Борис Тропин - Заносы

• Название: Заносы
• Автор: Борис Тропин
• Жанр: Современная проза

Ироническая проза Бориса Тропина – явление самобытное и ни на что не похожее. Его главный герой упорно ищет свое место в жизни, а уж что находит и куда его «заносят» поиски – судить вам.

---

Ну, думаю, сейчас наших ребят под белы рученьки и в кутузку. И снова ошибся. Никто их не арестовывает и не ведет на допрос! Удивительно! Из Нома корреспондент местного радио приехал, прямой репортаж ведет. Не понимаю!

Майор вошел в нашу комнату, взял свободный стул и подсел ко мне.

– Ну, как они там?

– Сидят, – говорю, – товарищ майор, в самолете.

– Правильно! – одобрил Буба. – А американцы что?

– Не арестовывают! – удивляюсь. – Зовут в гостиницу!

Майор нахмурился.

– В ресторан зовут встречу отметить! – не могу скрыть своего изумления.

У Бубы даже пальцы побелели, как он в стул вцепился.

– А они?!

– Сейчас… Плохо слышно. Ага! Говорят: не пьют на работе!

– Молодцы! Правильно себя ведут! – похвалил Буба. – А американцы?

– Смеются, товарищ майор.

– Почему?

– Говорят, русских, которые не пьют, не бывает.

– Этот Гамбелл – глухая провинция! – возмутился Буба. – Откуда они знают, пьют или не пьют?! Там русских уже сто лет не было! Может, они вообще евреи!

А в Гамбелле праздник. На аэродроме полно народа. Телевидение, газетчики и просто любопытные. По нескольким каналам идет прямой репортаж вперемежку с песнями. Бубе и это интересно – разведчик!

– А о чем они, интересно, поют? – спрашивает.

А поют они:

Welcome to the hotel California

Such a lovely place, such a lovely face…

– Добро пожаловать в гостиницу, – перевожу. – Прекрасное место.

– Чувствуешь, какая пропаганда! – Буба даже подскочил на стуле. – Вроде бы шуточки! А наших ребят потом КГБ затаскает! Записывай все подряд! – приказал. – И все записи хранить до особого распоряжения! Все подряд! – повторил. – Ничего не стирать! У них, видишь, и песни со смыслом. Тонко работают!

– Подряд – может пленки не хватить, – говорю осторожно.

– Пленки сколько надо, столько и принесут! – сурово сказал майор. – Вся информация об этом самолете должна быть зафиксирована и сохранена! Ясно?

– Так точно.

Назаписывал я пять здоровенных катушек – что надо и что не надо. Еще принесли целую охапку. Мне даже дурно стало. Их же еще надо переписать на бумагу, да на двух языках! Больше, чем «Война и мир», получится! Я до конца службы не успею! И главное зачем?! Там же много ненужного! А мне еще и за Амчиткой присматривать, и ребятам офицерам последние американские новости рассказывать.

Пригорюнился я над этими кассетами – как быть?! А в батальоне переполох. Солдаты носятся как сумасшедшие, территорию убирают. В чем дело?! Офицеры строят различные предположения, а Буба что-то знает, но молчит. Приказал только, чтобы у всех на столах был порядок.

Ближе к вечеру, когда офицеры уже начали расходиться, врываются мои корефаны, оба Саши из Благовещенска и Биб, и давай столы сдвигать, один на другой ставить, а на них еще и стулья.

– К нам едет генерал! – шепнул на ухо Саша Белов.

Разобравшись с мебелью, ребята принялись пол драить. Причем на совесть, а не абы как. Биб тряпкой повозил-повозил и сразу устал. Не успевает за ребятами. Они его послали маленькую комнату мыть, а он там в тишине на стол завалился и уснул. Сашки вдвоем моют. Закончили, пошли в маленькую.

– Биб, кончай угорать! Совсем приборзел! Нам еще коридор мыть.

Растолкали его. Поднялся Биб, вздохнул, улыбнулся виновато, тряпку в руки и давай возить обреченно. Физиономия примятая, с синими пятнами. Вымыли они комнаты, коридор, столы и стулья расставили по местам и ушли. А я как прикованный к острову Святого Лаврентия – слежу, что дальше будет.

Наши из самолета не вылезают, а американцы, вместо того чтобы их арестовывать, сувениры тащат. Обмен завязался монетами, сигаретами, значками и прочей мелочью. Но в отель все равно заманить не удалось. Так и ночевали в самолете.

Всю ночь информацию ловил и записывал. Утром голова гудит, а батальон совсем свихнулся – разведчики, как паршивая пехота, с песней маршируют по плацу! Наверное, специально вывели, чтобы гаркнуть на всю Чукотку: «Здравия желаем, товарищ генерал!» А он задерживается. Обеденное время подошло. И только солдат распустили, два вездехода несутся на всех газах. У трибуны остановились. Вышел генерал, сопровождающие офицеры. Им навстречу наш комбат, начальник штаба, начальник разведки и замполит – выбрит, выглажен и ни в одном глазу. Генерал козырнул небрежно, поздоровался, что-то спросил у подскочившего к нему Бубы и прямиком к штабу. Остальные за ним. Мы все живо по своим местам и изо всех сил напряженную работу изображаем. Буба рядом с генералом бежит, дорогу показывает, что-то объясняет. И вся эта многозвездная толпа прямо к моему столу. Буба шустрый, бочком прошмыгнул вперед.

