Александр Шевякин - КГБ против СССР. 17 мгновений измены

• Название: КГБ против СССР. 17 мгновений измены
• Автор: Александр Шевякин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46722-8

Сенсационное расследование величайшего преступления XX века — убийства СССР. Разоблачение главной тайны КГБ. Вся правда о «17 мгновениях измены». Неопровержимые доказательства существования чекистского заговора, направленного на развал и ликвидацию Советского Союза, — именно Комитет государственной безопасности был главным кукловодом проклятой «перестройки», сыграв в этой трагедии решающую роль; именно с Лубянки дирижировали массовыми беспорядками и управляли кремлевскими марионетками, «проср…шими» (говоря словами Сталина) великую державу!

Почему спецслужбы, созданные для защиты советской власти, стали ее палачами и могильщиками? Как и когда произошло перерождение «рыцарей революции» в отпетых иуд с грязными руками, холодным сердцем и головой, занятой лишь мыслями о продаже Родины? Каким образом органы государственной безопасности превратились в рассадник государственной измены? Кто руководил величайшим предательством в истории России?

Нарушая все табу и запреты, эта сенсационная книга отвечает на самые острые и болезненные вопросы новейшей истории.

---

Сразу же после этого, когда уже страна прошла точку невозврата — август 91-го — они уделили этой проблеме самое пристальное внимание. Так, в интервью новый начальник Аналитического управления В.А. Рубанов подчеркивал: «Сейчас главная опасность в потере управления страной. Теория безопасного существования страны направлена не только на „спокойствие наших границ“, но и на сбалансирование интересов, скажем, военного ведомства и финансового или экологического». Спасибо — просветили! Но не слишком ли поздно?

Знание оргпроектирования, верное его применение дает отличный синергетический эффект, о чем мы сейчас расскажем. Современный политический механизм есть явление довольно сложное. И самое главное здесь, это то, как его составить, чтоб он смог достичь состояния наивысшей самоорганизации: когда на любой вызов извне и/или изнутри был дан достойный ответ, чтобы такой организм знал, как действовать самому, не дожидаясь особой команды. «Сир, — сказал как-то Ришелье Людовику XVIII, — если это возможно, то это уже сделано! Если это невозможното это будет сделано!!!» Здесь все верно: если это дело возможное, то государственный механизм уже работает над решением, если это невозможно, то все будет перенацелено на эту проблему, и она будет решена. Особенно, если этот механизм — разведка.

Здесь и ниже мы скажем о том, что сама спецслужбистская работа потребовала обладать большим количеством информации во многих отраслях знаний. Не только КГБ, но и ЦРУ стремятся к этому. В последнем работают представители 280 областей науки. ЦРУ постоянно выпускает информационно-справочные материалы, в которых сообщается, какие специалисты требуются для работы в разведке, и излагаются возможности карьеры для тех лиц, которые свяжут свою судьбу с работой в спецслужбе. В одном из проспектов о наборе специалистов давался перечень профессий, представляющих наибольший интерес. В частности, приглашались: инженеры различных специальностей, программисты, физики, химики, математики, психологи, аналитики, специалисты в области политических наук, международных отношений, лингвистики, истории, журналистики и библиотечного дела. Предпочтение отдавалось людям, обладающим аналитическим складом ума, и лицам, связанным по характеру работы или учебы с изучением проблем иностранных государств[196].

Естественно, что и до настоящего времени сохраняется тенденция у всех спецслужб максимального познания всего мира во всем его многообразии. Говорят об этом очень много — только знай понимай: «С каждым годом органы госбезопасности испытывали потребность в специалистах все более разнообразного профиля. (…) Появилась нужда в редких специальностях, с опытом работы в определенных отраслях»[197]; «В КГБ специальностей очень много. Есть, к сожалению, и такие, которые очень далеки от оперативной работы…»[198]; «Работа в разведке чрезвычайно разнообразна, и здесь есть возможность для проявления самых разных талантов и способностей. В каждой области различные люди могут по-разному достигать успеха»[199]; «В ЦРУ множество подразделений, поэтому его деятельность чрезвычайно разветвлена и многопланова. В области политических операций преимущество за ЦРУ»[200]; «В США 38 видов разведки (…). Американцы создали культурологическую разведку, поскольку они не понимают менталитет и намерения представителей других культур — арабов, русских, китайцев, и поэтому требуется собирать сведения об особенностях культуры иностранных государств»[201]. Естественно, что этот принцип многогранной деятельности сохраняется и при подготовке штучных специалистов. Первый замначальника Академии ФСБ В.В. Остроухов отмечает: «В курсах блока специальных дисциплин постоянно появляются специализации, соответствующие новым вызовам безопасности»[202]. Словом, спецслужбы сильны применением именно многопараметрического подхода, стремясь внутри себя найти ответ на любой вопрос.

