Василий Коньков - Время далекое и близкое

• Название: Время далекое и близкое
• Автор: Василий Коньков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

И еще раз он поразил нас своей находчивостью. Близ Коломыи обнаружил природное горючее, напоминающее, легкую нефть. Около 2000 тонн различных видов горючего и смазочных материалов было передано нами в те дни войскам. Вот вам инициатива, неустанный поиск одного человека.

Я старался всячески поощрять такое усердие людей. И надо сказать, у командования армии не было нареканий в адрес штаба тыла. У нас работали честные, преданные своему воинскому долгу офицеры. Вспоминаю, как радовался начальник продовольственного отдела полковник М. Т. Долгов, когда нам достались большие запасы продовольствия, отбитые у фашистов. Он сосчитал все до килограмма. Армия несколько суток снабжалась по полной норме за счет трофейного продовольствия.

На войне каждый из нас держал трудный и сложный экзамен. Нравственный экзамен. Иногда в беседах с молодыми людьми слышу слова: какая, мол, там инициатива, если получил приказ тогда-то и к такому-то сроку все сделать? Правильно, приказ дисциплинировал. Но, кроме того, в каждом из нас была и своя внутренняя дисциплина, постоянно руководившая, нашими поступками. Именно она, эта внутренняя дисциплина, я считаю, и была нашей совестью, двигала всеми добрыми поступками.

Вспоминается такой факт. Только закончились бои в Чорткове, Вернулся к нам старший помощник начальника 2-го отдела штаба тыла майор Ф. В. Кореневский. Измученный, насквозь пропахший порохом, он сразу же после доклада свалился у меня в блиндаже. А тут звонок. Слышу в телефонной трубке тревожный голос командарма.

- Тяжело танкистам, боеприпасы на исходе, срочно высылайте автоколонну...

Я старался говорить тихо, чтобы не потревожить сон товарища. Положил трубку, подумал: "Кого же послать с этой самой колонной, если под рукой один Кореневский, да и того сейчас, стреляй над ухом, не поднимешь?" Посмотрел в угол, где несколько минут назад на топчане уснул майор. Рот от удивления я раскрыл. Кореневский, полусидя, торопливо застегивал пуговицы гимнастерки.

- В чем дело, почему не отдыхаете? - спросил я.

- Товарищ генерал, я слышал ваш разговор, готов действовать...

Я подошел к нему. Но что можно было сказать человеку, несколько часов назад смотревшему смерти в лицо, не спавшему более двух суток? Может, стоило сослаться на то, что, кроме него, нет у меня офицера?

Познакомившись с боевой задачей, майор Кореневский взял карандаш и провел на карте линию предполагаемого маршрута. Да, это был оптимальный вариант. Линия, не подходя чуточку к центру района боевых действий, обозначала самое короткое расстояние до танкистов. Я проводил майора Кореневского, пожелав ему возвратиться назад целым и невредимым. И он вернулся через три дня.

Тыловое обеспечение армии в Проскуровско-Черновицкой операции благодаря самоотверженности, огромной работоспособности таких офицеров, как Долгов, Чидсон, Слинько, Кореневский и многих других, не знало сбоев. Несмотря на то что противник временно перерезал коммуникации и нарушил порядок пополнения запасами материальных средств, танкисты ни на один час не приостанавливали движения вперед.

В этой операции армия уничтожила и захватила в плен более 34 тысяч фашистских солдат и офицеров, значительное количество боевой техники. Многие части получили почетные наименования, пять тысяч бойцов и офицеров удостоились орденов и медалей, 28 из них было присвоено звание Героя Советского Союза.

25 апреля 1944 года мне что-то нездоровилось. Видимо, долгое пребывание в постоянном напряжении все-таки сказалось. Я прилег и сразу же провалился в тяжелую дремоту. Почувствовал, что меня кто-то долго и настойчиво трясет. С усилием открыл глаза. В блиндаже было полно народу. Все улыбались, поздравляли друг друга.

- Негоже гвардейцу поддаваться какому-то гриппу, - весело глядя на меня, сказал полковник Михаил Павлович Клепиков.

Так я узнал, что за умелое выполнение боевых задач в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, за проявленные героизм и отвагу, за стойкость, мужество, высокую дисциплину и организованность наша 1-я танковая армия приказом Народного Комиссара обороны была преобразована в 1-ю гвардейскую танковую армию.

Знаете, как в таких случаях чувствует себя счастливый человек? Вспомнив про все тяжести, которые ему пришлось преодолеть, он тут же старается забыть о них. И это естественно. Потому что всегда знаешь на войне: впереди будет еще труднее.

