Юлия Игнатова - Хранитель

• Название: Хранитель
• Автор: Юлия Игнатова
• Жанр: Фэнтези

Он молод, умен, красив и почти всесилен. Но вот именно это "почти" и не дает ему покоя. Он горячо жаждет абсолюта, единоличной, единовременной власти. И готов на все. Заплатить любую цену. Ему так кажется.

---

— Не надо, Лаер. Не надо этой лжи и фальши. Ты у себя на первом месте… Не нужно говорить что я…

— Может на первом. Это вполне естественно. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты мне безразлична. Ну?

Уна не смотрела на него. Она покачала головой, грустно улыбнувшись.

— Это не может быть для тебя оправданием, Лаер. Это не может говорить о тебе как о человеке, потому что ты наслаждаешься смертью.

— Для всего того что я видел — слов не существует. Для всего того что я сделал — не существует оправданий. Это все вот здесь… — Лаер показал пальцем на свой лоб. — Навсегда. Я могу засесть в уголочке и плакать от ужаса, жалеть и ломаться под бременем совести, а могу жить и заставлять отдавать судьбу то, что она пытается у меня отнять — свою жизнь. Я избрал последнее. Из этих двух вариантов выбор был очевиден. И он естественен. Я живу, но при этом не оглядываться, иначе подохну. Понимаешь? Ты обвиняешь меня в жестокости, кровожадности и еще бог знает в чем. Я тебе отвечу: если я не буду таким, то потеряю все, ради чего жертвовал самым дорогим. У меня нет ни права, ни возможности закрыть глаза, скрестить руки и возвестив о том, что это неправильно, отвернуться. Каждый из нас делал что-то неправильное, каждый из нас переламывал себя в тот миг, потому что иначе поступить было никак нельзя.

— Но никто не ищет этих ситуаций! — Она возвела на него просительный взор. — Так зачем ты их создаешь? Для чего? Чтобы была причина упиваться чужой болью?

— Да, я признаю, что совершаю то, что по человеческим убеждениям запрещено, но не смей меня обвинять в том, что я так поступаю исходя из преследований удовольствия и наслаждения. Не смей. Потому что мне неприятно, мне больно, обидно и страшно. Но я хочу жить. Это замкнутый круг, не оставляющий выхода. У меня была семья, Уна. И вот они, так же как и ты слепо винили меня в том, что по логике вполне закономерно, но по морали нелицеприятно. А потом выкинули меня, желая того что у меня язык не повернется повторить. Выкинули из принципов этой самой морали. Они так же как и ты, называли меня монстром совершенно забыв, что я не имею иного выхода. Они выкинули меня, и им было не важно что мне нужна поддержка, что быть может я еще могу вывернуться из капкана. Потому что их пугало то, что ломало меня.

— Тогда почему?.. Почему ты, если тебе это так не нравиться…

— Это естественный ход вещей, которому не ведома ни мораль, ни правда, ни ложь. Тебя тоже это пугает? И ты пытаешься оправдать свой страх тем, что я, якобы просто наслаждаюсь этим? Весьма логично. Ведь придумать причину легче, чем понять настоящий смысл.

— Лаер… — с бесконечным сожалением прошептала Уна, прижимая ладони к сердцу. — Прости меня.

Он протянул к ней руку, которую она приняла. Лаер обнял ее, зарывшись лицом в волосы. Ишь чего удумала! Отрекается она от него! Ага, как бы не так! Уна судорожно дышала, и сжимала в кулачки руки. Лаер поднял ее лицо за подбородок и очень нежно коснулся губ.

И снова эти всполохи ореола. Он потерялся во времени кутаясь в мягкое золотистое тепло.

— Кхм, ребята, я за вас рад и все такое, но пора отчаливать… — Ирте сделав засмущавшийся вид смотрел в потолок.

— Куда? — Уна вопросительно взглянула на Лаера.

— В гости, — хмыкнул, подув ей на нос.

* * *

— Не-е-ет, я в эту дрянь не сяду! — Тихо, так чтобы охрана шедшая с Рийским ничего не услышала, произнес Лаер, с возмущением глядя на резную, темного дерева карету, запряженную четырьмя гнедыми жеребцами

— Сядешь! — зло прошипел Ирте в ответ, вслед за Хранителем спускаясь по ступеням. — Ты что вздумал по улицам на коне шастать? С моими людьми?

— Я в карете последний раз в четыре года ездил! И то потому, что с пони свалился и ногу сломал. — Застегивая принесенную Ирте куртку на пуговицы, ответил Лаер.

— Вот, обновишь впечатления. А если не сядешь, то поводу ноги тоже обновишь.

— Я не сяду, я сказал! Рийский, я тебе косу отрежу, если ты меня в этот коробок запихаешь, ясно?

Карета мирно ехала по узким улицам Элиара. Лаер мрачно смотревший в окно, чувствовал как от кирпичей разложенных на полу и укрытых мехом исходит приятное тепло. Ирте весело отхлебнул из фляжки, и внезапно спросил.

— Ла, у меня зрачки как? Не сильно большие?

— Хочешь я тебе глаза вырежу и покажу? — предложил Лаер, со значением уставившись на Рийского.

