Сергей Кучеренко - Встречи с амурским тигром

• Название: Встречи с амурским тигром
• Автор: Сергей Кучеренко
• Издательство: Издательский дом «Приамурские ведомости»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 2005
• ISBN: 5-8003-0135-2

Автор книги — известный дальневосточный писатель, ученый, биолог-охотовед, кандидат биологических наук. Много лет занимался изучением экологии тигра. Рассказы о встречах с владыкой уссурийской тайги, написанные на фактическом материале, позволяют многое узнать о повадках и образе жизни редкого краснокнижного хищника. В коротких повествованиях — и гордость за великолепного зверя, и сострадание к его несчастьям. Автор призывает читателей, всех жителей Приамурья и Приморья, уважать права зверя на его тигриный дом, быть в ответе за выживание амурского тигра на нашей планете.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Засидка старая, из четырех толстых венцов, плотно подогнанных и срубленных в замок. Крыша — из расколотых бревен, надежно прибитых. Бойница окантована войлоком. Лаз сзади прикрывается толстенной плахой, передвигающейся в пазах. На полу ворох травы и лапника… Все устроено со знанием дела, с расчетом на защиту от грабительского интереса медведей. Внутри можно лежать или сидеть на корточках.

Устроился, осмотрелся из бойницы, прикинул, что и как делать при подходе на солонец пантача. Однако было еще довольно светло, и я прилег, обдумывая вечную промысловую проблему: придет добыча или и на этот раз не будет фарта…

И вдруг услышал шумные вздохи явно крупного зверя у самых щелей закрытого лаза. Стукнула и скрипнула плаха… Что-то тяжелое взметнулось сзади на крышу и, потоптавшись на ней, спрыгнуло вперед… и я увидел в бойницу сначала задние ноги тигра. Потом грозный «гость» развернулся легким махом и заглянул… мне в глаза. Мы смотрели друг на друга с расстояния не более тридцати — сорока сантиметров…

Ужас вытеснил из меня все и почти парализовал. Я видел, как тигр положил на бойницу лапу и протянул ее ко мне. Но щель оказалась узкой и пропустила лишь тигриную «ладонь»… Я обалдело глядел на широко растопыренные, что-то ищущие «пальцы» с выпущенными, напружиненными серпами громадных белых когтей. Зацепившись ими за край нижнего бревна, зверь сильно потянул его наружу, оно заскрипело, что-то в нем треснуло… Покачнулся весь сруб… Но выдюжил. Лапа из бойницы выскользнула, разорвав войлок, и вместо нее втиснулось такое утробное рычание, что некая сила бросила меня в дальний угол засидки.

Упершись руками в пол, я вдруг ощутил холод стали, и только тут до меня дошло, что со мною надежный драгунский карабин. Схватил его, клацнул затвором… Но тигр уже сопел со стороны моего угла, и нос его был не дальше тех же тридцати — сорока сантиметров. Поторкался в «дверь», поскреб по ней когтями, зло рыкнул несколько раз. Приподнялся передними лапами на угол сруба как раз над моей головой и так тряхнул укрывавшее меня строение, что с потолка посыпался всякий мусор, тяжко вскрикнули замки пазов и коротко вздрогнула крыша.

Неожиданно все стихло… Нудно звенели комары, неподалеку спокойно лепетал ручей, высоко в небе деловито прогудел самолет. Сердце мое стучало в затылок, в виски и кончики пальцев. К горлу подкатило что-то чужое…

Успокоение пришло через час. Посветил через бойницу в плотно загустевшие сумерки лучом фонаря — солонец был пуст. Приоткрыл лаз и в него посветил, но в потоке света лишь плавилась всякая зелень. Вылез, обошел вокруг засидки, увидел совершенно свежие тигриные следы и понял, что на солонце мне делать нечего, по крайней мере, в эту ночь. Ее я скоротал в своем укрытии. Дремал одним ухом и одним полушарием мозга. И раз за разом обдумывал случившееся. Во веки веков незабываемое. Впрочем, так можно сказать о любой встрече с тигром.