– Кассеты с самолетом! Быстро! – шипит.

Я ему всю стопку – прямо в руки. Он ее хвать, ловко так разворачивается, прямо как в кино, и генералу, как хлеб с солью, преподносит.

– Вот, товарищ генерал! Здесь все подробно. Я лично проследил.

– Только они еще не переведены, – говорю на всякий случай.

Генерал на меня даже не взглянул. Сграбастал кассеты, передал сопровождавшим, и ни «спасибо», ни «пожалуйста» – повернулся и вышел. Ну и я ему тоже в струнку не вытягивался и честь не отдавал – специально шапку снял на тот момент. С видом медведя, которого до весны разбудили, генерал покинул штаб, десяти минут в батальоне не побыл и уехал. Ребята стали обсуждать генерала – то ли он какой-то непроспавшийся, то ли неопохмелившийся, а я стою и счастью своему не могу поверить – кассеты-то уехали! Не возиться мне теперь с ними! Красота!

Скоро и ситуация с самолетом разрешилась. Американцы никого не арестовали! Самолет заправили и отпустили, а метеорологам этим еще и сувениров понадавали.

«Ил-14» благополучно взлетел. Без происшествий преодолел незначительное воздушное пространство между континентами и невидимую, но внимательно охраняемую границу между государствами, плавно сел на родной аэродром…

И как сквозь землю провалился. Больше о нем никто ничего не слышал.

Биб

В батальоне тихая радость – Шевкова нашли. Он пропал несколько месяцев назад, и никто не знал, где он и что с ним, но уже и тогда молодые радовались – сволочь был еще та и садист. Скорешились они, несколько стариков, и издевались над молодыми в свое удовольствие. Браги напьются, и понеслась: первый взвод – вспышка слева, третий взвод – вспышка справа, второй взвод – отбой! И второй взвод сапогами по лежащим – быстрей, быстрей. А потом первый взвод по второму и третьему, а потом третий по первому и второму. И с каждым разом все быстрее и злей – отставших бьют и вообще всех, кто чем-то не понравился. И так до часу до двух ночи. Двоих, рассказывали, комиссовали после их побоев. И вдруг Шевков пропал. Не стало его.

«Хоть бы замерз где! – молили Бога молодые. – Или караульный пристрелил пьяного! Или в Провидении зарезали! Только б не вернулся!»

Поискали его, поискали – никаких следов. Ни в батальоне, ни в Уреликах, ни в Провидении. Словно растворился. Сам собой возник слух, что его молодые убили за издевательства, а тело надежно спрятали. Старики насторожились, и в батальоне на какое-то время стало потише.

И вот Шевков нашелся. Он лежал рядом с дорогой на Урелики. Когда снег начал потихоньку стаивать, его и обнаружили. Сохранился неплохо. У нас тут все хорошо сохраняется, что надо и что не надо. Только губы у него распухли и посинели, и от этого он стал походить на вурдалака. Жутковатое зрелище.

Со стороны батальона к расследованию привлекли одного из молодых по фамилии Бригадир. Удивительный человек! Когда он в строю, в роте истерика – будто Гулливера призвали в лилипутскую армию. И сам Бугор стоит – физиономия смущенная, неловко, что он такой большой, а народ вокруг такой мелкий. И народу не по себе. Особенно старикам – на молодого приходится снизу вверх смотреть. Не должно так быть! И офицерам как-то не по себе. Ни о чем серьезном перед таким строем начальство говорить не может. И вообще, он своим видом тревожит всех нас, как представитель другой расы, неизвестного вида гомо сапиенс, от которого не знаешь, что ожидать. И чукотский климат здесь ни при чем. Его из Благовещенска таким призвали. Однако привлекли его к расследованию не за рост, а за то, что до армии он успел поработать следователем в милиции. Но не испортился. Отличный парень. И вообще, я пришел к выводу, что в Благовещенске неплохой народ живет. Оба моих новых корефана Саши тоже оттуда и тоже отличные ребята.

– Ну, и к какому выводу пришли? – спросил я Бугра, осмотрев сделанные им фотографии мертвого ефрейтора-вурдалака.

– Насильственных следов смерти не обнаружено, – сказал он. – Наверное, пьяный был, пошел за чем-то в Урелики и по дороге замерз.

– Значит, версия с убийством отпадает?

– Да, – кивнул Бугор, – эта отпадает. Но другая подтверждается.

– Какая?

– Что Бог есть и все видит. Даже то, что творится на Чукотке.