Колетт Барон-Рид - Вспоминая будущее. Путь к восстановлению интуиции

• Название: Вспоминая будущее. Путь к восстановлению интуиции
• Автор: Колетт Барон-Рид
• Издательство: ОАО "Издательская группа "Весь"
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9573-1628-2

---

В то время я понятия не имела, что означали ее слова, но сделала вывод, что она говорит о соке с противным вкусом, который моя мама иногда приносила домой с немецкого рынка. Спустя годы, уже после того, как я переболела алкоголизмом и переборола зависимость, мне было очень интересно вспоминать слова няни и размышлять о них. Меня очень согревает мысль, что миссис Келли, вероятно, с самого начала знала, что я чего-то добьюсь в этой жизни, несмотря на все свои проблемы.

Итак, миссис Келли знала, что у меня есть дар Видения. Когда я начала задавать ей вопросы о том, почему я вижу вокруг людей свечение, которого никто больше не видит, она объяснила мне, что такое аура. Я жаловалась ей на то, что мама наказывала меня, когда я рассказывала про эльфов, живущих у нас на заднем дворе; няня смеялась и успокаивала меня.

Я всегда видела эльфов лишь краем глаза. Это были создания, напоминающие стрекоз с человеческими чертами. Казалось, они общаются со мной. Однако стоило мне лишь пытаться взглянуть на них прямо, как они тут же исчезали. Я всегда знала, что эльфы существуют, несмотря на то, что говорили другие. Именно миссис Келли помогла мне понять, что они были настоящими, а не просто игрой моего воображения.

Когда я рассказала ей, что практически постоянно вижу свет вокруг людей, она подтвердила, что так я вижу их душу и внутреннюю энергию. Однако она предупредила, что будет лучше, если я буду держать это знание при себе. Например, я очень хорошо помню, что однажды услышала, как она сказала моей маме, что у меня есть дар Видения, а мама попросила ее говорить потише, будто это было огромной тайной.

В то время я не могла понять, почему, говоря об этом, все шепчутся. Я думала, миссис Келли, сообщая маме о моем даре Видения, на самом деле пыталась сказать, что мне не нужно носить очки, как всем остальным в нашей семье, что я вижу и без очков. Я помню, что почувствовала тогда огромное облегчение, представив, насколько более привлекательно буду выглядеть, позволь мне родители не носить очков! Взрослея, я стала понимать, что моя мама и миссис Келли шепотом обсуждали вовсе не мое зрение. Но я все еще не могла взять в толк, почему должна держать в тайне свои интуитивные способности, и почему мама так из-за них расстраивается.

Из-за этой отрицательной реакции на мои способности все свое детство я испытывала постоянное ощущение тревоги и неприятия. Из-за постоянной борьбы с собой за необходимость соответствовать чужим меркам у меня стало появляться чувство эмоционального и психологического перенапряжения. Вместе с тем я прекрасно чувствовала: меня никогда не примут. Я чувствовала, что переполнена информацией, находящейся внутри слишком громкого и большого мира для такой маленькой девочки, как я. Ощущение тревоги не покидало меня. Я была отделена от реальности, как если бы сидела в комнате у окна и смотрела на Вселенную, прижавшись носом к стеклу. Мне оставалось только смотреть. Я не могла стать частью жизни по другую сторону стекла.

Местом, где я не ощущала себя аутсайдером, запертым за стеклом, стала для меня церковь.

Бог единый и разделяющий

Как только я приходила в церковь, первое, что сразу же бросалось мне в глаза и очаровывало, — витражи и сюжеты из христианской мифологии. Я любила разглядывать изображения святых, меня поражали их нимбы — символ их святости; они представляли собой тот же самый свет, что и я видела вокруг голов окружающих меня людей, вокруг каждого. И это поражало меня. Тогда я связывала духовность с этим визуальным явлением.

Я любила всех и все, связанное с миром церкви: Иисуса, Марию, Иосифа, Ноя, двенадцать апостолов, десять заповедей, Святого Духа, Небеса и даже семь смертных грехов. Особенно я любила музыку, идентифицируя ее с самим Богом, сливаясь посредством этой музыки с Ним в единое целое. Когда я садилась на церковную скамью со сборником гимнов в руках, я чувствовала, что меня слышат и принимают. В церкви я становилась частью того созвучия, которому требовались разные ноты, — все вместе они были так же важны, как и каждая по отдельности. В церкви я действительно чувствовала себя, ощущала.

Насколько сильно я любила Бога, настолько же сложным был мой личный опыт, связанный с религией. В третьем классе я впервые поняла, что религия может разделять людей, вместо того чтобы соединять их воедино. Тогда родители временно забрали меня из той школы, которую я посещала, и отдали в католическую.

