Хизер Грэм - Приходит ночь

• Название: Приходит ночь
• Автор: Хизер Грэм
• Издательство: ЗАО Издательство «Центрполиграф»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02607-1

Фотограф может не знать, какие секреты хранят его снимки. Брин Келлер оказалась во власти шантажа после того, как провела фотосессию для музыканта Ли Кондора и его группы. Неизвестный похитил ее маленького племянника, требуя в качестве выкупа все фотографии и негативы с той съемки. Кондор не мог оставить Брин, опекающую трех сорванцов, один на один с такой проблемой. Музыкант обладал даром, доставшимся от предков-индейцев. Он умел сливаться с темнотой, передвигаться с легкостью оленя, видеть с зоркостью орла. Только разгадать тайну фотоснимков ни ему, ни Брин не удавалось. Но все меняется, когда приходит ночь…

---

— Хэлло, мисс Келлер.

Его взгляд быстро обежал стол. Брайан и Кит смотрели на него открыв рты, а Эдам выказывал открытую враждебность, сжав ротик в недовольной гримасе.

— Хэлло, — выдавила из себя Брин.

Она удивилась тому, что Ли подошел поздороваться, увидев ее за столом с тремя маленькими детьми. Большая часть мужчин ринулась бы в прямо противоположном направлении.

Но от улыбки у его глаз появились симпатичные морщинки, и, когда он снова посмотрел на нее, в них светились одновременно интерес и удивление.

— Это ваше семейство?.. Глупый вопрос, конечно ваше. Вы все так похожи.

— Это не наша мама! — торопливо заметил Брайан. — Это наша тетя.

— Ах вот как? — переспросил Ли. — Не родные, да?

— Нет, не мои… Хотя почему. Мои родные…

Киту нравилось думать, что он самый старший и опытный, но его губы слегка дрожали, когда он вмешался в беседу.

— Мои папа и мама сейчас… ну… они живут с Иисусом. А мы живем с тетей Брин.

— Ну это не самое плохое житье, — сказал Ли дружелюбно. — А ты?..

— Кит Келлер, а это Эдам.

— Хорошо, Кит Келлер, а ты не мог бы встать на минутку? Я бы хотел присоединиться к вам на несколько секунд, если не возражаешь.

Кит послушно слез с сиденья. И к ужасу Брин, Ли Кондор сел рядом и улыбнулся ей.

Она попыталась улыбнуться в ответ, но это была крайне неудачная попытка. «В конце концов, — подумала она, — сегодня ночью он точно меня в постель не потащит». Душ она приняла, но совсем недавно волосы у нее до сих пор не высохли, и от этого было ощущение как от чего-то тяжелого, плотно лежащего на плечах. Нанести новый макияж она не позаботилась, надела старый трикотажный топ и линялую юбку из миткаля с запахом.

К тому же на ней была половина китайской лапши, что раньше была разбросана по столу.

Брин схватила стакан с вином и, нервничая, отхлебнула три четверти, потом снова попробовала выдавить из себя вежливую улыбку.

— Что вы здесь делаете? — спросила она у Ли.

— Я люблю китайскую кухню, — ответил он, пожимая плечами.

— Это не свидание? — спросила она, внезапно поняв, что сказала лишнее.

Он рассмеялся:

— Если только у меня может быть свидание с Миком и Перри. Вон они сидят.

Он показал на другой конец зала. Брин познакомилась с Миком и Перри еще на прошлой неделе. Оба они показались ей приятными, вполне земными людьми — совсем не такими, как она ожидала. Желтоволосый Перри улыбнулся ей своей кривоватой улыбкой и помахал рукой. Мик, блеснув черными глазами, широко осклабился и, в свою очередь, помахал рукой.

Брин тоже помахала им, а потом волей-неволей вынуждена была перевести взгляд назад — чтобы встретиться взглядом с Ли Кондором.

— А-а… не хотите ли немного цыпленка с кешью? Жареный рис, яичный рулет, спаржа…

— Спасибо, нет. Я уже поел и вполне сыт.

«Я тоже», — подумала Брин — поглядев на свою тарелку, она поняла, что уже не сможет сделать ни глотка.

— Я… не думала встретить вас здесь, — услыхала она собственный дрожащий голос.

— Я прожил в Тахо последние десять лет, — объяснил он. — Я знаю все местечки, где по-настоящему хорошо кормят и прилично обслуживают.

— Ага, — пробормотала Брин, — кормят здесь вкусно. И официанты приятные. Они замечательно обращаются с… детьми.

— Она хочет сказать, что ей не стыдно нас сюда приводить, — охотно разъяснил Брайан.

— Брайан!

— О, я не думаю, что вашей тете за вас стыдно. Просто есть места, которые приспособлены только для взрослых, и там не понимают, чем надо кормить детей. Или как с ними поладить. Но знаешь, Брайан? Большинство из тех, кто заботится о детях, обычно оказываются приятными людьми. И зная, что здесь к вам хорошо относятся, я стану любить этот ресторан еще больше.

— А у вас есть дети? — спросил Брайан, таращась на Ли.

Возможно, Брин это только привиделось — или действительно отблеск страдания промелькнул в его глазах?

— Нет, детей у меня нет. Но я бы хотел когда-нибудь.

