Илья Сельвинский - Стихи

• Название: Стихи
• Автор: Илья Сельвинский
• Жанр: Поэзия

Сборник стихотворений известного советского поэта.

---

С Петром Великим был я под Полтавой,

А с Фаустом о жизни говорил.

Мне кажется, что я живу на свете

Давнее давнего... Тысячелетье...

Я видел все. Чего еще мне ждать?

Но, глядя в даль с ее миражем сизым,

Как высшую

хочу я

благодать —

Одним глазком взглянуть на Коммунизм.

1957

Илья Сельвинский. Стихи.

Россия — Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках.

Москва: Художественная литература, 1967.

Человек выше своей судьбы!

Что б ни случилось — помни одно:

Стих — тончайший громоотвод!

Любишь стихи —

                не сорвешься на дно:

Поэзия сыщет, поймет, позовет.

Живи,

           искусства не сторонясь,

Люди без лирики, как столбы.

Участь наша ничтожнее нас:

Человек

           выше своей судьбы.

1960

Вечер поэзии. Репертуарный сборник.

Москва: Искусство, 1964.

* * * ("Граждане! Минутка прозы...")

Граждане! Минутка прозы:

Мы

      в березах —

                    ни аза!

Вы видали у березы

Деревянные глаза?

Да, глаза! Их очень много.

С веками, но без ресниц.

Попроси лесного бога

Эту странность объяснить.

Впрочем, все простого проще.

Но в народе говорят:

Очень страшно, если в роще

Под луной они глядят.

Тут хотя б молчали совы

И хотя бы не ныл бирюк —

У тебя завоет совесть.

Беспричинно.

               Просто вдруг.

И среди пеньков да плешин

Ты падешь на колею,

Вопия:

          "Казните! Грешен:

Писем бабушке не шлю!"

Хорошо бы под луною

Притащить сюда того,

У кого кой-что иное,

Кроме бабушки его...

1959

Вечер поэзии. Репертуарный сборник.

Москва: Искусство, 1964.

Из цикла "Алиса"

Этюд 5

Я часто думаю: красивая ли ты?

Не знаю, но краса с тобою не сравнится!

В тебе есть то, что выше красоты,

Что лишь угадывается и снится.

Этюд 10

Пять миллионов душ в Москве,

И где-то меж ними одна.

Площадь. Парк. Улица. Сквер.

Она?

Нет, не она.

Сколько почтамтов! Сколько аптек!

И всюду люди, народ...

Пять миллионов в Москве человек.

Кто ее тут найдет?

Случай! Ты был мне всегда как брат.

Еще хоть раз помоги!

Сретенка. Трубная. Пушкин. Арбат.

Шаги, шаги, шаги.

Иду, шепчу колдовские слова,

Магические, как встарь.

Отдай мне ее! Ты слышишь, Москва?

Выбрось, как море янтарь!

Этюд 13

Имя твое шепчу неустанно,

Шепчу неустанно имя твое.

Магнитной волной через воды и страны

Летит иностранное имя твое.

Быть может, Алиса, за чашкою кофе

Сидишь ты в кругу веселых людей,

А я всей болью дымящейся крови

Тяну твою душу, как чародей.

И вдруг изумленно бледнеют лица:

Все тот же камин. Электрический свет.

Синяя чашка еще дымится,

А человека за нею нет...

Ты снова со мной.

За строфою-решеткой,

Как будто бы я с колдунами знаком,

Не облик, не образ, а явственно, четко —

Дыханье, пахнущее молоком.

Теперь ты навеки со мной, недотрога!

Постигнет ли твой Болеслав или Стах,

Что ты не придешь? Ты осталась в стихах.

Для жизни мало, для смерти много.

Этюд 14

Так и буду жить. Один меж прочих.

А со мной отныне на года

Вечное круженье этих строчек

И глухонемое "никогда".

Советская поэзия. В 2-х томах.

Библиотека всемирной литературы. Серия третья.

Редакторы А. Краковская, Ю. Розенблюм.

Москва: Художественная литература, 1977.

Поэзия

Поэзия! Не шутки ради

Над рифмой бьешься взаперти,

Как это делают в шараде,

Чтоб только время провести.

