Стивен Кинг - Исход (Том 1)

• Название: Исход (Том 1)
• Автор: Стивен Кинг
• Издательство: Харьков: Дельта, 1995 г.
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-50-76-6

Предлагаемый вниманию читателя роман — наиболее интригующее и пугающее видение Стивена Кинга. Америка, пораженная убийственным вирусом гриппа, — опустошенные земли, вымершие города и горстка уцелевших людей, которые ищут спасения. Их исход к Скалистым горам — долгий, полный страданий и надежд путь к последнему противостоянию добра и зла…

---

На следующее утро у Траска появился насморк и поднялась температура. Он нес всякую околесицу и был охвачен паникой, вспомнил Ллойд, посасывая пальцы. Траск взывал к каждому проходящему мимо охраннику, умоляя забрать его отсюда, пока он совсем не разболелся. Но те даже не смотрели в его сторону, да и вообще ни на кого из заключенных, теперь напоминавших голодных львов в зоопарке. Именно тогда Ллойд впервые почувствовал страх. Обычно здесь находилось не менее двадцати надзирателей, так почему же теперь он видел только четверых или пятерых на противоположной стороне?

В тот день, двадцать седьмого, Ллойд стал съедать только то, что могло испортиться, из еды, которую просовывали ему сквозь решетку, пряча остальное под матрац.

Вчера Траск неожиданно забился в конвульсиях. Лицо его почернело, как туз пик, и он умер. Ллойд с сожалением смотрел на недоеденный завтрак Траска, но у него не было ни малейшей возможности дотянуться до него. Вчера днем на этаже все-таки было еще несколько надзирателей. Но они уже никого не уносили в изолятор, даже очень больных. Возможно, там внизу, в изоляторе, люди тоже умирали, и охрана решила не тратить попусту своих усилий. Никто не пришел, чтобы забрать тело Траска.

Вчера, ближе к вечеру, Ллойд заснул. Когда же он проснулся, то коридоры отделения с усиленной охраной были пусты. Ужин никто не принес. Теперь все это место действительно напоминало клетки с разъяренными львами. Ллойду не хватало воображения, чтобы представить, насколько оглушительнее были бы крики, если бы в крыле с усиленной охраной были заполнены все камеры. Он не знал, сколько человек осталось в живых, кто был еще в состоянии кричать и требовать свой ужин, но, судя по эху, много. Ллойд знал только то, что справа от него Траск собирает к себе мух, а камера слева пуста. Ее бывшего хозяина, молодого разговорчивого негра, который напал на старенькую леди, чтобы ограбить ее, но вместо этого убил, не рассчитав свои силы, отправили в изолятор пару дней назад. Напротив были видны две пустые камеры и раскачивающиеся ноги мужчины, который был посажен за убийство жены и ее брата во время игры в покер. Карточный Убийца, как его прозвали, по всей видимости повесился на собственном ремне, или, если у него отобрали и это, то, значит, на штанах.

Еще позже, тем же вечером, когда автоматически зажегся свет, Ллойд съел немного бобов, которые припрятал два дня назад. Вкус у них был ужасный, но он все равно съел их все, предварительно обмыв водой из туалетного бачка. Затем свернулся на койке, прижав колени к груди, проклиная Лентяя за то, что тот втянул его во все это дерьмо. Во всем был виноват только Лентяй. Самостоятельно Ллойд никогда бы не решился на нечто большее, чем маленькое дельце.

Мало-помалу крики требующих еды стихли, и Ллойд подумал, что он, наверное, не единственный, кто заранее сделал запасы. Но еды у него было очень мало. Если бы он действительно считал, что подобное возможно, то запасся бы более основательно. Где-то на задворках его разума притаилось нечто, чего он не хотел замечать. Как будто там висели хлопающие на ветру шторы, скрывающие это нечто. Видны были только его костлявые нош, выглядывающие из-под кромки штор. И это все, что надлежит видеть человечеству. Потому что эти костлявые нога принадлежат шатающемуся, истощенному телу, и имя ему голод.

— О нет, — простонал Ллойд. — Должен ведь кто-нибудь прийти. Обязательно должен. Это так же очевидно, как и то, что моча впитывается в одеяло.

Он вспоминал кролика. Не мог отделаться от этих мыслей. В школьной лотерее он выиграл кролика вместе с клеткой. Отец не хотел, чтобы сын держал его, но Ллойд все же уговорил отца, пообещав, что будет ухаживать за кроликом сам и покупать корм на собственные карманные Деньги. Ему нравился этот кролик, и он действительно ухаживал за ним. Поначалу. Дело было в том, что постепенно он забывал о таких вещах. Так было всегда. И в один прекрасный день, когда Ллойд беззаботно раскачивался на качелях, подвешенных на полузасохшем клене позади их шаткого домика в Маратоне, штат Пенсильвания, он вдруг внезапно выпрямился, вспомнив о кролике. Он не вспоминал об этом несчастном создании… в лучшем случае недели две. У него это абсолютно выскочило из ума.

