув над Аликом плащ.

Прошло с час.

— Женя-я!.. — донеслось от речки.

— Федя зовет, — встрепенулся Женя.

Он с Наташей помогал Алику перейти на новую постель.

— Я сбегаю, — оживился Боря. — Наверное, что-нибудь хорошее разведал.

Разведчик сидел у черемушного куста. Один глаз его совсем заплыл, опух, второй сердито и смущенно смотрел на Борю.

— Ты чего плетешься? Кто тебя звал? — напустился Федя на товарища.

— Женя занят был. Я и побежал. Я не знал, — ответил Боря, не спуская глаз с Фединого лица.

— Приди-ка в другой раз, когда не зовут, так получишь! — пообещал Федя. — Да что ты на меня уставился, как сова?

— Глаз… Где у тебя глаз?

— «Где, где»! Здесь он… Только закрылся… Не смотрит…

Федя подал что-то завернутое в бумажку.

— Что это? Мед! — даже подпрыгнул Боря. — Ты где взял?

— Взял, и всё. Унеси этому… Альке… на лекарство. Да ребятам ничего не говори. А Женя и так знает.

— Федька, — закричали ребята, когда разведчик появился на таборе, — ой, как тебя пчелы искусали!

— Больно, Федя? — участливо прошептала Наташа,

— Сейчас не очень. Когда кусаются — тогда… — хмуро ответил разведчик, стараясь поворачиваться к девочке здоровой стороной.

Скоро Боря с Наташей подали обед — поджаренную рыбу. После надоевшего мяса ребята накинулись на нее, как голодные волки. Но для Алика был приготовлен особый обед. Неприкосновенный запас наконец извлекли на белый свет. На сковородке шипела яичница-глазунья. Кружка чаю с моховкой и около нее шоколадная конфета в серебряной бумажке. Полкружки меду. И… сухарь! Да, немного запыленный, но настоящий сухарь, подожженный с одного уголка, твердый, черный сухарь. От него исходил чудесный запах, который заглушал запах рыбы, яичницы, черемухи.

Алик посмотрел на разложенные перед ним лакомства, на ребят, которые уписывали рыбу, и вдруг, спрятав голову в подушку, заплакал навзрыд.

— Алик! — испугался Женя. 

— Ничего, — тихо остановил его дедушка, — пусть поплачет — легче будет…

— Ребята, — проговорил вдруг Алик, захлебываясь от слез и не поднимая головы, — простите меня! Я всегда вам плохо делал… Я виноват… Я давно хотел к вам. Я хочу быть вместе с вами! Все делать вместе, все… Пусть мам… она… поймет…

Больше Алик ничего не мог сказать.

Ребята не любят таких слез. Федя сердито смотрел в сторону. Паша смущенно улыбался, будто стыдился. Боря отошел к костру. Наташа, потупившись, занялась косицами. Женя, не зная, что делать, растерянно взглянул на дедушку.

— Что ж, герои, — медленно поднял голову дедушка, — считали вы Алика виноватым, повинился он во всем перед вами. Верю я: больше он так не будет. А мама… Поговорим мы с ней. Она хорошая, мама, любит его, да маленько не так, как надо. Большие тоже могут ошибаться, герои… — Дедушка замолчал и недовольно запыхал трубкой. — Ну, полно, полно! — прикоснулся он через минуту к плачущему мальчику. — Ешь-ка давай да поправляйся. Вон какой обед тебе товарищи приготовили! Поправишься быстрее — скорее дальше пойдем. Все хорошо, Алик.

— А сейчас, — сказал дедушка, — пока Алик спит, берите ружья да пойдем поищем настоящего лекарства. Мед, конечно, очень хорош, да надо что-нибудь посильнее.

— Я уже, дедушка, думал. Была бы аптека близко, давно бы сбегал, — возразил Паша.

— Какая еще аптека?

— Ну, где лекарство продают.

— Так… Выходит, случись, аптеки нет, ложись да помирай?

— Нет. Федька мед найдет.

— А если лекарство сильнее меда надо?

— Тогда плохо. Тогда, конечно, делать нечего…

— Договорились!.. Такие разговоры, брат, чтобы я больше не слышал! Как так «делать нечего»? Для спасения своей жизни и «делать нечего»? Из-за какой-то дрянненькой простуды или болезни да из-за того, что врача поблизости не оказалось, — месяц без всякой пользы больным валяться? Дурак так думает, вот что!.. Ну, а голову-то чего опустил?

