Джон Стотт - Послание к Галлатам

• Название: Послание к Галлатам
• Автор: Джон Стотт
• Издательство: Издательство «Мирт»
• Жанр: Религия
• Год: 1995
• ISBN: 5–88869–002–1 (рус.), 0–85110–734–6 (англ.)

В небольших селениях, затерянных в горах Малой Азии, окруженные со всех сторон враждебной языческой культурой жили люди, недавно ставшие христианами. Обращаясь к ним, Павел написал письмо, являющееся, вероятно, самым ранним новозаветным документом, — Послание к Галатам. Какие проблемы беспокоили их?

Среди множества религиозных авторитетов, проповедующих религиозные учения, как им было определить — кто прав? Каким образом эти люди могли обрести мир с Богом? Как христианам, находящимся в самом сердце языческой культуры, жить воистину угодной Богу жизнью?

«Есть только один способ сделать это, — отвечает Павел, — с помощью Иисуса Христа». Его ответ относится и к нам. Наша борьба сегодня проходит в условиях, отличающихся от существовавших во времена Павла; изменились детали этой борьбы, но принципы, выдвигаемые Павлом, так же вечны, как и Господь, Которого он возвеличивает.

В своей книге Джон Стотт помогает нам понять и применить в жизни Послание к Галатам перед лицом требований, предъявляемых к нам современностью.

Джон Р. У. Стотт — всемирно известный толкователь Библии, оратор и писатель. Среди его многочисленных работ — бестселлер «Основы христианства». В 1975 году Джон Стотт стал почетным пастором Церкви Всех Душ в Лондоне. В настоящее время он директор Лондонского института современного христианства, а также вице–президент Международного Сообщества студентов–христиан (IFES).

---

Второй признак касается источника Евангелия. Истинное Евангелие — это благовествование Апостолов Иисуса Христа, другими словами, Евангелие Нового Завета. Взгляните еще раз на стихи 8 и 9. Павел произносит анафему на всякого, кто проповедует либо «не то, что мы благовествовали вам», либо «не то, что вы приняли». Это значит, что норма, критерий, по которому проверяются все теории и мнения, — это изначальное благовестие, которое проповедовали Апостолы, которое записано в Новом Завете. Всякая проповедь, не соответствующая апостольскому благовествованию, противоречащая ему, или отличающаяся от него, должна быть отвергнута.

Это второй фундаментальный признак. Всякий, отвергающий апостольское благовествование, сам должен быть отвергнут, кем бы он ни был. Он может предстать перед нами как «Ангел с неба», но и тогда мы должны отдать предпочтение не ангелам, а Апостолам.

Нас не должны ослеплять достоинства личности, дары или авторитет учителей Церкви. Учителя могут обладать необыкновенным достоинством, властью и ученостью, это могут быть епископы и архиепископы, университетские профессора, даже сам папа римский, но, если они принесут евангелие, отличное от Евангелия, проповеданного Апостолами и записанного в Новом Завете, их надо отвергнуть. Мы судим о них по их благовествованию, а не наоборот. Доктор Алан Коул выражает это так: «Внешняя индивидуальность благовестника не придает силы его посланию; скорее послание утверждает благовестника».[11]

Итак, услышав самые различные мнения современных людей, — высказываемые вслух, напечатанные, распространяемые по радио и телевидению, — мы должны подвергнуть их строгой проверке по двум жестким принципам. Соответствует ли это мнение даруемой нам благодати Божьей и ясному учению Нового Завета? Если нет, надо отвергнуть это мнение, какой бы августейшей персоной не был человек, его высказавший. Но если оно соответствует этим принципам, примите его и крепко за него держитесь. Нельзя идти на компромисс, подобно «пришедшим из Иудеи», нельзя оставлять Евангелие, подобно галатам; нужно жить им и стремиться к тому, чтобы его познали и другие.

1:11–24. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЕВАНГЕЛИЯ ПАВЛА

11 Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое;

12 Ибо и я принял его и научился не от человека, но чрез откровение Иисуса Христа.

13 Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее,

14 И преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий.

15 Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатию Своею, благоволил

16 Открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, — я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью,

17 И не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию и опять возвратился в Аамаск.

18 Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать.

19 Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня.

20 А в том, что пишу вам, пред Богом, не лгу.

21 После сего отошел я в страны Сирии и Киликии.

22 Церквам Христовым в Иудее лично я не был известен,

23 А только слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял, —

24 И прославляли за меня Бога.

Из Послания к Галатам 1:6–10 мы узнали, что существует только одно благовестие и что оно служит критерием, по которому оцениваются все человеческие точки зрения. Это благовестие, представленное Апостолом Павлом.