Монахини приводили меня в восторг; я обожала новую школу. Мне нравилось приходить в часовню, на службы — с красивыми ритуалами и молитвами. Определяющим фактором было то, что мне нравилось представлять себе католичкой. Эта школа вдохновляла меня, и меня даже выбрали вице-президентом класса, но... Я была одной из трех учениц — не католичек.

Все было великолепно до того дня, когда президент заболела и не появилась в школе, оставшись дома. Тогда я получила очень важный урок. Обычно она проводила молитвенное собрание в часовне. В случае отсутствия президент обязанности переходили к вице-президенту. Я была очень взволнована и горда тем, что удостоилась такой чести. Зайдя в часовню, я встала под красивым резным изображением Христа, расположенным в своде из блестящего витража, готовая начать молитву. Закрыв глаза и торжественно сложив руки, я начала декламировать. Однако меня тут же окружили две монахини; они потянули меня за руки и буквально выдернули из-за кафедры. Громким голосом они очень строго объявили, что мне не разрешается вести молитвы, поскольку я не католичка, и велели сесть на место. Мне стало так стыдно, что я расплакалась, но быстро взяла себя в руки — ведь другие маленькие девочки удивленно смотрели на меня.

Поведение монахинь, с которым я столкнулось в храме, шло вразрез со всем моим существом, и звоночки интуиции предупредительно зазвонили в моей голове. Я задумалась: «Как у них может быть иной Иисус, чем у меня? Как такое может быть, что они могут молиться ему, а я нет? Я недостаточно хороша? У нас один и тот же Бог, и я христианка». Я просто не могла понять этого.

Я пришла домой и рассказала маме, что случилось. Я плакала, поведав ей, что у меня был секрет: я тайно желала стать монахиней, поэтому произошедшее так опечалило меня. Могу лишь вообразить, что почувствовала в тот момент моя мать, скрывавшая ото всех, что мы были евреями. Конечно, из этой школы меня забрали быстрее, чем я смогла произнести собственное имя. Можете представить, как странно было для меня узнать позже о своем истинном происхождении?

Все пережитое оказало значительное влияние на мое отношение к религии и стало причиной того, почему в своей работе я сейчас так преданна духовному единству и гармонии. Я видела в своей жизни много смятения и страданий. Все они маскировались под именем Господа. Однако из этого своего раннего опыта я вынесла уверенность: у каждого человека на планете есть нимб, — ведь мы все одинаково святы, — и я умру с этой верой. Я очень хорошо, хотя и с недоумением, осознала печальный факт: не Бог разделяет нас — люди сами становятся причиной раздора и страданий в мире.

Доминика и летающие тарелки

Когда мне было около восьми лет, мы с семьей некоторое время жили в Вест-Индии. Мой отец занимался мелиорацией на Доминике, острове вулканического происхождения, сплошь покрытого черным песком; в полдень он сильно обжигал нам ноги. А после обеда небеса ежедневно, как часы, разверзались над нами и часа два кряду изливали на нас кубометры проливного дождя.

Для меня это был удивительный период. Тогда я впервые увидела, что вокруг растений и животных сияет тот же ореол, что и вокруг людей. Именно в джунглях я начала понимать связь между Богом и природой. Я собирала ящериц, играла с козами. Там я повсюду таскала с собой свою Чарли — необычайно крупную лягушку, из тех, что аборигены любили употреблять в пищу, называя их «горными цыплятами».

Доминика была необычным, волшебным местом: когда мы здесь жили, она была очень мало населена, если не считать двух городов — я это очень хорошо помню — Меро и Розо. На острове было всего два отеля: один — наверху, возле вулкана, другой — внизу, на пляже, недалеко от нашего дома. Прелесть острова заключалась в том, что он был относительно неразвит — золотая жила для инвесторов в недвижимость.

Иногда посреди ночи отец будил нас с сестрой, вытаскивал из постелей и тащил на веранду. Там мы сидели, закутанные в одеяла, окруженные темнотой джунглей, и наблюдали за яркими огнями, летающими по небу. Отец рассказывал нам, что это были НЛО.

Помню, что семь из них всегда летали в унисон. Эти невероятно блестящие, продолговатой формы огоньки быстро двигались в одном направлении, а затем неожиданно разделялись и зависали в другом месте. Я помню слова отца о том, что нам всегда нужно помнить, что мы не одиноки во Вселенной, и что однажды об этом узнают все.

За время жизни на острове мы видели эти летающие тарелки не менее двадцати раз. Однажды, когда на закате мы плавали на лодке, папа сказал, что видел, как НЛО пролетел по небу в одну из близлежащих пещер. К сожалению, я пропустила эту картину, потому что как раз перед этим огромный морской дьявол выпрыгнул из океана, закрыв солнце, и я в испуге отвернулась.