— Мальчика?

— Конечно, но и девочку я бы завел тоже.

— А вы на самом деле самовлюбленный звездун?

— О господи! — выдохнула Брин, застывая от немыслимого ужаса в ожидании вспышки праведного гнева.

Но взрыва не последовало. Глаза Ли поднялись на нее, искрясь от смеха.

— Самовлюбленный звездун?

— Ну да! — настаивал Брайан.

— Брайан! — рявкнула Брин. — Клянусь Богом, я с тебя с живого кожу сдеру!

Ли снова повернулся к мальчику и повторил определение:

— Самовлюбленный звездун… Хмм… Ну да, наверное, я такой в каком-то смысле.

— Вы ведь Ли Кондор, да? — уточнил Кит смущенно.

— Да. — Ли с удивлением посмотрел на Брин.

— Томми в школе говорил, что вы индеец. Вы ведь индеец, да? — спросил Брайан.

— Самый живой и настоящий, — засмеялся Ли. — Или хотя бы наполовину.

Брайан чуть задумался:

— На какую половину?

Брин захотелось провалиться под стол и там умереть, а Ли снова рассмеялся и подозвал официантку.

— Думаю, надо заказать вашей тете еще выпить, а потом я поясню. — Он взглянул на Брин, — Шабли, не так ли?

Брин едва смогла кивнуть. Она бы с радостью осушила целую бутылку, если бы ей принесли.

Ли заказал для нее бокал вина и скотч для себя.

Напитки принесли быстро, и он, потягивая скотч, стал отвечать Брайану:

— Мой отец чистокровный индеец из племени черноногих. Но моя мама немка. Так что я наполовину индеец, наполовину немец. И стопроцентный американец.

— О, круто! — восхитился Кит. — А ваш папа живет и вигваме? У него есть лошади, луки, стрелы и все эти штуки?

— Мне жаль, но мой папа живет в своей нью-йоркской квартире. Он адвокат. Они живут там, потому что моя мама работает учительницей в музыкальной школе.

— А-а, — сказал Кит, заметно разочарованный.

— Но, — продолжил Ли, — мой дедушка в самом деле летом живет в вигваме. И носит кожаные мокасины, охотится на оленей и живет точно как в старину.

— Хотел бы я на все это посмотреть, — завистливо вздохнул Кит.

— Ну, живет-то он в Дакоте, в Черных Холмах, и это довольно далеко отсюда. Но у меня есть замечательная коллекция старинных луков, стрел и предметов индейского искусства, и если твоя тетя захочет как-нибудь привезти тебя на них посмотреть…

— Ох, тетя Брин, а давай? — настойчиво стал просить Брайан.

— Я… ну…

К этому моменту она допивала второй бокал вина, но это не облегчило ее желания свернуться в клубочек и скатиться куда-нибудь под стол. Она была уверена, что покраснела, как тот омар, что принесли на соседний столик, и совершенно не знала, что ответить. Но это уже не имело никакого значения, даже малейшего. Потому, что Эдам, у которого было врожденное предубеждение против любого человека, который отвлекает от него тетино внимание и которого в ходе предыдущей беседы никто не замечал, выбрал для нанесения удара именно этот момент.

Полная столовая ложка жареного риса со свининой полетела через стол.

— Ох, Эдам! — раскрыла рот от ужаса Брин. Набрасываться на него с упреками у нее не было возможности, потому что она ошарашено наблюдала через стол, как Ли обирает со своей одежды кусочки еды, и спрашивала себя, а не осталась ли она без работы.

— Ли, извините. Мне действительно ужасно жаль. — Она нервно вскочила и принялась помогать ему смахивать рис с рукавов его темно-синей рубашки.

Льняная, подумала она, чувствуя, что ей становится дурно. Дорогая и трудно поддающаяся стирке.

Неожиданно слезы брызнули у нее из глаз. Она ни на что не годится. Она не может заставить мальчишек нести себя как следует, и она не может дать им того, что им необходимо. И очищая уже чистый рукав рубашки Ли, она принялась защищать Эдама:

— Он не плохой ребенок, совсем не плохой. Ему только четыре года, и он так много потерял…

— Брин…

Его голос был тих и нежен, но повелителен. Его рука, бронзовая, широкая и сильная, полностью обхватила ее пальцы, остановив их беспорядочное движение. Они встретились взглядами, и она увидела в его темно-карих, с мягким золотистым мерцанием глазах теплое сочувствие.

— Все в порядке. Это не страшно. Пожалуйста, сядьте на место.

Она так и сделала, чувствуя, как жалко дергается ее нижняя губа, когда она, не отрываясь, смотрела на него. Он улыбался, глядя на нее и чуть склонив голову, будто предлагал ей продолжать — только непонятно, что именно.

Ли перевел свое внимание на Эдама.

— Эдам, прости, что не включили тебя в нашу беседу. С нашей стороны это было очень невежливо. Но и швыряться едой — это тоже очень плохо. Сделаешь такое опять, и твоя тетя или даже я выведем тебя отсюда и хорошенько отругаем. Понятно?

Эдам придвинулся поближе к Брин и вжался в пластиковое сиденье так плотно, как только мог. Он ничего не ответил, но ничего больше не кидал.