— Да что ты все резать-резать, вырезать… Словно мясник, право дело! Смотри, какая красавица рядом с тобой сидит. И едешь ты не в абы в чем, а в правительской карете…

— Ты ее украл?

— Слушай, ты меня достал просто. Есть такое замечательное слово "заимствование"…

— Этот прохвост катает меня в украденной карете, и еще спрашивает, чем я недоволен, представляешь? — с возмущением повернулся к Уне Лаер.

Та честно, но безуспешно пыталась сдержаться. И расхохоталась. Лаер сжал челюсти и убрал руку, до этого держащую ее за ладонь.

Ирте тоже рассмеялся, и Лаер почувствовал себя по меньшей мере идиотом, благо карета завернула на нужную улицу и вскоре остановилась напротив небольшого бревенчатого домика, окруженного заснеженными плакучими ивами.

Ирте снова надев маску высокомерия и брезгливости, покинул карету. Лаеру претворяться было не нужно, он вышел вслед за Уной подошедшей к Рийскому и отделяемой от Хранителя стеной охраны.

Лаер повернулся к Ювелиру и Смотрителю, отдавая распоряжения. Связной не хотел покидать Хранителя, но противиться приказам не смел. Ирте отпустил половину охраны, укатившей карету, и вместе с Уной направился к дому.

Лаер догнал их, когда невероятно бледный Ирте уже поднялся на крыльцо и постучался в дверь.

— Кто? — после недолгого затишья спросил заспанный мужской голос.

— Я, дедуль, — дрогнувшим голосом ответил Ирте.

Дверь мгновенно распахнулась, явив в призрачном лунном свете пожилого мийца, с горящим взором пронзительно черных глаз и роскошным черным с легкой проседью хвостом.

— Заходите — заходите, — Поторопил их Ашиор не отпуская взглядом внезапно ставшего очень неуклюжим и рассеянным Ирте.

В просторных сенях витал чад магического светильничка, радостно изливающего бледно фиолетовый свет под потолком.

— Ирте… Внучок… — Ашиор, оставшийся все таким же крепким как и в зрелости сжал в медвежьих объятиях Рийского и дрожащим, от сдерживаемых слез голосом запричитал, — да как же ты… А вдруг заметят?.. Ох и вырос… На мамку-то как похож…

Уна смущенно прижалась к Лаеру, щепетильно вытерев скользнувшую по правой щеке слезу.

— Да вот дедуль… Обещал же что вернусь… — Ирте тоже едва сдерживал слезы, обнимая старика.

— Да чегой-то я… Пугало старое. Проходите! — распахнув дверь в дом произнес Ашиор, пока ночные гости разувались и снимали куртки, и подслеповато щурясь глядя на согнувшегося и расшнуровавшего сапоги Лаера спросил, — Лаерка… Ты ли это?..

Лаер незаметно поморщился в ответ на ласковое прозвище которым наградил его когда-то дедушка, и его ненаглядный внучок издевался года два над Хранителем еще года два.

— Я, дед.

— И ты тоже так вырос! — Ашиор крепко обнял разогнувшегося Лаера. — Слыхал я о твоих реформах в Райкаме, молодец сынок, так их крыс храмовых!

— Дедуль это Уна… — Ирте замялся, не зная как представить ее и потерянно взглянув на Хранителя, — подруга Лаера.

— Ммм, весьма польщен знакомством, — кивнул Ашиор, доброжелательно улыбнувшись, однако от Лаера не укрылось, как хищно скользнул взгляд цепких черных глаз по опечатанному ореолу.

Дед соорудил нехитрый стол не отрывая блестящих глаз от внука, неожиданно притихшего.

И Ашиор вдруг отвесил ему подзатыльник.

— За что?! — возмущенно и как-то по мальчишески взвился тот.

— За дело. Шесть лет хотел ремня дать. — Буркнул Ашиор, разливая медовуху по большим деревянным кружкам. — Непутевый! Благо матушка твоя не видела, света и покоя ей в чертогах Спасителя. Ух, я тебя бы отходил ивовыми прутьями сейчас! Перерос старика на голову, а в оной тишина и пустота, как в пещере!

Ирте как-то непривычно пристыжено сжался под грозным взглядом таких похожих глаз.

— Слыхал я про твои делишки, окаянный! Имя на слуху тут у каждого, и то чем промышляешь. Ух, позорище! — Ашиор встал и решительно направился в сени, судя по всему за розгами.

— Дедуль, ну не надо, а?! — повис на его руки побледневший Ирте. — Гости же!

Ашиор остановился, задумался, и, окинув взглядом ухмыляющегося Лаера и прижавшуюся к нему побелевшую почти так же как непутевый внучок девушку, неохотно сел на место.

— Дед Ашиор, всыпал бы ты ему все равно! Мы даже выйдем, чтобы его не смущать. За дверью послушаем. — Хмыкнул Лаер, глядя на недобро нахмурившегося Ирте.

— Эх, если б помогло, драл бы его как сидорову козу, — сокрушенно признал Ашиор, неодобрительно глядя на громко сглотнувшего внука. — Да и стыдно, вон и в плечах шире и выше меня… А толку-то? Раньше надо было…