Сергей Радин - Долина

• Название: Долина
• Автор: Сергей Радин
• Жанр: Фэнтези

Попытка классического фэнтези. Погибло королевство. Пропал принц. Как выяснилось, он нужен нескольким сторонам.

---

Дождавшись конца конвульсий маленького хозяина, Эрик вытер ему рот и снова завернул в плащ. Стараясь говорить ровно, он объяснил светловолосому:

— Кровь — пища тяжёлая. А господин мой слаб. Ему нужна вода.

— Потерпит, — надменно ответил тот. Внезапно он напрягся, раздув ноздри и превратившись в неподвижную статую. Такие статуи, изображавшие древнейших богов, Эрик видел на одном из островов моря Атлантов.

А вот остальные Ползуны, напротив, оживились. Они столпились перед светловолосым и Эриком с мальчиком на руках, и внезапно заблестевшие глаза замирали то на кровавой лужице, застывшей между плитами, то на руке варвара, неуклюже обёрнутой тряпкой.

"Учуяли кровь!" — сообразил Эрик и от неожиданности страшного открытия всё-таки отступил. И — шага через два упёрся в холодный гладкий бок. "Почему же они раньше не унюхали её? Заглушила засыхающая на них?"

По громаде, к которой отчаянно прижался варвар, будто дрожь пробежала. Оставаясь недвижим на том участке тела, к которому прижался Эрик, змей взметнул над толпой Ползунов громадную голову — и застыл.

Для варвара мгновения текли с движением толпы: сначала они отступили, потом развернулись в направлении недавней дороги и зашагали.

Светловолосый — стоял, запрокинув голову, точно заворожённый. И Эрику захотелось ударить его, пока он изображает статую. Ударить мечом, которого никто не удосужился забрать — в чём было какое-то обидное пренебрежение. Ударить по открывшемуся из вороха кружев незащищённому горлу…

Змей плюнул на рвоту мальчишки — светловолосый и Эрик вздрогнули одновременно. Слизь зашипела, сворачиваясь и запекаясь.

Светловолосый отошёл от Эрика на почтительное расстояние. А Эрик оттолкнулся от змеиного бока и зашагал дальше. Рана его не беспокоила. Бывало и похуже. Лишь бы когти светловолосого не оказались ядовитыми. Где-то стороной его почему-то забавляла странная мысль, что не только он побаивается громадного змея.

5.

Астри.

Едва в глубокой темноте дракон мягко спланировал на одну из террас замка, Родрик съехал с его шеи и, пробежав несколько шагов рядом, поймал скользнувшую к нему Астри.

Бродир остановился чуть дальше, чтобы никого не задеть, перекидываясь в человеческое тело. Уже втроём они встали на краю террасы.

Под ними — тоже терраса, но шире. Взгляд вперёд — пологая равнина, примыкающая к замку и огороженная крепостными стенами, — часть города-государства. Не сговариваясь, трое взглянули на чёрно-синее небо с мерцающими звёздами и ровным белым светом полной луны. Астри, стоящая между юношами, почувствовала, как резко шевельнулся воздух: вздрогнул Бродир — от сильного желания прыгнуть в эту бездну и взлететь в бесконечное пространство. Она видела однажды, как он такое проделал: шагнул в пропасть в человеческом обличье и взмыл в воздух драконом, чтобы купаться в небесном океане.

Родрик стоял неподвижно, и всё же Астри знала, что он испытывает близкое Бродиру желание: перекинуться в волка — и взвыть на холодное ночное светило. В роду Родрика бытовала легенда, что в древнейшие времена Волки умели летать среди звёзд. Загнанные на землю какой-то бедой, летать они отвыкли, а крылья только мешали бегать… Но время от времени белый лунный свет касается души Волка, и он воет в тоске по утерянной способности, по недосягаемому пространству без границ.

Сама Скорпа сильных чувств к небесам не испытывала. Ей нравилось нежиться на тёплых камнях и бездумно следить за лениво плывущими облаками. Ей нравилось наблюдать, как над Бархатной долиной собирается гроза. Но не совсем понимала, как можно мчаться под тёмными взволнованными тучами, сумасшедшими бросками уворачиваясь от огненных стрел и копий, особенно если тебя при этом сносит шквалистым ветром. Но, когда Бродир спускался и в изнеможении садился рядом с нею и Родриком, Астри видела его счастливую улыбку, с трудом скрываемую зависть Волка и снисходительно думала: каждому свои игрушки.

Но сейчас ворожба Луны оказалась лишней.

Астри шагнула назад. Движения хватило, чтобы Волк и Дракон взглянули на неё, и девушка буднично сказала:

— Если мы пойдём в замок, неплохо бы найти для Родрика какую-нибудь обувь. Сапоги, например.

Волк опустил глаза на свои босые ноги и улыбнулся.

— Снимем с первого же трупа, — пообещал Бродир.

