Наталия Орбенина - Супруг для богини

• Название: Супруг для богини
• Автор: Наталия Орбенина
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-39684-9

Знаменитый писатель Вениамин Извеков найден мертвым в собственном доме. Похоже, он умер от разрыва сердца, увидев призрак покойной жены – знаменитой актрисы, красавицы Тамары Горской. Следователь Константин Сердюков, расследуя обстоятельства загадочной смерти, начинает бывать в доме Извекова ежедневно, изучая авторские рукописи и дотошно всех расспрашивая. Особенно сыщика заинтересовало привидение, якобы ставшее причиной трагедии. И дочь Вениамина, и господский дворник утверждают, будто видели женскую фигуру, в очертаниях которой узнали Тамару… Прекрасную, безмолвную, с горящим взглядом, устремленным прямо в сердце…

---

– Ольга Николаевна, вы, вероятно, тоже являетесь почитательницей папы и мамы? – Вера сверлила гостью взором.

– А разве в вашем доме бывают люди, которые думают иначе? – мягко улыбнулась Оля, чувствуя в девочке какую-то внутреннюю враждебность. – Я зачитываюсь книгами вашего отца и пересмотрела все спектакли и фильмы с вашей маменькой, и не один раз!

Девочка удовлетворенно кивнула.

– А кого вы обожаете больше, писателя Извекова или актрису Горскую? – помолчав, спросила она с некоторым лукавством.

Оля легонько рассмеялась.

– Это разные искусства. Каждый хорош в своем амплуа!

– Вера! Ну, как тебе не совестно приставать к госпоже Мироновой с нелепыми вопросами! Быть может, она не любит кино или такого рода чтение! – Горская с укором вмешалась в диалог девушек. – Вы простите ее, она еще совсем юна и искренне убеждена, что все вокруг должны принадлежать к нашим обожателям. Увы, Вера, жизнь в искусстве полна не только роз, шипов в ней еще больше! – наставительно произнесла мать, обращаясь к девочке.

– Однако же роз явно больше! – Миронов, улыбаясь, прикоснулся к одному цветку. – А дочь моя и впрямь без ума и от вашей игры, и от книг вашего супруга.

– Кто тут без ума от моей скромной писанины? – раздался громкий голос за дверью, и на пороге появился Извеков собственной персоной.

Оля завороженно смотрела, как он раскланялся с отцом, а затем двинулся в ее направлении.

– Так-так! Вот, значит, какая чудная дочь у нашего ангела-хранителя. Да она сама подобна нежному ангелу! – И Вениамин Александрович слегка прикоснулся губами к Олиной ручке.

Ее хотелось закричать и убежать, такое волнение объяло всю девичью натуру. Она в смущении отвела взгляд и увидела глаза Веры. В них была ревность. Миронова знала от отца, что девочки, случается, испытывают очень сильные собственнические чувства к родителю, ревнуя его порой даже к матери. И как было не любить такого мужчину! Перед Олей стоял оживший портрет из книг, сама романтическая мечта, сама изысканность и загадочность. Девушка почувствовала, как волны магического влияния Извекова захлестнули ее. Лицо Тамары Георгиевны тронула неуловимая саркастическая усмешка. Завязалась беседа. Оля поначалу отмалчивалась, потом, подбадриваемая любезной хозяйкой, осмелела и развеселилась. А веселиться было чему. Хозяин дома оказался непревзойденным рассказчиком и шутником. Оля слушала его как завороженная. Боже, как он прекрасен, как умен! Как выразительны его глаза, подвижно лицо, какой чарующий голос с бархатными интонациями!

Подали чай с пирожными, коньяк, мадеру и фрукты. Извеков живо плеснул себе солидную порцию в небольшой пузатый бокал. Доктор бросил внимательный взгляд на бокал хозяина, сам же чуть пригубил вина. Оля тем временем, с трудом оторвавшись от созерцания Извекова, украдкой поглядывала на его жену. Так ли она безупречно хороша в жизни, как на экране и на афишах? Удивительное дело, обнаружились морщины, легкая седина, обозначившаяся складочка около губ, усталость в движениях. Но это ничуть не умаляло ее красоты, не портило неотразимого обаяния и необычайной притягательности! Сколько же ей лет?

Тайные наблюдения молодой гостьи были прерваны победным кличем двух сорванцов, которые вырвались из-под надзора гувернантки и клубком вкатились в гостиную.

– Кирилл! Павел! Несносные мальчишки! – Мать хотела, чтобы голос ее звучал строго, но в нем слышалась только усталость и любовь.

– А, молодые люди! – приветствовал их Миронов. – Судя по резвости движений, у вас, Кирилл, живот уже не болит? А что это за шишка на лбу у вашего младшего братца?

Мальчики наперебой закричали, обвиняя один другого в обидах и побоях. Вера сморщилась от их криков и демонстративно зажала уши руками. Мать терпеливо выслушала поток бессмысленных обвинений. Конечно, всем взрослым казалось, что глупо ссориться из-за сломанной старой игрушки. Но дети так не считали. Они готовы были тотчас же опять мутузить друг друга. Извеков явно начинал терять терпение, на лице его появилась уже виденная Олей гримаса раздражения. Дети его утомляли. И немудрено, великие писатели нуждаются в постоянной тишине и покое для создания своих бессмертных произведений! Как это граф Толстой умудрялся творить в доме, где росло не трое, а тринадцать детей! Тамара Георгиевна поспешила привлечь к себе обоих сорванцов и погасить ссору ласками и поцелуями.

