Борис Терехов - Переводчик «Переводчика»

• Название: Переводчик «Переводчика»
• Автор: Борис Терехов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Повесть о мистической связи вымышленного мира произведения и реального. О том, как литературный персонаж становится автором жизни своего создателя.

---

Желая проветрить мансарду, я распахнул окно и заметил на соседнем участке Ирину. В неописуемо ветхом балахоне она копошилась на грядке, у компостной кучи.

Я быстро спустился вниз и поспешил к ней.

— Здравствуй, Ирина!

Она выпрямилась и дружески улыбнулась. Откинула тыльной стороной ладони со лба прядь волос и, аккуратно огибая лужи и вылезших из земли дождевых червей, приблизилась к изгороди, отделявшей наши участки.

— Добрый день, Валентин!

— С возвращением в нормальный мир!

— Спасибо.

— Что это ты затеяла? — спросил я.

— Дождь закончился, и я решила прополоть капусту.

— Ну и дельце ты сегодня себе выбрала.

— А что, Валентин, в нем удивительного? Дело, по-моему, самое обыкновенное. Вон сколько сорняков везде вылезло. Все уже забили, — показала она кивком на грядку.

— Нет, я вовсе не возражаю против прополки. Сорняки, как и вредные насекомые — это зло. С ними необходимо всеми силами бороться, — согласился я.

— Особенно с колорадским жуком, — сказала Ирина. — Замучили они меня этим летом.

— Кстати, какой у тебя сорт капусты?

— «Лосиноостровская». Восемь.

— Это, кажется, из среднеспелых сортов. Но, на мой взгляд, «Амагер» лучше. Он более урожайный и дольше хранится. «Зимовка» тоже ничего.

— Ну, то поздние сорта. Не дождешься, когда они созреют, — заметила Ирина. — В следующем году я хочу попробовать посадить савойскую капусту.

— Попробуй, конечно. Но с капустой масса возни. Проще и дешевле покупать ее на рынке.

— Естественно. Но зато выращивать самой интереснее, — возразила она. — Для здоровья, опять же, намного полезнее. Нет никаких нитратов и ядохимикатов.

— Не спорю, — кивнул я, с досадой подумав, что наш разговор пошел явно не в ту сторону. Потек по какому-то сельскохозяйственному руслу. Меня же эта тема в настоящий момент нисколько не занимала. Любая капуста была мне сейчас глубоко безразлична.

— Но удивительно, Ирина, что ты взялась за прополку после всего вчерашнего, — произнес я.

— А что с нами случилось вчера? — изменившись в лице, поинтересовалась она.

— Слушай, ты разве ничего не помнишь?

— Объясните, Валентин, что я должна помнить?

— Ну, здрасьте! Как же, Ирина! Очнись, дорогая! — воскликнул я. — Вчера с нами приключилось множество всякого невероятного и умопомрачительного. Во-первых, у меня была Диана со своим мужем Артуром. У них еще забавная фамилия — Штукка. Но они не иностранцы. Штукки сильно повздорили и разругались. Позже к нам приехал Наум Гольц. Я звонил ему с тобой по мобильному телефону. Ночью мы сидели втроем в моей мансарде и читали один американский рассказ. Потом сожгли его и возвратились в нормальный мир. Ну, вспомнила?

— Вчера вы не приглашали меня в гости.

— Верно, не приглашал. Ты сама пришла.

— Зачем? — спросила она.

— Услышала шум.

— Ошибаетесь. Я не приходила к вам вчера. Ни под каким видом. Поэтому никого из ваших друзей я не знаю — ни Дианы и Артура Штукка, ни Наума Гольца. Я затемно вернулась из города и сразу легла спать. Спала, правда, неважно — всю ночь снилась всякая ерунда. Со мной это обычно бывает перед сменой погоды.

— Значит, Ирина, ты… — замялся я, — извините, вы ничего-ничего не помните?

— Естественно, что нет. Это, Валентин, все ваши глупые фантазии. Простите, мне некогда — мне надо пропалывать капусту. А вам, я считаю, следует сейчас пойти к себе и хорошенько выспаться, — со строгими нотками в голосе произнесла она, счистила палочкой с резиновых сапог комья грязи и направилась к своим грядкам.

— Что ж, пока, — пробормотал я.

Обескураженный и совершенно сбитый с толку, я поплелся к дому. Вот тебе, бабушка, и нормальный мир! С приятным возвращением! Получается, что у Ирины вчерашний день, точнее, сегодняшняя ночь совершенно выпала из памяти. Впрочем, нельзя исключить, что она умело притворялась. Просто не желала оказаться вновь участницей этой криминально-мистической истории. Все могло быть.

Несчастный я человек! Запутался вконец!

По моей тропинке, брезгливо ступая лапами по влажному песку, шел кот Мурзик. Вот кому было наверняка прекрасно известно обо всех вчерашних событиях. Только он никому ничего не расскажет. Если лишь одной своей любимой деревенской белой кошке.

