Вилли Майнк - Удивительные приключения Марко Поло

• Название: Удивительные приключения Марко Поло
• Автор: Вилли Майнк
• Издательство: ДетГИЗ
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1963

Эта повесть расскажет об удивительных приключениях венецианца Марко Поло, совершившего в XIII веке путешествие в далекие, овеянные легендой страны, и создавшего знаменитую "Книгу о разнообразии мира".

Тысячи опасностей подкарауливали путешественников на каждом шагу. Сумеют ли они взять снежный перевал в неприступных Гималаях? Найдут ли они Марко, который отстал от каравана и трое суток, изнемогая от жажды, блуждал один по раскаленной бескрайней пустыне? Что за незнакомец с волчьим лицом пытался убить Марко в Чаньчжоу?

Если хотите получить ответ на эти вопросы, прочитайте книгу современного немецкого писателя Вилли Майнка.

---

Кондитер, окинув незнакомца быстрым взглядом, положил на жестяную тарелку поджаристую фигурку и сунул ее Саиду прямо под нос.

— Гляди, чем я торгую: маленькими ахмедами, жаренными в масле. Попробуй, очень вкусно! Вот за эти, что поменьше, десять иен, а за те, что побольше, — двадцать. Прямо даром. Покупайте, угощайтесь! Пальчики оближете. Я жарю ахмедиков на лучшем масле! Полюбуйтесь только, как аппетитно они кипят…

Саида охватило глухое бешенство. Этот негодяй осмелился поносить его господина Ахмеда!

— Почему ты называешь эти фигурки ахмедами? — спросил он, стараясь скрыть свои тайные чувства.

— Да что ты мелешь! — воскликнул кондитер, почуя опасность. — Чего ты меня оскорбляешь?

И он закричал, созывая соседей:

— Ли, поди-ка сюда! Ван, ты мне нужен, да прихвати с собой молот. Ян, У, вы что, не слышите? Ко мне привязался какой-то тип, он хочет погубить всех честных торговцев.

Торговцы и ремесленники окружили испуганного Саида.

— Чего надобно этой деревянной дыне?

— Проваливай, да поживее, черепашье отродье!

— Чего глядишь? Двинь-ка разочек по роже этому черту.

Силач Ван, подпоясанный кожаным фартуком, выступил вперед и спросил кондитера:

— А что он такого сказал?

— Он уверяет, будто я называю свои булочки ахмедиками. Вы же знаете, не мог я такого сказать, — объяснил кондитер, лукаво глядя на друзей. — Он это сказал, а не я, он сам придумал булочкам такое название! Пусть добрый Ахмед живет десять тысяч лет. Пусть Ахмед горит в адском пламени — это он сказал, а не я, слышите, он! Это его подлинные слова.

Люди смеялись находчивости отважного кондитера. Но Саид потерял всякое самообладание.

— Нет, все это говорил он сам! Он оклеветал нашего благодетеля господина Ахмеда! — в бешенстве кричал Саид. — Я сейчас позову стражников. Пусть его бросят в тюрьму насъедение крысам!

Торговцы и ремесленники тревожно огляделись по сторонам. Некоторые незаметно ушли. Кондитер вдруг побледнел — он подумал о жене и о своих троих детях, но тут кузнец Ван схватил Саида за шиворот и отшвырнул к стене.

— Убирайся вон! — приказал он,

— Ну, погоди! — прошипел Саид и поспешно удалился.

Кондитер упаковал свой товар, поставил жаровню на противень, привязал все это к деревянным козлам, забросил козлы на спину и торопливым шагом направился на другой конец многолюдного города. А в полдень за кузнецом Ваном пришли стражники и повели его в тюрьму.

— Ты усердный слуга, — сказал Ахмед Саиду и дал ему в награду серебряный сосуд. — Но только гляди в оба, чтобы эти собаки не перегрызли тебе глотку.

* * *

У Ахмеда в Ханбалыке было тайное убежище — загородный дом, о существовании которого знали лишь немногие посвященные. Он приказал сменять там каждый месяц всех слуг, поваров, садовников и отправлять их потом в самые отдаленные уголки огромного государства. В те месяцы, когда император находился в Шанду, а Чимким, старший принц, развлекался охотой, Ахмед пользовался в Ханбалыке неограниченной властью. Со всей страны к нему стекались гонцы и курьеры. Они сообщали ему о важнейших происшествиях на местах и доставляли во все провинции его приказы.

Прибытие в Ханбалык христианских купцов, посланцев папы, сильно обеспокоило Ахмеда. Он боялся, что чужеземцы смогут оказать влияние на императора.

Ахмед сидел, опершись подбородком о ладонь; его пальцы нервно барабанили по верхней губе. Он размышлял:

«У венецианцев есть золотая пайцза императора… Что же ты, Абака, не сумел их вовремя убрать! Прикончить бы их в Кашгаре или в Лобе, никто бы и не хватился! А теперь поздно. Император принял их с почетом… Ты пишешь — они везут с собой красивую девушку…»

Министр еще усерднее забарабанил пальцами по губе. Он встал и вышел из полутемного покоя в озаренный солнцем сад. Саид, словно тень, следовал за ним по пятам и ловил каждое движение своего господина.