– Вот так всегда! – с досадой прошептала Вера, а мать взглянула на нее с укоризной.

Успокоившись, мальчики разом воззрились на гостью. Оля растерялась, она побаивалась шумных детей, не зная, как вести себя с ними. При ближайшем рассмотрении она поняла, что они не столь малы, как ей показалось вначале. Просто ростом невысокие, крепенькие, как два боровичка. Волосы густые, темные, глаза большие и яркие. Эффектная красота матери уже чувствовалась во всем их облике, чего не скажешь о Вере. Ей также передались изысканные черты родительницы, но все портило недовольное и капризное выражение, которое не сходило с ее личика. Удивительно, но сходства с Извековым в детях совсем не наблюдалось, словно он и не был их отцом.

Мальчики стали кружить вокруг молодой гостьи, и той пришлось волей-неволей уделить им внимание. Видя, что братья собираются втянуть Ольгу в свои несносные игры, Вера высоким голосом произнесла:

– Ольга Николаевна, хотите, я комнату свою вам покажу?

Конечно же, любопытно было взглянуть, Оля по себе знала, как много тайн может быть сокрыто в девичьей светелке. Надо только уметь их увидеть. Она кивнула в ответ, и девушки покинули гостиную.

Жилище Веры оказалось занимательным. Конечно, тут красовались портреты ее знаменитых родителей, книги отца. И этим оно не отличалось от комнаты барышни Мироновой. Но здесь гостья обнаружила альбомы с неплохой акварелью и рисунками, аккуратные вышивки, стопки нот. Оля не ожидала у девочки таких интересов и талантов.

– Вы удивлены? – с некоторым вызовом спросила Вера, прочитав мысли гостьи по лицу.

– Отнюдь! – дружелюбно ответила Ольга. – У таких родителей не может быть обычных, бесталанных детей!

– Какие такие таланты! – с досадой воскликнула Вера. – Я не могу написать ни строчки, не могу лицедействовать даже в домашних спектаклях! Нет во мне ничего такого! Я самая обычная, никудышная и никому не интересная! Со мной говорят только из интереса к родителям! Я…

Она задохнулась от чувств и замолкла, испугавшись неуместной откровенности с малознакомым человеком.

– Мой отец известный и очень хороший врач. Конечно, его известность не сравнится с популярностью ваших родителей, Вера. Я же самая обычная девушка и не страдаю от этого. Каждый человек послан в эту жизнь Богом для своей особой роли, и мы не знаем, что это за роль. Какой прок переживать, что вы не точное повторение своих гениальных родителей? Зато у вас есть то, чего нет у других людей, и оно так же прекрасно, как прекрасно вообще все, что нас окружает, только мы часто не видим этого, не понимаем и не ценим!

Ольга, улыбаясь, перебирала акварели. Вера, задумавшись над ее словами, молча положила на колени Мироновой пухлый альбом. На его страницах многочисленные гости оставляли свои записи и рисунки. Оля полистала альбом, и ей стало жаль Веру. Взрослые люди, писавшие в альбоме для девочки, в первую очередь рассчитывали, что их записи прочтут Извеков или Горская. Она поняла, что бедняжка жила в пустоте, у нее не было близких подруг, с которыми так здорово пошептаться о девичьих тайнах! Единственные, кого она жаждала бы иметь друзьями, – это родители. Но тем было недосуг. У знаменитых личностей мало времени! Искусство, поклонники, светские обязанности! Да еще несносные братья, которые отрывают внимание и любовь родителей. Остаются жалкие крохи!

– Хотите, будем дружить? – предложила Ольга, захлопнув альбом.

Вера смотрела недоверчиво.

– Полно, Вера, нельзя жить на свете такой букой! – Оля придвинулась ближе к девочке, а та вдруг пылко обняла ее.

– Вы чудная, такая добрая, светлая! Вы как моя мама!

Оля обмерла. Услышать подобное из уст дочери Горской! Она даже растерялась, но положение спасла горничная, пришедшая звать барышень вниз, в столовую.

Во время обеда Оля то и дело ловила на себе заговорщицкие взгляды Веры. Еще бы, теперь у них появилась маленькая тайна. Тамара Георгиевна с явным удовлетворением заметила, что девушки подружились. Ее беспокоило одиночество дочери, и взрослая благовоспитанная барышня пришлась как нельзя кстати. За столом по-прежнему царил хозяин дома. Выпитое вино разгорячило его, кровь прилила к щекам, сделав лицо с тонкими чертами особенно выразительным. Разговор касался литературы. Оля, читавшая много, очень хотела вставить словечко, но робела. Горская иногда поддакивала мужу, который сыпал умными мыслями и остротами как из рога изобилия. Даже доктор Миронов в конце концов замолчал, боясь прослыть невежей в этом доме. Между тем шаловливые дети, уловив момент, когда внимание к ним ослабло, скользнули на пол и оказались под столом. Уже потом Оля узнала, что это была любимая домашняя забава, дергать гостей за платья и ноги. Через мгновение она почувствовала, как маленькие озорные ручки тянут ее туфли в разные стороны. Девушка с трудом подавила желание взвизгнуть, чем испортила шалунам все удовольствие. По ее лицу Горская поняла, что происходит. Извеков, прервав на полуслове свой яркий монолог о судьбах русской литературы, уже тащил сыновей из-под скатерти, щедро раздавая им тумаки. Преступников выдворили из гостиной, и беседа возобновилась.