Якуб Колас - На росстанях

• Название: На росстанях
• Автор: Якуб Колас
• Жанр: Русская классическая проза

---

Хотя и сенат не признал крестьянского права, но Аксен не хочет успокоиться на этом. У него есть еще думка - подать прошение царю.

- Как вы думаете? - спрашивает Аксен Лобановича относительно прошения царю.

Лобанович опускает глаза, словно что-то соображает.

- Я сказал бы, но только не знаю, как примете вы то, что я скажу, тихо отзывается он. И, мгновение выждав, добавляет: - Я думаю, что из этого ничего не выйдет.

Учитель едва сдерживается, чтобы не поделиться с Аксеном тем, что вот уже несколько дней тому назад ворвалось в его душу и перевернуло там все вверх ногами, целиком захватив его мысли. Но осторожность и чувство самосохранения берут верх, и он говорит:

- Знаете, Аксен, мы об этом поговорим как-нибудь в другой раз, поговорим так, чтобы никто не знал. А теперь я хочу сказать вам вот что. Вот вы сожалеете, что не можете записать свои мысли... А давайте попробуем поучиться?

Аксен в свою очередь опускает глаза, а затем усмехается.

- Знаете, голова уже на другое направлена, не тем занята. Хорошо учиться смолоду, а теперь и времени не хватает.

По тону его слов и по выражению лица видно, что Аксен не возражает против обучения.

- Бросьте! Свободную минуту всегда можно найти, была бы только охота. Приходите ко мне по вечерам, когда время будет. На большую науку рассчитывать не будем, а научиться читать и немного писать, я думаю, сумеем.

- Оно... почему бы и нет? Хотя бы только читать да расписываться - и то хорошо.

- Давайте попробуем сейчас.

Лобанович срывается с места, берет бумагу и письменные принадлежности и подсаживается к Аксену.

- Человек вы взрослый, и я буду с вами заниматься не так, как с маленькими. Начнем сразу с письма, в первую очередь с вашей фамилии.

Учитель пишет "Аксен Каль", старательно выводя каждую букву.

- Вот я написал ваше имя и фамилию. Зовут вас Аксеном. Вот вам этот самый Аксен, слово "Аксен", - ведь наша речь складывается из слов, а каждое слово можно записать. А вот и фамилия ваша - "Каль". На ваше счастье, и имя и фамилия короткие. Всмотритесь в них, а я сейчас печатные буквы достану.

Учитель идет к школьному шкафу, берет ящичек с буквами, а Аксен сидит, не сводит глаз с написанных учителем двух слов. Все его внимание направлено на эти слава, но ничего не говорят они ему. Он видит целый ряд странных значков-фигурок из палочек, кружков и крючков, совсем чуждых и незнакомых для его глаза.

Лобанович угадывает его мысли и говорит:

- На первых порах, конечно, эти написанные слова ничего вам не говорят. К ним надо привыкнуть, присмотреться, как присматривается хозяин к своим гусям в стаде и сразу узнает их.

У Лобановича возникает сомнение, правильно ли избран метод обучения, ведь в школе он пользуется другим, который хорошо знает. Такой же метод тогда не имел распространения и даже не был известен Лобановичу. Но учитель исходил здесь из психологического расчета: собственная подпись должна сильнее заинтересовать его ученика.

- Вы разглядываете написанные слова, а теперь я покажу, как они печатаются в книге. Вот смотрите - эти значки называются буквами. Нам надо составить слово "Аксен". Слушайте, как можно сказать "Аксен".

Учитель произносит слово по буквам:

- А-к-с-е-н.

Несколько раз называя каждую букву, он показывает их Аксену и складывает в один ряд.

Написанные слова и слова, сложенные из печатных букв, Лобанович кладет перед своим случайным учеником, сам увлекается и наконец расшевеливает и Аксена. Он начинает с большим интересом смотреть на слова, слоги и на отдельные значки-буквы. А когда дошли до мягкого знака в слове "Каль" и выяснилось его значение, то фамилия Аксена неожиданно для учителя и ученика приобрела совсем другой смысл и вызвала сначала неловкость, а потом и смех.

Аксен по этому поводу даже заметил:

- Тридцать шесть лет живу, а не знал, что может быть из моей фамилии! Вот что значит наука, провалиться его матери!..

Научившись отличать значки один от другого и сложив несколько раз свои собственные имя и фамилию, Аксен приступил к письму. Загрубелые и неловкие пальцы его с трудом держали ручку, стискивая ее, как клещами. Порой он приходил к убеждению, что ничего из этого не выйдет, не одолеет он премудрости держать как следует ручку, но всякий раз на помощь приходил учитель, разгонял страхи и укреплял его веру в то, что это только на первых порах, а потом пойдет глаже.

Обучение окончилось, учитель дал Аксену карандаш и бумагу, чтобы он время от времени упражнялся дома.