24 июня. Поднялся чуть свет осмотреть солонец. Увидел густое переплетение изюбриных следов, косульих и тигриных. «Кот» был крупный и, судя по всему, хаживал сюда частенько. Нашел обглоданный череп изюбра с целыми великолепными рогами и прихватил их.

Вот так, достаточно осторожно прохаживаясь вокруг солонца, я все-таки… едва не наступил на тигра. Он спал под елью, головой ко мне, положив ее щекой на вытянутые вперед лапы, и было до той головы не далее трех метров. Я увидел его белесые усы и ресницы, розоватую мочку носа, ухоженные бакенбарды настоящего джентльмена.

На этот раз я держал себя в руках, в них в тот момент был большой череп с развесистыми рогами, а за плечом — карабин. Но только сделал шаг, как предательски хрустнула под ногами ветка. Тигр неспешно поднял голову, однако, увидев меня на расстоянии полпрыжка, резко вскочил, рявкнул, мгновенно напружинился в решительном и несомненном намерении броситься на меня…

Я закричал во всю силу горла, швырнул в зверя рогатым черепом, как мог высоко подпрыгнул, широко разбросав руки и расставив ноги… Тигр уже не мог удержаться от прыжка, но, очевидно, я его все же если и не напугал, то во всяком случае «предупредил», что за последствия не ручаюсь. И он, взметнувшись во всю мощь, перепрыгнул через меня. За ту единственную секунду, которая понадобилась мне для того, чтобы сдернуть с плеча карабин, оттянуть пуговку затвора и обернуться, он уже невидимо шумел в плотной зелени кустарника.

А на пути к засидке — в сотне метров от нее — я наткнулся на полусъеденную, уже попахивающую тушу здоровенного быка. Панты его были обглоданы по самые венчики. Мне стало ясно, почему так ревностно заинтересовался моей персоной этот тигр, когда я появился подозрительно близко от его кровной добычи. Я оказался в его владениях.

И еще я понял, что был сегодня совсем рядом с несчастьем, а миновало оно потому, что в критический миг кто-то стремительно и властно вмешался в мои действия, заставив закричать во всю мощь, бросить в грозного врага рогатый череп и высоко подпрыгнуть, разбросав руки и ноги вширь…

Думается мне, что точно так же поступил бы в подобной ситуации наш едва поднявшийся с четверенек очень далекий предок. Значит, он до сих пор живет и во мне, давая о себе знать в такие вот критические мгновения, когда разум растерян. И даже бессилен…

На таежной тропе

Я был хорошо знаком с талантливым зоологом Анатолием Григорьевичем Юдаковым. Познавая таинства жизни амурского тигра, он трагически погиб «при исполнении служебных обязанностей» в свои еще не вызревшие годы.

Поболее тридцати лет прошло с того скорбного дня. Однако память то и дело высвечивает мои встречи с Анатолием, долгие беседы о разном, но более всего о жизни уссурийских зверей, и особенно часто — о тигре. Иной раз я так отчетливо вижу своего друга, слышу сердцем, что не верится в его небытие.

А недавно, листая старые полевые дневники, натолкнулся на свои беглые записи рассказа Толи Юдакова о том, как столкнулся он с тигром на трудной таежной тропе почти нос к носу. Уместились они на единственной страничке. Читал я их, а вроде бы слышал все получасовое повествование — спокойное, обстоятельное, немного ироничное.