Мы разбираем то, что связано с использованием методов в разведработе, которые были применены в практике КГБ. Одни пошли во благо СССР, другие — против оного. Одно от другого трудноотделимо, и мы вычленяем два класса методов. Первый класс — это те, что наряду с традиционными разведывательными и контрразведывательными методами, которыми спецслужба занимается повседневно и повсеместно, которые не были прямо направлены на разрушение СССР и которые, с одной стороны, могли идти на пользу стране, а с другой — и комитетчикам, что санкционировалось советским руководством.

Методы возвышения спецслужбы: мы не главные, но мы везде первые

Итак, это:

аналитические методы, анализ и синтез поступающей информации[203], при этом стоит понимать, что ее первичные владельцы (H.A. Зенькович назвал их «гроссмейстеры аналитических дел из спецслужб»[204]) могли манипулировать ею в своих интересах;

при этом кто-то, конечно же, занимался и «чисто аналитическим анализом» (бесподобное выражение из газеты[205]), придумывая разработки;

мониторинг;

криптография, шифровка-дешифровка сообщений;

формирование досье по классам: дела оперативного учета, дела оперативной проверки, дела оперативной разработки, дела оперативного розыска, дела групповой оперативной проверки, дела оперативного наблюдения, дела оперативной подборки (по иностранцам), дела агентурно-наблюдательные (литерные), персональные дела — дела-формуляры, а также электронные базы данных по союзным республикам и система «МАРС»;

реализация оперативной информации;

соблюдение режима секретности и конспирации;

цензура открытых сообщений, — так, например, однажды М.С. Горбачев поблагодарил «…за работу КГБ и ГРУ на нынешнем этапе нашего общества и демократических процессов». Эти слова были переданы только по радио и телевидению. В официальный текст, продублированный в «Правде», эти слова не попали. Но этот факт был замечен и выделен только техническими помощниками кабинетных стратегов — особенно после такой цензуры. На этот момент обращали внимание на конгрессе Института изучения дезинформации в Ницце[206];

дозирование информации, включая «передавливание» некоторых информационных потоков[207];

продвижение разного рода слухов для создания политических мифов вокруг себя, направленных на раздутие имиджа КГБ;

использование имеющегося богатого опыта[208] и совершенствование работы в сложной социальной среде;

НН, ОТМ[209];

разработка и вербовка агентуры[210], но ввиду того, что шел большой вал, дело было поставлено в ущерб качеству;

отдельными подразделениями КГБ использовались и другие приемы. Пресс-службы и ЦОС должны удовлетворять нужды прессы и заполнять интерес общественного мнения к спецслужбам. Но параллельно они осуществляют зондирование журналистов, узнают направление и ход их расследований. Этот прием был апробирован ЦРУ еще в 1959–1960 гг. при разработке операции «Линкольн». Тогда противостоящие разведки очень беспокоил вопрос о состоянии разработок жидкого ракетного топлива друг у друга. КГБ устроил международную конференцию по ракетному топливу, строго-настрого запретив своим специалистам приводить какие-либо конкретные факты о достижениях. Однако специалисты из ЦРУ навязали свою контригру: «Мы не будем задавать вопросов, но сами постараемся ответить на любые». Было проинструктировано 170 ученых, и по характеру заданных вопросов они много узнали о направлениях советских исследований, об их состоянии, достижениях и «белых пятнах». Так и в КГБ больше узнавали о направлениях журналистских расследований, а сами вели тонкую игру. Однажды столкнувшийся с этим журналист В.А. Аграновский в ходе работы над книгой «Профессия — іностранец» описывает, что состоялось 11 встреч с работниками разведки. Разрешалось предварительно задавать письменные вопросы. Затем на них давались ответы, но из пяти человек только одному разрешили делать письменные заметки, которые потом забрал человек, ведущий эти встречи, — по ним чекисты и узнавали ход мыслей своего визави[211]. На практике этот метод применяется еще и в обычной агентурной работе. Шпион И. Сутягин из военно-политического отдела Института США и Канады (сосед по кабинету другого агента — В. Поташова, о нем речь пойдет ниже), например, при чтении лекций в Центре переподготовки Академии им. Петра Великого часто вовлекал своих слушателей в дискуссии, и аргументы там подкреплялись совсекретными сведениями. Обратная сторона этому приему также широко используется. Вербуется агент, причем сразу известно, что он двойной и будет гнать только дезинформацию, с некоторой известной долей правды. По той информации, что он приносит, ясно, что противник хочет от своего контрагента, и разведка точно узнает, что именно навязывает враг, и, значит, так нельзя думать ни в коем случае.

Методы разрушения системы: пусть хоть и понемногу, но зато каждый день…

На первом этапе (1967–1985 гг.) это был целый набор мероприятий по экспорту «холодной войны» в политическое пространство СССР, прежде всего ослабление советских позиций как внутри страны, так и на мировой арене — если СССР нельзя было разбить сразу, то требовалось это сделать постепенно, шла также отработка и апробирование методов для будущей активной фазы (1985–1991 гг.);