- Вечерком в свободную минуту приходите ко мне, понемногу, незаметно вы научитесь и читать и писать.

Аксен крепко пожал руку учителю и пошел домой, дав обещание учиться.

Провожая Аксена из квартиры, Лобанович вышел во двор. Было уже часов десять вечера. Аксен зашагал в темную улицу и скоро исчез во мраке, а Лобанович стоял на крыльце, прислушиваясь к тишине холодного осеннего вечера. В конце дощатой ограды возле клена зашуршала под чьими-то ногами сухая листва, и чья-то фигура крадучись, осторожно двинулась в сторону реки. Как видно, кто-то стоял под окном и, наверно, смотрел в его комнату.

Порой в окна заглядывали деревенские хлопцы либо даже и молодицы, проходя возле школы, - просто интересно было посмотреть на квартиру учителя, когда там горит яркая лампа под светлым абажуром, а может быть, и на него самого. Лобанович не обращал на это никакого внимания. Теперь же какое-то тревожное чувство шевельнулось в его душе, и те волнующие мысли, которые недавно целиком захватили его, снова вспомнились ему вместе с тем источником, откуда и выплыли они.

Два дня тому назад нашел Лобанович на крылечке школы странную вещь. Завернутая в газетную бумагу, на скамейке возле стены лежала маленькая книжечка. Учитель вошел в квартиру и начал читать. Слова и буквы замелькали, запрыгали в его глазах, словно в каком-то танце, и вначале он не мог следить за мыслями автора, хотя они были очень простые и ясные, - до того необычным было содержание книжечки.

Все те представления о царе как о помазаннике божием, как о персоне справедливой, беспристрастной, для которой интересы самого последнего бедняка и интересы вельможи совершенно одинаковы, - одним словом, вся та мишура, которой окружалась личность царя, якобы воплощавшего в себе все лучшее, что только может быть в человеке, все это развеивалось здесь самым безжалостным образом, развеивалось в прах. Автор метко бил в этот казенный щит, выставленный перед царской особой, и, изрешетив его, стягивал с царя деликатные покровы, показывал его в настоящем, неприкрашенном, грубом виде человека-паука, самого большого кровососа на теле народа.

Все мысли автора направлены были к одному, били в одну цель - разрушить веру в царя, показать его действительную сущность. В книжечке изображались так называемые царские реформы в совершенно новом для Лобановича освещении. Здесь же высмеивались царские приказы и мероприятия, направленные будто бы на благо народа, как, например, установление института земских начальников и другие. На деле же получались совсем иные результаты, чем те, о которых твердила казенная царская печать, и все это показывалось на простых примерах. Наряду с этим в брошюре раскрывалась действительная роль политических организаций, на чьих знаменах была написана безжалостная, беспощадная борьба с царизмом за освобождение народа из-под ярма самодержавия, тех организаций, которые вынуждены были скрываться в тайных углах и которые шельмовались и клеймились страшными словами - выродки, преступники, крамольники. "Помни, Николай кровавый: теперь тебе масленица, но придут и постные дни", - так заканчивалась брошюрка.

Первое, что ощутил Лобанович, прочитав книжечку, был страх, словно под ногами заколебалась почва и перед ним раскрылась какая-то бездна. Эта бездна и пугала и притягивала к себе с такой силой, что от нее нельзя было отойти. Первый страх, как спутник крушения определенного, хотя еще и не совсем оформленного и утвердившегося, строя внутренней жизни, в свою очередь, вызывал другой страх: а что, если бы эту книжечку нашли у него и донесли начальству? Зачем ее подбросили ему? Кто подбросил? Какая мысль руководила человеком, подбросившим ему эту опасную книжечку?

Мысли как-то путались, перебивали одна другую, и одно чувство сменялось другим, порождая в душе сумятицу, тревогу. А вместе с тем фигура царя представала в его воображении в своей страшной двойственности: царь ласковый, портретный царь и царь, показанный в книжечке, - хищный царь, обманщик, со злобно оскаленными зубами, готовыми грызть человеческое тело. И эта двойственность не давала покоя, требовала сделать выбор, признать какой-нибудь один из этих обликов.

Целый ряд жизненных фактов, которые довелось наблюдать Лобановичу, и то, как относились к простому человеку люди, стоявшие выше его, и весь общественный уклад - все это вместе являлось наглядным подтверждением тех мыслей, которые высказывались в книжечке. Но неужели люди не замечают этого? Неужели все эти чиновники, все учителя с высшим образованием, которые воспитывают людей нового поколения, неужели все они сознательные лгуны и прохвосты? Как могло случиться, что люди умные, высокообразованные одобряют, восхваляют этот политический строй, находят его лучшей формой общественной жизни, которой нужно служить, которую нужно оберегать?