Поэзия! Не ради славы,

Чью верность трудно уберечь,

Ты утверждаешь величаво

Свою взволнованную речь.

Зачем же нужно так и эдак

В строке переставлять слова?

Ведь не затем, чтоб напоследок

Чуть-чуть кружилась голова?

Нет! Горизонты не такие

В глубинах слова я постиг:

Свободы грозная стихия

Из муки выплеснула стих!

Вот почему он жил в народе.

И он вовеки не умрет

До той поры, пока в природе

Людской не прекратится род.

Бывают строфы из жемчужин,

Но их недолго мы храним:

Тогда лишь стих народу нужен,

Когда и дышит вместе с ним!

Он шел с толпой на баррикады.

Его ссылали, как борца.

Он звал рабочие бригады

На штурмы Зимнего дворца.

И вновь над ним шумят знамена —

И, вырастая под огнем,

Он окликает поименно

Бойцов, тоскующих о нем.

Поэзия! Ты — служба крови!'

Так перелей в себя других

Во имя жизни и здоровья

Твоих сограждан дорогих.

Пускай им грезится победа

В пылу труда, в дыму войны

И ходит

         в жилах

                  мощь

                           поэта,

Неся дыхание волны.

1941, Действующая армия

Советская поэзия. В 2-х томах.

Библиотека всемирной литературы. Серия третья.

Редакторы А. Краковская, Ю. Розенблюм.

Москва: Художественная литература, 1977.

Какое в женщине богатство!

Читаю Шопенгауэра. Старик,

Грустя, считает женскую природу

Трагической. Философ ошибался:

В нем говорил отец, а не мудрен,

По мне, она скорей философична.

Вот будущая мать. Ей восемнадцать.

Девчонка! Но она в себе таит

Историю всей жизни на земле.

Сначала пена океана

Пузырится по-виногражьи в ней.

Проходит месяц. (Миллионы лет!)

Из пены этой в жабрах и хвосте

Выплескивается морской конек,

А из него рыбина. Хвост и жабры

Затем растаяли. (Четвертый месяц.)

На рыбе появился рыжий мех

И руки.

Их четыре.

Шимпанзе

Уютно подобрал их под себя

И философски думает во сне,

Быть может, о дальнейших превращеньях.

И вдруг весь мир со звездами, с огнями,

Все двери, потолок, очки в халатах

Низринулись в какую-то слепую,

Бесстыжую, правековую боль.

Вся пена океана, рыбы, звери,

Рыдая и рыча, рвались на волю

Из водяного пузыря. Летели

За эрой эра, за тысячелетьем

Тысячелетие, пока будильник

В дежурке не протренькал шесть часов.

И вот девчонке нянюшка подносит

Спеленатый калачик.

Та глядит:

Зачем всё это? Что это?

Но тут

Всемирная горячая волна

Подкатывает к сердцу. И девчонка

Уже смеется материнским смехом:

"Так вот кто жил во мне мильоны лет,

Толкался, недовольничал! Так вот кто!"

Уже давно остались позади

Мужские поцелуи. В этой ласке

Звучал всего лишь маленький прелюд

К эпической поэме материнства,

И мы, с каким-то робким ощущеньем

Мужской своей ничтожности, глядим

На эту матерь с куклою-матрешкой,

Шепча невольно каждый про себя:

"Какое в женщине богатство!"

1928

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Портрет Лизы Лютце

Имя ее вкраплено в набор — "социализм",

Фамилия рифмуется со словом "революция".

Этой шарадой

           начинается Лиза

                         Лютце.

Теперь разведем цветной порошок

И возьмемся за кисти, урча и блаженствуя.

Сначала

           всё

                    идет

                              хорошо —

Она необычайно женственна:

Просторные плечи и тесные бедра

При некой такой звериности взора

Привили ей стиль вызывающе-бодрый,

Стиль юноши-боксера.

Надменно идет она в сплетне зудящей,

Но яд

           не пристанет

                   к шотландской

                                 колетке:

Взглянешь на черно-белые клетки —

"Шах королеве!" — одна лишь задача.

Пятном Ренуара сквозит ее шея,