— Валентин, а я к тебе! — окликнула меня от калитки Варвара Марковна. На сей раз, появилась она весьма кстати. У меня затеплилась надежда, что с ее помощью я сумею разобраться во всем происходящем.

— Спасибо, Валентин! Ты очень выручил моего сына, — проговорила она, протягивая мне пачку сигарет. — Мы перед тобой в огромном долгу.

— Пустяки, Варвара. Дело соседское, — выдавил я тень улыбки. — Но теперь просьба к вам.

— Слушаю.

— Скажите, пожалуйста, вы помните новую синюю иномарку? Она стояла вчера здесь, на моем участке. У нее еще багажник неплотно закрывался.

— Нет, Валентин, хоть убей, не помню. Что, какие-нибудь неприятности? — оживилась она.

— Не совсем. Я просто кое-что уточняю.

— Ну, конечно, конечно. Уточняй.

— А помните: высокую, модно одетую женщину, с распущенными каштановыми волосами? Она была со мной.

Варвара поджала губы, подозрительно покосилась на меня и отрицательно мотнула головой.

— Тоже нет.

— Может, вы не обратили внимания?

— Нет. Это вряд ли. Говорю же: я не видела новую синюю машину и твою знакомую с каштановыми волосами, — твердо заявила она. — Я бы не позабыла. Чего-чего, а память у меня пока не отказывает. Но ты, Валентин, не расстраивайся. Такое и с моим сыном случается. Бывает, втемяшит что-нибудь себе в башку и ходит — всех доканывает. Главным образом после запоя. Но с тобой другая история. Я думаю, что это тебе от одиночества лезут в голову разные шальные мысли.

— Вероятно, — согласился я, поняв, что Варвара в объяснении моей ситуации мне не помощница.

— Ты будь уж осторожнее — не поддавайся этим мыслям. Сопротивляйся им, — посоветовала она. — До добра они не доведут.

— Я постараюсь.

— Да, чуть не позабыла. Недавно мой сын подружился с француженкой — с настоящей, из самой Франции. Из Бордо. Ремонтировал у нее унитаз, какой-то сложной иностранной конструкции. Она, француженка, поселилась в нашем городском доме, в квартире по соседству.

— Как любопытно, — приободрил я сам себя.

— Еще как! — просияв, подтвердила Варвара. — И этой француженке из Бордо хочется познакомиться со сведущим человеком. Чтоб тот, стало быть, посоветовал — перевод какого писателя лучше сделать. Нашего нынешнего писателя.

— Ага, понятно.

— Потому как в Бордо у нее остался дружок-переводчик. Мой сын рассказал о тебе — она заинтересовалась. Поэтому потолкуй с ней. Уважь человека. Женька договорится о встрече. Очень вежливая, симпатичная француженка. Прямо как из кино этого… Ну, как его имя? Ага, из кино Люка Бессонна.

— Обещаю, что я обязательно встречусь с ней. В ближайшие же дни, — заверил я. К счастью, начал накрапывать дождь, подаривший мне благовидный предлог раскланяться с Варварой.

Я прибежал в дом и поздравил себя с тем, что превратился в кретина. Законченного. По крайней мере, в глазах обеих своих соседок. Разве стала бы иначе Ирина посылать меня спать среди бела дня? А Варвара — рассказывать эту бредовую историю про вежливую француженку со сломанным унитазом сложной конструкции?

Ладно, кретин так кретин. Никуда от этого не денешься. Народу виднее.

Но что у меня получается? Варвара помнила о взятой у меня вчера пачке сигарет, а о Диане и ее автомобиле — нет. Она начисто позабыла все, что было каким-либо образом связано с рассказом Блейна-младшего. Впрочем, как и Ирина. Что позволяло уже строить определенные предположения.

Я немного посидел в кресле на веранде, машинально отгоняя от корзины с яблоками назойливую стайку мушек-дрозофил. Повздыхал-поохал — и, набравшись решимости, достал из кармана пиджака, висевшего на вешалке, мобильный телефон и позвонил Диане.

Прошло несколько секунд, и мне ответил ее низкий, красиво поставленный голос:

— Валя, родной, безумно рада тебя слышать. Как ты? Как твои дела?

— Отлично, Диана, отлично, — промолвил я, изо всех сил пытаясь скрыть охватившее меня волнение. Причины для него были. Еще какие! Ведь я разговаривал с женщиной, которую считал мертвой! Которая, не далее как сегодня ночью, в жутком оскале тянула ко мне руки и царапала ногтями по стеклу! Которая, подобно змее, лезла в разбитое окно моей мансарды!

— Как поживаешь ты сама? — спросил я, желая быстрее избавиться от этих кошмарных воспоминаний.

— Изу-ми-те-ль-но, — на распев произнесла она.

— Ничего не беспокоит?

— Валя, что может меня беспокоить?

— Ну, так. Мало ли, — неопределенно произнес я. — Значит, у вас там все живы-здоровы?