Наталия Орбенина - Супруг для богини

• Название: Супруг для богини
• Автор: Наталия Орбенина
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-39684-9

Знаменитый писатель Вениамин Извеков найден мертвым в собственном доме. Похоже, он умер от разрыва сердца, увидев призрак покойной жены – знаменитой актрисы, красавицы Тамары Горской. Следователь Константин Сердюков, расследуя обстоятельства загадочной смерти, начинает бывать в доме Извекова ежедневно, изучая авторские рукописи и дотошно всех расспрашивая. Особенно сыщика заинтересовало привидение, якобы ставшее причиной трагедии. И дочь Вениамина, и господский дворник утверждают, будто видели женскую фигуру, в очертаниях которой узнали Тамару… Прекрасную, безмолвную, с горящим взглядом, устремленным прямо в сердце…

---

Пришедший Николай Алексеевич нашел дочь совершенно успокоившейся.

– Я вот что подумал, уж коли у них трое детей, то вскорости они за мной пришлют. Чихнет кто, или понос разберет. Так что я предполагаю быстрое и близкое знакомство со знаменитым семейством!

Просто удивительно, как стремительно иногда сбываются даже самые смелые мечтания!

Миронов оказался провидцем. Все произошло именно так. Не прошло и месяца, как один из мальчиков захворал. Прибежала прислуга и просила от имени своих господ соблаговолить осмотреть ребенка, принося при этом тысячу извинений за беспокойство. Оля ждала отца в величайшем нетерпении. Вернулся он поздно, и его рассказ дочь слушала с жадностью.

– Как я и предполагал, обычная семья, обычные хлопоты. Трое деток – это нешуточная обуза для любой женщины, а тут такая знаменитость! Только дома этого не заметно. Усталая и расстроенная мать семейства! Однако дама чрезвычайно любезная и доброжелательная. Никакого снобизма и заносчивости, и красота ее в домашней обстановке какая-то иная, более трогательная, что ли! Милейшая женщина, ангел!

– А Извеков, каков он?

– Трудно сказать, я его и не видел почти. Он вышел из своего кабинета только поздороваться да попрощаться напоследок. Двух слов не сказали друг другу. Горской вроде как и неловко было. Отговорилась муками творчества, мол, иногда сами его сутками не видят, не выходит, все творит!

Оля задумалась. Этот образ вполне вписывался в ее представления о жизни великих писателей.

– А дети, они и впрямь столь несносны?

– Вовсе нет, подвижные веселые мальчики-погодки. Шумные, как вся ребятня в их возрасте. Балованные только. А вот девочка непростая, сложная девочка, с характером!

В последующие месяцы доктора неоднократно призывали в дом именитых соседей. В конце концов Николай Алексеевич условился, чтобы Тамара Георгиевна попросту звонила по телефону, а не гоняла всякий раз горничную. Постепенно выяснилось, что именно сама Горская более других членов своей семьи нуждается в услугах Миронова. Таким образом, он стал личным врачом знаменитой актрисы. Естественно, Николай Алексеевич не обсуждал с дочерью болезней своей пациентки, но всякий раз по его лицу Оля понимала, что Горскую донимают нешуточные хвори. И это казалось юной барышне непостижимым, потому как на людях и на экране актриса производила впечатление цветущей женщины. Но что можно разглядеть издалека да под вуалью?

Иногда знаменитая чета приглашала гостей. Оля могла тогда наблюдать, как под вспышками фотоаппаратов съезжались богачи и знаменитости в неописуемых нарядах, в роскошных колясках, а некоторые даже прибывали на модных новинках – автомобилях, которые фыркали и дымили, пугая любопытных и дворовых кошек. К слову сказать, после того, как Извеков и Горская поселились в доме, многочисленные поклонники их талантов сделались бесконечной головной болью для неименитых жильцов, дворника и швейцара. Миронова с ревнивой досадой замечала всякий день на посту перед парадной или под окнами то экзальтированных дамочек, то полубезумных юношей. Каждый чаял узреть своего кумира. Проходя мимо, Оля окидывала их презрительным взором, забывая, что сама недавно была такой же. Девушка по-прежнему грезила о своих любимцах, но эти фантазии теперь носили весьма приземленный характер. По рассказам отца она могла живо представить обстановку дома, характеры детей, Тамару Горскую в домашней обстановке. Только Вениамин Александрович оставался загадкой, он почти не покидал стен кабинета, так что порой доктор, уходя, и не знал, есть хозяин дома или нет.

И вот однажды Николай Александрович заявил дочери:

– Нынче говорили с Горской о тебе.

Оля встрепенулась.

– Она жаловалась на Веру, свою дочь, а я, грешный, похвастался, что меня Господь наградил за труды мои истинным ангелом, моей милой доченькой! Тогда она и предложила тебе навестить их в будущее воскресенье, полагая, что для ее девочки положительный пример дочернего послушания совершенно необходим!

– Ой, папа! Какой ужас! Зачем, зачем ты выставил меня в таком свете? Я вовсе не ходячая добродетель! Это, ей-богу, глупо! – Оля от досады вплеснула ручками.

– Отнюдь! Подружишься с юной барышней Извековой, будешь вхожа в дом, как свой человек. Ведь ты об этом мечтала? – заметил отец.