Теперь перед нами стоит вопрос: откуда же взялось благовестие Павла, почему оно стало нормой и почему им проверяются все другие послания и мнения? Несомненно, это удивительное благовестие. Мы вспоминаем Послание к Римлянам, оба Послания к Коринфянам, мощные Послания, написанные из темницы филиппийцам, ефесянам и колоссянам. Какое колоссальное впечатление производит их могучий размах, их глубина, постоянство в том, как Павел описывает Божьи замыслы от вечности к вечности. Но откуда Павлу все это известно? Неужели все это является плодом его ума? Может быть, он все это придумал сам? Или, может, он просто пересказал банальные мысли, неизвестно откуда пришедшие и никого особенного не представлявшие? Может быть, он списал все это у других Апостолов в Иерусалиме, как и предполагали «пришедшие из Иудеи», когда пытались подчинить Павла своему авторитету?

Ответ Павла на эти вопросы мы найдем в стихах 11 и 12: «И возвещаю вам, братия, [излюбленная формула Павла, за которой всегда следует какое–то особо важное утверждение], что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое; ибо и я принял его и научился не от человека, но чрез откровение Иисуса Христа». Теперь понятно, почему евангелие Павла служит мерилом для всех остальных благовествований. Потому, что его евангелие (буквально, ст. 11) «не есть человеческое», не придумано людьми. «Я благовествовал его, — мог бы сказать Павел, — но я его не придумывал. И я не принимал его от человека, как уже устоявшуюся традицию, передаваемую из поколения в поколение. И меня не учили ему земные учителя». Вместо этого оно явилось «чрез откровение Иисуса Христа». Это, наверное, означает, что оно было открыто ему Иисусом Христом. Можно также передать это не родительным, а винительным падежом, и тогда Иисус Христос становится содержанием откровения, как в стихе 16, а не его автором. Как бы мы это ни увидели, общий смысл ясен. Как в стихе 1 Павел объявил, что назначен Апостолом свыше, так и сейчас он утверждает, что его апостольское послание дано ему Богом. Ни его миссия, ни его послание не пришли через человека; они явились непосредственно от Бога и Иисуса Христа.

Итак, вот что утверждает Павел. Его евангелие, которое ставилось под сомнение пришедшими из Иудеи, от которого отвернулись галаты, было не человеческой выдумкой (плодом его собственных измышлений), не традицией (которую передала бы ему Церковь), но откровением (ибо это Бог раскрыл Павлу Евангелие). Как говорит об этом Джон Браун, «Иисус Христос Сам лично взялся обучать его».[12] Именно поэтому Павел осмеливался называть Евангелие «моим благовествованием». Павел называет его «своим» не потому, что сам его придумал, а потому, что оно было открыто ему самым уникальным образом. Насколько смелы притязания Павла! Он утверждает, что его послание на самом деле не его, а Бога; что его евангелие на самом деле не его, а Бога; что его слова — это не его собственные слова, а слова Бога.

Заявив ошеломленным слушателям, что получил откровение от Бога без каких–либо человеческих посредников, Павел доказывает это с помощью исторических фактов, т. е. с помощью фактов своей собственной биографии. События до, после и во время его обращения были таковы, что становилось ясно, — получил он свое евангелие не от человека, а непосредственно от Бога. Мы посмотрим сейчас на все эти события по очереди.

1. События, предшествовавшие обращению Павла (ст. 13 — 14)

«Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий». Здесь Апостол описывает, каким он был до обращения, «в Иудействе», т. е., «когда был еще ревностным иудеем». «Вы слышали о моем прежнем образе жизни», — пишет он, ибо уже рассказывал им об этом. Он упоминает о двух аспектах своей жизни до перерождения: о преследовании Церкви, которая теперь стала для него «Церковью Божией» (ст. 13), и о ревностном следовании традициям отцов (ст. 14). И в том, и в другом, по его словам, он был настоящим фанатиком.

Возьмем преследование Церкви. Он гнал Церковь Божью без всякой меры, жестоко. Это слово передает насилие, даже свирепость, с которыми он взялся за свое ужасное дело. Эти слова Павла можно дополнить фактами из книги Деяний. В Иерусалиме он шел из дома в дом, хватая всех христиан, которых только мог найти, мужчин и женщин, приказывал тащить их в темницу (Деян. 8:3), и, когда христиан убивали, он подавал на то голос (Деян. 26:10). Ему мало было гнать Церковь; он стремился опустошить, истребить ее (ст. 13). Он намеревался стереть ее с лица земли.

Так же фанатично он относился к следованию иудейским традициям. «… преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий» (ст. 14). «… я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению» (Деян. 26:5).

Таким был Савл Тарсянин до обращения. Он был слепым приверженцем традиции, фанатиком, полностью посвятившим себя иудейству и преследованию Христа и Церкви.

Человек в подобном умственном и эмоциональном состоянии не склонен менять свое мнение или допускать, чтобы другие влияли на его точку зрения. Никакие уговоры и размышления, никакие психологические советы не смогли бы обратить человека в таком состоянии. Только Бог мог достучаться до его сердца — и достучался!