Ричард МакГрегор - Партия. Тайный мир коммунистических властителей Китая

• Название: Партия. Тайный мир коммунистических властителей Китая
• Автор: Ричард МакГрегор
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Политика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-45952-0

Многое известно о том, как Китай превратился из нищей страны в экономическую сверхдержаву. Но о главном творце этого превращения — Коммунистической партии — информации почти нет. Ее руководство одержимо секретностью, неподотчетно никому, кроме себя самого, и яростно охраняет свои кадры от нападок извне. Ричард МакГрегор, экс-глава пекинского бюро лондонской Financial Times, за спиной у которого — 20 лет журналистской работы в Китае, знает о партии больше, чем кто-либо еще вне партийной структуры. Его книга — сенсационный, богатый деталями рассказ о том, как работает машина, управляющая самой населенной страной в мире. И о том, как и почему коммунисты сумели удержаться у власти, выпустив джинна экономической свободы.

Могла ли Россия пойти по китайскому пути и, если да, какой стала бы наша страна? Если вам интересен ответ на этот вопрос, книга Ричарда МакГрегора для вас.

Для широкого круга читателей.

---

Остальных членов Постоянного комитета (двоим из них, считающимся преемниками Ху, не исполнилось и шестидесяти) с трудом узнали бы даже в провинциях, которыми они некогда руководили. К моменту принятия в члены Постоянного комитета Си Цзиньпин, «номер шесть», генерал-майор Народно-освободительной армии Китая, был известен куда хуже, нежели его супруга, знаменитая певица. Кое-кто из девятерых успел проявить себя в ряде отраслей, например, в СМИ или в полицейской службе, поскольку они их возглавляли. Однако для большинства китайцев Политбюро было обрюзгшим от власти и могущества, начисто лишенным индивидуальных черт и далеким от народа органом.

Ху говорил недолго, зато не скупился на расплывчато-эзотерические лозунги, какими пестрят все официальные выступления — вроде «научное развитие», «гармоничное общество», «передовая социалистическая культура» и тому подобные. Модные словечки, идущие нарасхват внутри партии и в интеллектуальных кругах, связанных с администрацией Ху, для широких слоев населения, в сущности, не несли никакого смысла. Завершив выступление, товарищ Ху во главе восьмерки коллег покинул подиум. Впоследствии руководящий синклит Политбюро в полном составе почти никогда не появлялся перед объективами фотокорреспондентов. Вся церемония заняла около десяти минут.

На столах боссов полусотни крупнейших госкомпаний Китая среди компьютерных штучек, семейных фото и прочих принадлежностей современной офисной жизни имеется по красному телефону. Высшие управленцы, которые при каждом звонке вытягиваются по струнке, именуют его «красной машиной», по-видимому, оттого, что назвать такой аппарат просто телефоном у них язык не поворачивается. «Когда звонит «красная машина», — сказал мне один управляющий банком, — деваться некуда, надо отвечать».

«Красная машина» и впрямь мало похожа на обычный телефон. Во-первых, ее номер всего лишь четырехзначный. Устанавливать соединение она может только со своими собратьями, такими же четырехзначными телефонами, которые используют одну и ту же систему криптографической защиты. И тем не менее, такой аппарат является предметом вожделений. В глазах председателей совета директоров крупнейших госкомпаний, к услугам которых имеются любые новейшие телекоммуникационные устройства, «красная машина» служит доказательством того, что они попали не просто на вершину своей компании, но и в высший эшелон партии и правительства. Эти телефоны суть предельные символы статуса, ибо выдаются они только гражданам, занимающим пост не ниже вице-министра. «Вещь крайне удобная и в то же время очень опасная, — поведал мне директор одной из крупных сырьевых госкомпаний. — Надо точно знать, в каких отношениях находишься с человеком, которому звонишь». Рядом с кабинетами боссов имеется еще один инструмент ранжирования — служба внутренней связи;

в частности, там принимают шифрованные факсы из квартала Чжуннаньхай, резиденции высшего руководства, а также иных партийных и государственных служб.

«Красные машины» рассыпаны во всему Пекину; они стоят на столах министров и их заместителей, главных редакторов партийных изданий, председателей советов директоров элитных госпредприятий и руководителей бесчисленных подконтрольных партии организаций. Телефоны и факсы оборудованы шифровальными устройствами для защиты партийно-правительственной связи не только от иностранных разведок, но и от любого китайца, не вхожего в систему партийного правления. Владение «красной машиной» означает, что ты сдал экзамены на членство в сверхсплоченном клубе, который правит страной: небольшая группа численностью порядка 300 человек (в основном мужского пола) отвечает за одну пятую населения земного шара.

Современный мир изобилует примерами элитарных структур, которые обладают закулисной мощью, многократно превышающей их формальный численный потенциал. Скажем, в Великобритании существует сеть однокашников «олдбойз», первоначально означавшая связи среди выпускников закрытых учебных заведений для верхнего социального класса; во Франции есть les enarques, то есть выпускники эксклюзивной парижской Ecole Nationale d''Administration которые тяготеют к высшим эшелонам политики и коммерции; Япония известна своей элитой «Тодай», то есть выпускниками юрфака Токийского университета, точки отсчета карьеры в бессменно правящей либерально-демократической партии, Минфине и бизнесе в целом. Индийский эксклюзивный «Гимхана-клаб» символизирует элиту, получившую образование в Англии. США знамениты своей «Лигой плюща»; кроме того, здесь в ходу «Белтуэй»,[2]«Кэй-стрит»,[3] ВПК и куча других ярлыков, означающих неявное влияние инсайдеров со связями.