Накануне знаменательного визита бедная девушка не могла ни есть, ни спать. Она тысячу раз перебрала в голове, как она будет вести себя, что говорить, что наденет. Бог ты мой, и спросить совета не у кого! Не побежишь ведь к гимназическим подругам, какой от них прок? На другой день она долго мучилась перед зеркалом и наконец, вполне удовлетворенная собой, вышла к отцу. Миронов оторопело уставился на дочь.

– Ты это что себе позволяешь? Что за нелепый наряд? А прическа! Господи, а что с вашим лицом, сударыня? Неужто ты возомнила себя красоткой с этих пошлых картинок в журналах?

Оля со смешанным чувством снова бросилась к зеркалу. На нее смотрела вульгарная и яркая дамочка, эдакая кафешантанная красотка непонятного возраста. Миронов пал духом. Бедная девочка, ей некому помочь, подсказать. Как сложно воспитывать дочь без матери! Вспомнив о покойной жене, он смягчился.

– Пойми, глупенькая, ты хороша своей юностью, тебе нет нужды цеплять на себя все это именно сейчас. Придет время, успеешь еще и корсет затянуть потуже, и губы нарисовать поярче, и волосы взбить. А теперь ступай обратно да сними с себя все это поскорее, и лицо умой. Будь сама собой. Надень платьице, в котором в церковь ходишь, оно и скромное, и красит тебя чрезвычайно!

– Это блеклое, нелепое платье! Я его просто ненавижу! – Олины глаза наполнились слезами.

– Если ты вздумаешь реветь, мы никуда не пойдем, а госпоже Горской я принужден буду заявить, что моя дочь оказалась глупой и капризной барышней! – решительно сказал отец.

Оля все же поплакала тихонько в своей комнате, совсем чуть-чуть, чтобы глаза не покраснели. Она путалась в белье, чулках, лифе, яростно терзала волосы, уничтожая замысловатое сооружение на голове. Через полчаса она снова предстала перед строгим судьей. На сей раз это была прежняя милая Оля, прелестная, естественная, в шелковом кремовом платье, вовсе не таком уж и блеклом. В свое время она сама выбирала его в модном магазине и считала его очаровательным. Волосы аккуратно заколоты черепаховыми шпильками вокруг затылка, образуя пушистую корону. На стройных ножках шелковые светлые чулочки и изящные туфельки из тонкой кожи. Доктор оглядел дочь с ног до головы, и они отправились с визитом.

Глава 7

Мироновы нервничали, стоя перед массивной дверью с начищенной медной ручкой и фигурной кнопкой электрического звонка. Оля боролась со смущением и робостью, Николай Алексеевич волновался за дочь. Шутка ли, предстать перед такими знаменитостями! Миловидная горничная распахнула дверь, и гости очутились в просторной прихожей. Оля на секунду зажмурилась. Сейчас ее грезы станут явью. Она сделала несколько шажков и замерла. Из глубины квартиры доносились звуки рояля, и приятный женский голос выводил популярный романс.

– Барыня-с! – пояснила горничная на вопросительные взоры. – Пожалуйте, вас дожидаются!

Оля, следуя за горничной, с нескрываемым любопытством оглядывала комнаты. Да, да, именно так она и представляла себе квартиру Извековых по рассказам отца. Роскошь, но не грубая, вычурная, а тонкая, на ценителя. Роскошь прекрасного вкуса, продуманного комфорта, с расчетом не только на собственное бытие, но и на предвзятый посторонний взор. Сценические подмостки в собственной спальне и столовой. Гостиная была обширной, и вся залита электрическим светом. Переливы хрустальной люстры под лепным потолком заставили Миронову ахнуть про себя. Ее огни отражались в натертом до зеркального блеска наборном паркете. Мебель мастерской Гамбса была расставлена таким образом, чтобы образовывать отдельные уголки, удобные для общения разных групп гостей. Высокие окна украшены богатыми шторами, собранными в сложные затейливые складки. Меж окон красовался беккеровский рояль, упираясь в пол львиными лапами. На полу в углах, на столиках и этажерках в изобилии благоухали многочисленные цветы в вазах и корзинах. От живого великолепия, нежного аромата, ярких лент и оберточной бумаги у девушки закружилась голова. Сидевшая за роялем хозяйка поднялась навстречу гостям.

– С непривычки вам может почудиться, что вы в оранжерее Ботанического сада, но это скоро пройдет! – мелодичным голосом произнесла Горская. – Прошу вас, Ольга Николаевна, не смущайтесь!

И она дружески чуть обняла не на шутку оробевшую барышню. У Оли едва не отказали ноги. Сама богиня говорила с ней! Тамара Георгиевна подвела гостью к одному из кресел и усадила. И тут Оля обнаружила, что в комнате присутствует еще одна девушка, вернее, девочка-подросток. Видимо, это и есть Вера, старшая дочь хозяев. Догадка оказалась верной, девушек познакомили. Вера с пытливым любопытством воззрилась на новую знакомую, словно ища в ней некий изъян. Оля незаметно вздохнула, вероятно, мать накануне уже ставила ее в пример. Николай Алексеевич первым делом поинтересовался здоровьем хозяйки и домочадцев, после чего они стали тотчас же обсуждать эту тему.