— Ругаетесь вы очень сердито… — Паша несмело посмотрел дедушке в лицо.

— Гм… — Дедушка кашлянул. — Выходит, опять неправильно. Чего ж ты, Женя, не остановил? Просил ведь поправлять: лесник я, не учитель, а приходится быть вроде него… Ну, этот разговор, герои, не в счет. Пошли-ка да снова начнем… — Есть, ребята, лекарство, — неторопливо шагая, обычным голосом заговорил дедушка. — Ходим мы по нему, топчем его, иной раз и в руках держим. А не знаем. Потому и получается, что иной заболеет, до врача не дойти, а лекарство прямо под носом, само в рот просится.

Дедушка, к удивлению ребят, рассматривал цветы. По берегу речки и на лужайках все пестрело от них.

— Вот видите. Пяти минут не идем, а уже нашли лекарство для Алика.

— Лекарство? Это обыкновенная ромашка…

— Обыкновенная, Женя, да не совсем. Многие ее даже вовсе не примечают: ни красоты, ни запаха особенного. А цветочку этому цены нет. Приготовь ее как полагается, да выпей, да укутайся — и так пропотеешь, что всю простуду, как рукой, снимет.

— Ну-у?..

— Вот и ну… И если уж заговорили о лекарстве, то скажу: не знаю, от какой только болезни у нас лекарственных цветов да трав нет. Понятно, все в кучке не растут. За иным в кедрач сходить надо, другой у самых гольцов растет. У одного растения сам цветок целебный, у другого — листики, у третьего — корешок.

Ребята с интересом рассматривали каждый сорванный дедушкой цветок, хотя видели его и не в первый раз. Наташа набрала большой букет травы и цветов. Все это были лекарственные растения. Здесь и знакомая ромашка, и подорожник, который прикладывают к ранкам, чтобы быстрее зажили, и трава-троелистка, которой лечат расстройство желудка, и еще много других: зверобой, перелойка, шиповник, ландыш, валериана.

Ребята тут же убедились в лечебной силе одного цветка. Федя упал и глубоко проколол сучком руку. Йод и бинт остались на таборе. Как ни заклеивал Федя ранку бумажкой, кровь бежала все сильнее. После недолгих поисков дедушка нашел нужное растение. Это была «пастушья сумка». Дедушка оторвал листик и наложил его на ранку. Кровь скоро перестала течь, царапинка затянулась.

Ребята поймали себя на том, что стараются обходить, не мять целебные цветы и травы. А они попадались на каждом шагу, но только найти сразу нужное растение оказалось не так просто. Каждая трава, каждый цветок росли на своем излюбленном месте. Одни облюбовали сухие, солнечные лужайки, другие — сырые, затененные места. Иные встречались около черемушника и нигде больше, другие — в березовых рощах.

Дедушка и здесь показал мастерство таежного следопыта. Неторопливо посасывая трубку, он ходил по тайге так, как хороший огородник по собственному огороду.

Еще не доходя до места, дедушка по ему одному известным признакам безошибочно говорил, какие здесь растут лекарственные цветы и травы.

Дедушка особым образом приготовил ромашку, дал Алику выпить настой и потеплее укутал. Озноб скоро прошел. Алик так вспотел, что одежда стала мокрой, точно он в ней искупался. Он спокойно уснул на своей отдельной постели.

Наташа решила принести в школу гербарий лекарственных растений и аккуратно раскладывала их в книге между страницами. Женя с Федей, чтобы не забыть, сразу записывали под каждым, в каком месте растет.

Боря завистливо посмотрел на разбухшую книгу и вздохнул. Конечно, цветочки чудесные. Будущему врачу очень интересно с ними возиться. Да и ему тоже интересно. А только интереснее, если бы еще такие травы нашлись, с которыми по-другому… как с тайменями… расправиться можно. Ножичком чик-чик, помыть и — в котел.

— Плохо, что таких трав нет! — вслух вздохнул он.

— Каких?

— Ну, чтобы сварить и покушать.

— Правда, — подхватил Паша. — Все в нашей тайге есть, а съедобных растений мало.

— Ишь ты! А орехи, грибы, ягоды — что тебе?

— Так они, дедушка, только осенью. Я читал книгу, как по Африке путешествовали. Тоже без продуктов остались. Но все равно обед из четырех блюд готовили. Какие-то кокосы да ананасы — они там круглый год.