— … А мне — со второго, — растерянно сказала Скорпа, едва юноши открыли высокие ворота с террасы в замок и глазам предстала длинная анфилада.

Такого она не ожидала. Труп на трупе. Идти по ним — разгребать ногами мёртвые, возможно ещё не остывшие тела, искать, куда шагнуть, чтобы нога не заскользила. Ощущения уже не самые лучшие и не только потому, что на самой девушке всего лишь короткая туника и лёгкие ременные сандалии.

Между тем Родрик уже деловито обулся в крепкие, хоть и неуклюжие сапоги с меховой отделкой, снятые с мёртвого варвара.

— Мы же хотим добраться только до тронного зала — узнать, что с принцем. Я понесу тебя. Но тебе тоже надо что-то накинуть. Мне почему-то кажется, что в замке холоднее, чем на открытом пространстве.

— Я это тоже чувствую, — отозвался Бродир, мельком взглянув, как Волк взял Астри на руки и она обняла его за шею, чтобы удобнее сидеть. Осмотревшись, Бродир снял с какого-то облачника — вероятно, придворного (слишком изысканно и богато одет) короткую накидку и укутал плечи Скорпы. Встретившись глазами с Родриком, он вызывающе спросил: — Донесёшь?

— Я знаю — ты сильнее, — спокойно сказал Волк. — Но именно по этой причине хочу, чтобы твои руки были свободны.

Астри отвернулась, чтобы Дракон не успел заметить её усмешки: скрытый комплимент и понравился Бродиру, и заставил его смутиться. Во всяком случае, он уже не злился, что Астри не на его руках.

И всё своё раздражение он выместил на трупах. Дракон шёл так, что, расталкивая ногами трупы, проложил довольно приличную дорожку. Родрику оставалось только следить, как бы не поскользнуться на подсыхающих чёрных лужах.

Когда Родрик проносил девушку мимо торцевой стены, она сняла с неё чудом уцелевший и до сих пор горящий факел. Волк промолчал, а Бродир, обернувшись на мотающийся по залам анфилады свет, чуть приподнял бровь, но — тоже ни слова не сказал. Астри не знала, поняли они её, нет ли. Они, все трое, хорошо видят в темноте. Но тихая скорбь этого места, холодное, влажное молчание смерти, распростёршей крылья над бесконечными недвижными телами, заставили девушку хоть что-то сделать для мёртвых. Её казалось неловким смотреть на них из темноты. Пусть будет тёплый свет.

В последнем зале перед тронным — трупов меньше, и Скорпа смогла стать на ноги. Но факела из рук не выпустила. Ощущая себя всё ещё странно ничтожной перед ликами смерти, она всё ж смогла заговорить о волнующем её:

— Тихо как… А вдруг все варвары в тронном зале?

— Боюсь, Астри, в тронном зале мы опять найдём всего лишь трупы. Я не чувствую в замке живых.

— Смотрите-ка, — кивнул Родрик на два столба. У подножия одного жалкой кучкой лежали человеческие останки. — Пахнет как облачник, а темноволосый.

Они подошли ближе. Вглядевшись, Бродир пнул застывшее тело так, чтобы оно перевернулось на спину. И хмыкнул.

— Точно. Это регент. Однажды я видел его торжественный выезд в торговый город у моря Атлантов. Облачники светлые и высокие, а этот маленький и тёмный.

— Он защищал принца? — спросила Астри, с жалостью глядя на разрубленный череп маленького человека в блестящих когда-то одеждах.

— Астри, ты жалеешь не того, — вздохнул Бродир. — Если бы регент хоть на минуту поверил, что принц представляет собой ценность, он давно бы продал мальчика.

— Я тоже слышал, что на уме у регента только коммерция.

— Тогда скорее идём в тронный зал, проверяем, где мальчик, и быстро уходим. Мне здесь… не нравится.

Быстро уйти не удалось. Потому что не удалось войти.

Двери, которые должны распахиваться в зал, почти сразу мягко тыкались во что-то тяжёлое и дальше не шли.

Юноши некоторое время смотрели на упрямые двери, а потом переглянулись.

— Топорами? — предложил Родрик. — Вон их сколько везде.

— И чтобы всё свалилось на нас? — поморщился Бродир.

— А что это — всё? — спросила Астри.

Они взглянули на неё и вздохнули. А Скорпа мило улыбнулась. Мужчины. У них свои игры да игрушки. Она давно заметила: когда рядом один из них — она спокойна; когда их двое — ей хочется кокетничать напропалую… Даже не то что кокетничать, а быть кокетливой. Ей нравилось, что её считают легкомысленной. И когда они злятся друг на друга. И когда начинают хвастать перед нею.

Бродир машинально заложил за ухо прядь, выбившуюся из идеально-гладко зачёсанных назад волос и снова вздохнул.

— Отойдите за колонну! — велел он. — Я открою двери осторожно, но мало ли…