Но никто и в подметки не годится Китайской коммунистической партии, которая подняла кумовство правящего класса на совершенно новую высоту. «Красная машина» предоставляет партийному аппарату связь по «горячей линии» с многочисленными ветвями государственной власти, в том числе с госкомпаниями, которые Китай ныне рекламирует по всему миру как независимые коммерческие предприятия. Критики республиканской администрации Джорджа Буша-младшего вовсю порицали связи (по их мнению, настоящий сговор) между Диком Чейни и топливно-энергетической отраслью. А теперь вообразите себе, какими протестами зашлись бы эти критики, если бы выяснилось, что у Чейни и у глав «Экссон-Мобил» и других крупнейших энергокомпаний Америки на столах стоят защищенные телефоны для перманентной и мгновенной связи между собой. Далее, расширяя аналогию: что бы эти критики сделали с главой «Экссон-Мобил», если бы узнали, что он получает непрерывный поток партийных и государственных документов, которые доступны руководителям китайских госкомпаний в силу их должности? «Красная машина» и атрибуты, которая она несет с собой, в точности выполняют именно эти функции.

Один заместитель министра признался мне, что больше половины входящих по «красной машине» звонков представляют собой просьбы со стороны высокопоставленных партийцев, примерно в таком духе: «Ты не мог бы пристроить моего сына (дочь, племянницу, племянника, кузена, старинного приятеля)?» За минувшие годы мой знакомый чиновник выработал целую стратегию, как справляться с этой напастью: надо сразу дать согласие, но оговориться, что кандидату сначала придется выдержать очень серьезный экзамен, чтобы его могли принять на государственную службу, а вот на это отваживается мало кто из потенциальных протеже. Далее, «красная машина» предоставляет и другие возможности. В те дни, когда еще не существовало сотовых телефонов, инвест-банкиры, которые по той или иной причине не могли срочно связаться с потенциальным клиентом, норовили воспользоваться этой линией в отсутствие хозяина кабинета. И пусть в наш век изощренной мобильной телефонии «красная машина» может показаться причудливым рудиментом былой эпохи, она сохраняет статус символа, предоставляющего доступ к партийной системе с беспрецедентным охватом, к строгой иерархии, педантичной организованности и параноидальной секретности. Красный, революционный колер аппарата также имеет глубокий смысл. В периоды политических кризисов партия всегда выражает опасение, что Китай «меняет цвет»; эта кодовая фраза означает, что красные коммунисты теряют власть.

Высокопоставленные члены КПК обладают социальным статусом, намного превосходящим даже уважение, каким чиновники и так пользуются в любом государстве с глубоко укоренившимися бюрократическими традициями. Они словно иностранные дипломаты в собственной стране — живут в охраняемых кварталах, однако обязаны получать разрешение на поездки за границу, а общение с людьми вне официального и семейного круга регламентируется строгими протоколами безопасности. Если их обвиняют в каких-либо криминальных деяниях, они в первую очередь держат ответ перед партией, а не перед законом. Но за такие преимущества приходится платить, причем не только в форме психологического стресса, на который во всем мире жалуются чиновники и их семьи. Членство в партии — это не просто формальное участие, а целый комплекс обязательств. Китайцы, продвигающиеся по службе, обязаны принимать любые порученные дела и не могут покинуть партийные ряды без серьезных последствий. В этом смысле чиновники выше определенного ранга напоминают Майкла Корлеоне из «Крестного отца», который сетовал, что при каждой попытке выйти из мафиозного бизнеса его заново «втягивают обратно».

Вряд ли можно считать совпадением, что Ватикан принадлежит к тем немногочисленным странам, с которыми Китай так и не сумел установить дипсвязи с момента образования КНР в 1949 г. Этот город-государство, представляющий собой административный центр католической церкви с резиденцией римского Папы, служит единственным примером организации, чьи масштабы — если рассматривать их на глобальном уровне — сопоставимы с КПК. Ватикану тоже присуща приверженность ритуалам и секретности. Партия охраняет свой катехизис с той же фанатичностью и уверенностью в собственной правоте, с какой Ватикан отстаивает право диктовать догмат веры. После многолетних, неоднократно возобновляемых переговоров Ватикану так и не удалось согласовать свою всемирную прерогативу назначения епископов с позицией КПК, которая утверждает, что ей одной предоставлено право утверждать кандидатуры католических священников на территории Китая. В частных беседах эти постоянно срывающиеся переговоры между Римом и Пекином сплошь и рядом сопровождаются шутками из категории черного юмора. Один из неофициальных китайских посредников этого процесса, посетивший Ватикан в 2008 г., с усмешкой указывал на удивительное сходство партии и католической церкви. «У нас есть Отдел пропаганды, а у вас — евангелисты. У нас [кадровый] Орготдел, а у вас — Коллегия кардиналов», — заметил он ватиканскому коллеге. Тот спросил: «А в чем же тогда разница?», на что его китайский собеседник под дружный смех ответил: «Вы — Бог, а мы — дьявол!»