Радость, говорят, как и беда, одна не ходит. Вот такое состояние пришлось пережить и мне сразу после известия о присвоении нам гвардейского звания. Связано это было с успешными действиями 11-го гвардейского танкового корпуса.

Командовал им генерал Андрей Лаврентьевич Гетман. Человек, который покорил ценя, своим дружелюбием, основательностью и уверенностью в успехе с первой встречи.

Помнится, приехал я под Осташков, где формировалась наша армия. Перезнакомился со многими командирами. Дошла очередь до командира 6-го танкового корпуса (так он назывался до переименования в гвардейский). Пришел к нему, когда уже смеркалось.

- Начальник тыла пожаловал, значит, что-то важное ожидается, - широкой доброй улыбкой встретил меня этот высокий, черноволосый генерал.

За беседой быстро пролетело время. Мы спохватились только, когда было далеко за полночь. Но чтобы лучше делать дело, личные контакты незаменимы. Думаю, что душевные контакты мы с Андреем Лаврентьевичем сумели найти сразу. Потом это подтвердилось многочисленными встречами.

Одна из них, например, состоялась в июле 1943 года на Курской дуге, южнее Обояни. Я чудом проскочил на командный пункт к генералу Гетману.

- Василий Фомич, рад видеть вас в добром здравии, - он и тут улыбался. - Видите, как полыхают танки Гитлера? Это мои хлопцы устроили. Снарядов, снарядов побольше подбросьте, а мы уж тут управимся.

Снарядов мы им в достатке тогда подбросили. А уж как танкисты Гетмана по-хозяйски рачительно их употребили в дело, говорит тот факт, что именно за стойкость и мужество, проявленные в той величайшей битве, корпус и удостоился высокого права называться гвардейским.

Во время боев на Днепре я разыскал Гетмана в добротно смастеренном блиндаже. Поначалу бросилось в глаза, что генерал дремлет за столом.

- Заваруха на носу, а генерал дремлет, - прямо с порога начал я.

- Ноченька накануне тяжкая выдалась, Василий Фомич, - устало отозвался он. - Танки мы сумели подтянуть, а теперь вот кумекаю, как побыстрее их на тот берег переправить.

Все, кто общался с генералом Гетманом, отмечали его умение оставаться уравновешенным всегда, не пасовать перед трудностями, все решать спокойно, как подобает умному командиру. Уже после войны из рассказа Василия Гавриловича Жаворонкова я узнал о том, как умело и грамотно действовала при обороне Тулы танковая дивизия, которой руководил Андрей Лаврентьевич Гетман. Его богатая натура, собранность, целеустремленность в полной мере проявились, когда он стал командовать танковым корпусом. Знатоки и ценители военного искусства всегда отмечали, что генерал Гетман был большой мастер концентрировать силы в единый железный кулак и наносить сокрушительные удары по врагу там, где тот вовсе и не ожидал.

Так гвардейцы-танкисты действовали и в бою за Черновицы (Черновцы). Когда уже врага оттуда вымели полностью, мне позвонили.

- Василий Фомич, давно не видел вас, - донесся знакомый басовитый голос генерала Гетмана. - Жду на берегу Днестра, сувениры добрые приготовил.

Я уже. прослышал о том, что танкисты Гетмана не позволили фашистам уничтожить при отступлении склады с провиантом.

Мы переправились с Андреем Лаврентьевичем через Днестр в Черновицы. У склада была выставлена вооруженная охрана. Начальник тыла корпуса подполковник А. С. Кариман со своими помощниками брал на учет продовольственные припасы. Тут же рядом с нами появился полковник М. Т. Долгов, который на месте определил, кому и сколько положено выделить продовольствия. В первую очередь учитывались части, ведущие тяжелые, изнурительные бои на границе, в Карпатах.

Потом последовали такие же радостные известия от командиров 64-й гвардейской танковой бригады и 8-го гвардейского механизированного корпуса, которые, выйдя в район Коломыи, захватили у фашистов большой запас муки, приготовленной оккупантами для отправки в Германию. Мы передислоцировали в этот городок полевой хлебозавод. Расположился он неподалеку от места боевых действий войск, так что бойцы и командиры ежедневно получали свежевыпеченный хлеб.

Кстати, в Коломые у гитлеровцев был отбит и значительный запас горючего. Майор Слинько с помощью начальника снабжения горючим механизированного корпуса офицером М. С. Коганом исследовали горючее. Оно вполне подходило для заправки автомашин. А творческая фантазия помогла этим специалистам приспособить топливо и для танковых двигателей. Вопрос с недостающим горючим был решен как нельзя лучше.