Нэнси Коллинз - Ночью в темных очках

• Название: Ночью в темных очках
• Автор: Нэнси Коллинз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011169-Х

Ночами на улицы города выходят ОНИ. Ночные охотники. Хищники, не знающие жалости. Вампиры... Кто из нас – следующая жертва? Ночами на улицы города выходит ОНА. Убийца убийц. Ночная охотница на ночных охотников. Проклятая, чья единственная цель и суть бытия – УБИВАТЬ. Убивать убивших ее. Мстить тем, кто отнял у нее жизнь и дал ей взамен – вечный голод, вечную жажду крови. Нет лучшей охотницы на вампиров, чем вампир. Кто из хищников – следующая жертва?..

---

Все тело ныло, а голова будто была набита опилками, сметенными с грязного пола бара. Одеваясь и проходя мимо зеркала, Векслер старался не глядеть, чтобы не видеть, что она с ним сделала.

Гримаса через час прошла, но лицевой тик, искажающий его черты в маску смерти, случался каждые десять минут. Он заметил свежие царапины от ее ногтей, исчертившие ему спину, плечи и живот. Член покраснел и распух, но половое возбуждение здесь было ни при чем. Последний раз такое суровое обращение с ним случилось в шестом классе, когда Векслер сдрочил двенадцать раз подряд.

Сколько времени он провел под ее контролем? Часы? Дни? Уже одного того, что она экспериментировала с ним как с марионеткой, достаточно, чтобы послать все к чертовой матери. И «Елисейские поля» туда же. Ради Бога, пусть его презирают коллеги, лишь бы избавиться от этой крашеной твари.

Начали возвращаться подавленные воспоминания, слава Богу, нечеткие и без звука. Он смотрел, как он обслуживает Колесс, смотрел, как смотрит зритель порнографический спектакль, только без полового возбуждения. Орган стоял – такой же твердый как был, – но никакого удовольствия при этом не было.

От охватившего стыда Векслера чуть не вырвало. Его превратили в живой вибратор.

Он с трудом натянул штаны, с облегчением вздохнул, найдя в кармане ключи. «БМВ» припаркован за поворотом перед домом. Если повезет, можно удрать, пока эти два создания ужаса будут Драться внизу – как в фильмах про чудовищ, которое он в детстве смотрел.

Он заберет из банка все деньги и возьмет билеты на первый же самолет, летящий куда угодно: Рагнун, Мехико, Дюссельдорф – да любая малярийная дыра будет лучше, чем еще одна ночь в объятиях Кэтрин Колесс.

Он осторожно стал спускаться по толстому ковру лестницы, в одной руке держа туфли от Гуччи, в другой – ключи от машины. Все было тихо-тихо. Нет, стой! Показалось, что из кабинета слышны неразборчивые женские голоса, но он не узнал, кто говорит.

Вдруг у него поджало мошонку, яички попытались вползти в живот, лицо перекосило в жутком подобии усмешки. Эффект был потрясающий – один из ведущих популярных психологов страны превратился в типичного старого похабника – подмигивающего, подталкивающего локтем. Да, надо будет залечь на дно, пока не пройдет лицевой тик. С такой рожей ему ни одной книжки не продать.

Трава была мокра от росы и много еще от чего, но сейчас было не до брезгливости. Векслер бросился к машине. Что ж, все же удача ему не изменила. Он готов был засмеяться, но боялся повторения спазма.

Есть. Есть. Пробился. Пробился.

Ударная волна свалила его наземь.

Он лежал в середине бешеного пожара, и этот огонь не опалял ни мяса, ни костей, но выжигал разум. Что-то сунулось в голову как пальцы, вертящие вязальные спицы, обнажая мягкое и извивающееся на дне его души. У этого «чего-то» были глаза цвета киновари и очерченный кровью разинутый рот.

Резкая боль в груди повторила такой же спазм в голове. Векслер свалился возле своей машины с разорванным желудочком сердца.

Он был первой, но не единственной жертвой непонятной эпидемии остановки сердца, разразившейся в то утро.

Прозекторы и врачи «скорой помощи» говорят, что время между двумя часами ночи и пятью утра – как раз то, которое большинство людей выбирает для прихода в этот мир или ухода из него.

После тяжелого дня, наполненного перебиранием бумаг в офисе и скольжением вдоль колючих проволок правил внутреннего распорядка, жертвы ложатся спать, и в самом глубоком забытье, куда и сны не приходят, сердце отказывает. Некоторые успевают проснуться и понять, что случилось, другие – нет. Вполне естественное явление.

Когда же власти собрались на совещание с записями и картами, чтобы попытаться найти систему в эпидемии сумасшествия и смерти, отметившей эту ночь, получились концентрические круги вроде тех, которые описывают взрыв атомной бомбы.

* * *

Радиус две мили. Собаки выли как погибшие души в пекле, а соседские кошки вопили как обиженные младенцы. Дети просыпались в слезах, крича, что над их кроватками витала «женщина с красными глазами».

Радиус одна миля. У четырех эпилептиков случились припадки, причем одному из них ранее диагноз эпилепсии не ставился. Миссис Даррен Мак-Клинток, вдова, страдающая хронической бессонницей, утверждала, что видела у себя на заднем дворе очертания женщины, облитой кровью.