Ллойд побежал к маленькой пристройке позади сарайчика (тогда, как и теперь, тоже было лето), и когда он вошел в этот сарайчик, слабый запах ударил ему в лицо, как оплеуха. Шерстка, которую он так любил гладить, стала грязной и свисала клочьями. Белые личинки деловито сновали в углублениях, из которых на него когда-то смотрели милые розовые глазки кролика. Лапки были изодраны и окровавлены. Ллойд попытался убедить себя, что лапки окровавлены потому, что кролик пытался прорыть путь на свободу (несомненно, именно так и было), но некая испорченная, темная часть его рассудка зашептала, что, возможно, кролик в агонии невыносимого голода пытался съесть самого себя.

Ллойд выкопал глубокую яму и похоронил кролика вместе с клеткой. Отец никогда не спрашивал его о кролике, возможно, даже забыл, что у сына был кролик, — Ллойд не отличался особенной сообразительностью, но превращался в гиганта мысли, когда дело касалось компромата против отца, — но Ллойд никогда не забывал об этом. Ему всегда снились очень живые сны, но сериал о смерти кролика превратился в сплошной кошмар. И теперь воспоминание о кролике снова вернулось к нему, пока он, скрючившись, сидел на тюремной койке, пытаясь заставить себя поверить в то, что кто-то придет, кто-то обязательно придет и освободит его. У него не было этого смертельного гриппа; просто он был голоден. Как был голоден тогда его кролик.

Где-то после полуночи Ллойд уснул, а поутру принялся откручивать ножку койки. И теперь, глядя на свои окровавленные ладони, он с обжигающим ужасом вспомнил лапки давным-давно погибшего кролика, которому он не желал ничего плохого.

Сразу после полудня 29 июня ножка была полностью откручена. В самом конце болт поддался необыкновенно легко, и ножка с грохотом ударилась о пол камеры, а Ллойд в недоумении оглядывался вокруг, пытаясь понять, на кой черт ему сдалась эта ножка длиной около трех футов. Он схватил ее и стал стучать по стальной решетке.

— Эй! — крикнул он, когда решетка отозвалась на его призыв громким гонгообразным гудением — Эй, я хочу на волю! Я хочу выбраться из этой дыры, понятно? Эй, черт побери, эй!

Ллойд отступил и прислушался к затихающему эху. На мгновение воцарилась абсолютная тишина, а потом откуда-то донеслось восхищенно и хрипло:

— Мама! Сюда, вниз, мама! Я здесь!

— Го-о-о-споди! — выкрикнул Ллойд и швырнул ножку в угол. Сколько часов он сражался за нее, изувечил пальцы, и все только ради того, чтобы разбудить эту ослиную задницу.

Он присел на койку, приподнял матрац и достал кусок засохшего хлеба. Он долго боролся с искушением добавить еще и горсточку фиников, убеждая себя, что это неприкосновенный запас, но все равно съел и их. Ллойд поглощал их один за другим, морщась, растягивая хлеб, чтобы забить этот липкий фруктовый привкус во рту. Когда с этим жалким подобием еды было покончено, Ллойд бесцельно подошел к зарешеченной правой стороне камеры и, заглянув к соседу, еле сдержал крик ужаса и отвращения. Тело Траска свешивалось с койки, штанины брюк задрались вверх, обнажив голые ноги. Тапочки, которые выдают в тюрьме, он надевал на босу ногу. Огромная жирная крыса наслаждалась обедом, взобравшись вверх по ноге Траска. Ее омерзительный розовый хвост аккуратным кольцом обвивал серое туловище.

Ллойд отошел в угол и подобрал кроватную ножку. Затем вернулся обратно, смутно надеясь, что крыса видела его и решила удалиться туда, где компания не была столь живой. Но крыса сидела спиной к нему и, насколько Ллойд мог судить, даже не догадывалась о его присутствии. Ллойд прикинул расстояние на глазок и решил, что ножка прекрасно достигнет цели.

— Хах! — хрюкнул Ллойд и с силой опустил ножку. Та сбила крысу с ноги Траска, и тело Траска с мягким стуком упало на пол. Крыса лежала на боку. На ее усах дрожали капельки крови. Задние лапы двигались, как будто маленькие крысиные мозга приказывали ей бежать куда-то, но, продвигаясь по спинному мозгу, эти сигналы ослабевали. Ллойд снова ударил и прибил крысу.

— Так тебе, гадина! — выкрикнул Ллойд, затем отбросил ножку и побрел к койке. Испуганный не на шутку, он, казалось, вот-вот расплачется. Собрав все силы, Ллойд закричал через плечо в гулкую пустоту коридора:

— Как тебе нравится крысиный рай, б…?

— Мама! — радостно донеслось в ответ. — Ма-а-а-ма-а-а-а!

— Заткнись! — взвизгнул Ллойд. — Я не твоя мать. Твоя мать обслуживает клиентов в борделе в Ослиной Заднице, штат Индиана!

— Мама? — с сомнением переспросил голос. Потом воцарилась тишина.