— С ними легко может случиться несчастье, — пробормотал Ахмед. — Катай — опасная страна… Но это было бы слишком грубо. Так Ахмед не работает. Он плетет более тонкие нити! — И он громко позвал — Саид!

— Да, господин мой!

— Ты подождешь меня здесь. Я пойду к императрице.

Западный ветер принес с собой пыль из пустыни, и она оседала тонким слоем на густой листве деревьев, образовавших своего рода шатер над бассейном. Джамбуи-хатун кормила золотых рыбок печеньем. Рыбки разевали рты, стараясь поймать крошки, плавающие по гладкой поверхности воды, и всякий раз, когда им это удавалось, по воде расходились круги. К императрице робко подошла служанка:

— Пришел господин министр Ахмед.

Императрица бросила в воду оставшиеся крошки:

— Я жду его.

Низко склонившись, Ахмед молча стоял перед императрицей. На его смуглом лице, обрамленном холеной бородой, было явственно написано глубокое почтение и затаенное восхищение.

— Ах, это вы, Ахмед, — сказала Джамбуи-хатун усталым голосом. — Жаль, что я не поехала в Шанду, там хоть есть соколиная охота… Вы и представить себе не можете, как скучно жить за этими стенами.

— Я был бы безутешен, ваше величество, если бы вы уехали, — ответил Ахмед. — Мне о многом надо с вами поговорить. Разве мог бы я без ваших умных советов управлять страной согласно воле его величества императора? — И он тихо добавил — Когда я с вами, я забываю о всех заботах.

Слова Ахмеда и его украдкой брошенные взгляды были для Джамбуи-хатун лучами солнца.

— Слышите, как гудит ветер в верхушках деревьев? — спросила она.

Уже тронутые желтизной листья кружились в воздухе.

Императрица и министр Ахмед пошли по дорожке к зеленому холму. По лужайкам, пестрящим цветами, с горделивым видом расхаживали фазаны и павлины. Зеленый холм был здесь насыпан искусственно. Он простирался на целую милю, а в вышину имел сто шагов. Огромную яму, образовавшуюся после выемки грунта, заполнили водой, и в этом тихом озере плавали лебеди. На вершине холма стояла изящная беседка. Вечнозеленые деревья с широко раскинувшимися кронами защищали гуляющих от жгучих солнечных лучей. Деревья привезли сюда из всех уголков огромной страны. Как только Хубилай-хан узнавал, что где-то растет редкой породы дерево, он приказывал выкопать его с корнями и, невзирая на размеры и вес, доставить на слонах к зеленому холму.

— Вот они идут, — зло сказала служанка, у которой еще горела щека от пощечины. — Поглядите только на нашу старуху — раскачивается, словно гусыня!

Дойдя до середины холма, Джамбуи-хатун остановилась. Она старалась скрыть свою одышку. Какое-то дерево с узловатым стволом распростерло над ними свои ветви. Его серебристо-зеленые, посеревшие от пыли иглы блестели на солнце. Императрица опустилась на скамейку среди цветущих кустов и жестом пригласила Ахмеда сесть рядом.

— Вы говорили о заботах, которые вас обременяют. Не могу ли я вам чем-нибудь помочь, Ахмед?

По лицу Ахмеда пробежала довольная улыбка. Он хотел было привычным движением подпереть ладонью подбородок и забарабанить пальцами по губам, но вовремя сдержался. Вспомнив, что сидит рядом с императрицей, он с искусством комедианта придал своему лицу задумчивое и озабоченное выражение.

— Катайцы — коварный народ, — сказал он наконец после обдуманной паузы. — Они не ценят бесконечной доброты его величества и мудрости его правления.

Джамбуи-хатун раздраженно мотнула головой, и вкрадчивый Ахмед, заметив это, заговорил тихо, чуть слышно:

— Мне никогда не вернуть самого счастливого времени моей жизни.

Императрица провела рукой по шелку своего платья. В глазах ее появился теплый блеск, ее неподвижное, накрашенное лицо похорошело.

Ахмед откинулся на скамейке и не отрывал глаз от лица Джамбуи-хатун. Он научился быть терпеливым и исподволь добиваться осуществления своих честолюбивых планов. Воздух был насыщен пряным ароматом цветов. Воспоминания проплывали, словно облака на небе. Хорошо было сидеть так и молчать.

— Так, значит, вы чувствуете себя несчастным у нас на службе? — спросила вдруг императрица.

— Какое значение имеет для вас моя скромная служба? — ответил Ахмед. — Я озабочен тем, что близится день, когда его величество останется глух к моим словам.

Ахмед следил за птицей, которая неподвижно висела в небе, а потом камнем упала на землю, но тут же снова взвилась вверх, держа в клюве какого-то маленького извивающегося зверька.

— Я вас не понимаю, Ахмед.

— В Шанду прибыли чужеземные посланцы. Они сумели войти в доверие к его величеству.

Затаив дыхание Ахмед ждал, какое впечатление произведут на императрицу его слова.

— Вы их боитесь, министр Ахмед? — насмешливо спросила Джамбуи-хатун.

— Я думаю о благе государства.

— Император умнее вас, — возразила Джамбуи-хатун.