Радиус полмили. Девять звонков в «скорую помощь» по поводу сердечного приступа, в четырех случаях наблюдалась мгновенная смерть. Три приступа случились у людей, ранее на сердце не жаловавшихся. Выжившие пациенты при опросе сообщали о кошмаре, где участвовала «женщина с красными стеклянными глазами».

Радиус три квартала. Два случая самоубийства; обе жертвы характеризуются друзьями и родственниками как «полностью нормальные». Мистер Джексон Маркс, тридцати восьми лет, встал с кровати, не разбудив жену, прошел к себе в кабинет и снес себе череп из пистолета, который купил год назад для защиты от грабителей. Синтия Энн Файф, пятнадцати лет, когда ее видели последний раз, сидела у себя в комнате и смотрела «Поздно-поздно ночью».

Точное время смерти неизвестно. Родители нашли ее в восемь часов утра. Она села в ванну и вскрыла себе вены маникюрными ножницами.

Радиус один квартал. Ноэль Лэндри, тридцати четырех лет заснул перед телевизором в одиннадцать часов вечера. Его жена Элизабет, зная, что он сам проснется, когда станция прекратит работу, пошла спать. Лэндри действительно проснулся но перед тем как подняться наверх, взял дробовик из чулана. Он застрелил свою жену и двоих детей (четырех и шести лет), а потом сунул дуло себе в рот.

* * *

Эпицентр...

Соня не знала, что случится, когда заряд будет сброшен, но этого она никак не ожидала.

Кэтрин Колесс стояла, подняв раскинутые руки, как ребенок, играющий во Франкенштейна. Зеленоватая субстанция сочилась из ноздрей, рта, глаз и пальцев проповедницы. Это вещество слегка люминесцировало, как дешевая маска Хеллоуина. В вязкой массе Соня узнала эктоплазму, хотя и в количествах, не имеющих прецедента в истории паранормальных явлений.

Она буквально изливалась из Колесс как из гротескных игрушечных монстров, у которых течет слизь из всех отверстий, если игрушку сдавить.

Эктоплазма извивалась и пузырилась, невидимые руки придавали ей человекообразную форму. Соня шагнула назад, дальше от фантомов, возникающих из этой гущи.

Среди них был угловатый мужчина с ястребиным лицом, в комбинезоне, и женщина с пустыми дырами на месте глаз. Женщина прижимала к груди недолепленного младенца. Бесформенная кучка пустолицых и пустоглазых детишек, соединенных как бумажные куклы, плыла хвостом за фантомной матерью.

Призрачные старики с растущими из рук ходунками и жертвы рака могли бы сойти за живых, если бы не восковой глянец кожи.

Над всем этим антуражем господствовал призрачный образ высокого холеного мужчины с лисьими манерами. Костюм-тройка сросся с кожей, а из рук исходили отростки, напоминающие Библию и микрофон. Соня поняла, что это Зебулон Колесс, покойный муж Кэтрин.

Последней поднялась из неестественной плазмы крупная фигура. Соня с запозданием узнала размытые черты Клода. Она отодвинулась дальше в тень – ей не хотелось к нему прикасаться.

Настала жуткая тишина, как покой в глазу урагана. Комнату озарял странный зеленоватый свет, исходящий от собравшихся призраков. Они пахли смесью древесного дыма, копченой свинины, белого джина и увядших роз.

Колесс заморгала, будто просыпаясь от глубокого сна. Казалось, ее сбивает с толку наполнивший комнату колдовской свет. Когда же она увидела размытые лица вокруг себя, здравый рассудок оставил ее.

Клодообразный призрак схватил ее за руки. Она очнулась от оцепенения, попыталась изо всех вырваться, но безуспешно. Только парик на сторону съехал.

Из мертвых ртов раздался прерывистый звук, будто вертятся лопасти скоростного вертолета. Мертвые смеялись.

Зебулон Колесс отделился от толпы, окружившей его вдову. Широким взмахом руки проповедник показал на жену. Его губы шевелились, производя искаженное подобие человеческой речи. Будто крутили не на той скорости иностранный фильм.

Соня была недостаточно посвященной – или недостаточно мертвой, – чтобы понять его речь, но догадалась, к чему он клонит. И Колесс тоже поняла – если судить по выражению лица.

Будто ставя точку в конце своего тезиса, тень Зебулона Колесса сунула руку с Библией в лицо Кэтрин и исчезла, поглощенная порами ее кожи.

Тело целительницы забилось в судорогах и обмякло. Клодоподобная тень отпустила его, и оно рухнуло на пол. Остальные призраки столпились вокруг, наблюдая за ее судорогами и подергиваниями.

Кэтрин Колесс подняла голову и ухмыльнулась мертвым. Рот был Кэтрин, но улыбка не ее. Глаза повернулись к Соне, но глядела не Кэтрин. Колесс сумела подняться на шаткие ноги – вдруг оказалось, что она не умеет стоять на каблуках. Она шла как пьяная, глаза и губы дергались, как у куклы в руках неумелого чревовещателя. Зебулон был мертв чуть больше года. Не очень много с точки зрения мертвых, но достаточно, чтобы он забыл, насколько сложно координировать плоть.