— Весна была в разгаре, шпарило уже горячее солнце, днем снег разогревался и промокал на всю свою толщу, — рассказывал Анатолий, устроившись возле жарко горевшего костра и подправляя длинным прутом головешки. — Наст надежно выдерживал лыжи лишь ночами да утром не далее десяти часов, но на лесных проселочных дорогах и солнцепеках снег во многих местах уже сошел. И я сдвинул свои походы на раннее время, выходя из зимовья чуть свет, с расчетом добраться до тигриных набродов до восхода солнца. У меня было достаточно времени, чтобы вдоволь побегать на лыжах по крепкому насту. А вот возвращался в избушку с трудом: пробираясь по вытаявшим полянам да кое-где по очистившимся дорогам, месил ногами тяжелый мокрый снег…

Толя полистал свой дневник, подумал о чем-то, улыбнулся, мягко потеребил нос…

— Девятого апреля это было. За полдень уже. Брел я в хату, мечтал о чае и нарах, подумывал о том, что хочешь не хочешь, а срок выходить из тайги подошел. И неожиданно увидел ну совсем свеженькие следы тигра! От моих ног вверх уходил вытаявший склон, прямо над ним каркало воронье, облепив дубы. Спокойно каркало, даже лениво, словно ждало своей очереди потрапезничать на чужой добыче… Постоял, прислушался. Почудилось, будто под воронами живой опасный зверь. Снял и положил на лыжи увесистый рюкзак с кинофотопричиндалами, надеясь сходить на разведку налегке. И только шагнул пару раз, как услышал шум тяжелых, но резких и сильных прыжков. Остановился, пригляделся… И увидел в полусотне метров затаившегося за деревом тигра. Надо же, — ругнул себя, — не взять фотоаппарат с телевиком. Какой бы кадр можно было сделать — амба в потоке света надеется спрятаться от человека за дубовым стволом! Но не все еще, думаю, потеряно! И медленно попятился к рюкзаку, не спуская с полосатого глаз. И опустил-то их всего на несколько секунд… А поднял — нет моего зверя. И никакого шума. Будто призрак привиделся и растаял. Но следы-то! Вот же они! Разобрался в них. Оказывается, то была моя старая знакомая. Хозяйкой ее прозвал еще с осени. Тигренка водила.

Видимо, догладывали они изюбра. А накануне наведывался сюда ее друг — Хозяин. Его я тоже признал по следам. Подпустила же меня Хозяюшка всего-то на полтора десятка метров. Тоже, должно быть, признала меня, когда тропил ее не раз. Затаилась в надежде, что не замечу…

Отсветы огня из костра крошечными сполохами метались по лицу рассказчика. Вызрело звездное небо, тайга уснула. Тишину нарушало лишь потрескивание дров…

— Посидел, попереживал, а только и оставалось мне, как шагать к избушке, — заговорил, разобравшись в памяти, Толя. — По дороге идти было сносно, а потом, когда она кончилась, пришлось двинуться на штурм оставшихся до избы трех километров по целине. Настоящая мука! В раскисшем снегу лыжи глубоко проваливались, на них налипали тяжелые глыбы. А без них увязал в сугробах почти по пояс… Выдохся и решил оставить рюкзак с карабином на приметном месте и идти налегке, а завтра вернуться и сходить еще раз к месту встречи с Хозяйкой. Полюбопытствовать, чем она займется ночью… Выбрался в долину ключа, вроде бы легче стало передвигаться. Поднялся на террасу и… увидел свежие следы крупного тигра-самца. Он только что шел мне навстречу, но, заслышав человека, повернул обратно — туда же, куда я шагал. Мне ничего не оставалось, как идти вперед… Быстро смеркалось, а в моих руках всего лишь топорик. Смотрю, да тут и другие следы — тигрицы с малышом… М-да-а. А идти все труднее и труднее, снег сверху стал подмерзать, но еще не держал, корка мешала… То на ключ поверну, то на заснеженную тропу выберусь, то на терраску вскарабкаюсь. И куда ни пойду, обливаясь пóтом, везде свежие тигриные следы. А как стемнело, рычать стал Хозяин. Потом я разобрался, что это был именно он. Совсем близко двигался возле меня. Как бы конвоировал. То впереди рявкнет, то чуть сбоку. Следит, пугает. Мстит, видно, за то, что немало ходил я по его следам. А напасть или не решается, или умышленно не желает.