Журнал «Если» - «Если», 2008 № 08

• Название: «Если», 2008 № 08
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: ISSN 1680-645X

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. СЛОВО ПОГИБЕЛИ № 5

…обрушилось на совершенно невинную жертву — скромную поселковую учительницу. Ведется следствие…

Джеймс СТОДДАРД. ПЕРВОЕ ИЗДАНИЕ

«Книга жизни», «открытая книга» — разбрасываясь такими фигурами речи, люди не задумываются об их буквальном значении. Недальновидно!

Иван НАУМОВ. БЕЗРЫБЬЕ

Рожденный плавать летать не может?

Ал МИШО. ЗАСОЛКА И КОНСЕРВИРОВАНИЕ

Женщинам случается потерять голову, но на этот раз даме «снесло крышу» не от любви и не в процессе шопинга.

Джеффри ФОРД. НОЧЬ В «ТРОПИКАХ»

Грабители предполагали, что за содеянное придется расплачиваться, но чтобы так…

Роберт Т. ДЖЕШОНЕК. БОЯЗНЬ ДОЖДЯ

Эта очистительная стихия поглощает город раз в сорок лет, дабы освободить его от скверны.

Джордж ТАКЕР. КРУГ

Пепел деда-шамана стучит в сердце молодого индейца.

Аркадий ШУШПАНОВ. КОНЕЦ ДЕТСТВА

Экранные метаморфозы классической английской сказки.

Дмитрий КАРАВАЕВ. «ЧЕГО ТЕБЕ НАДОБНО, СТАРЧЕ?»

Пушкин — «наше все». Интересно, а так ли обстоит дело с экранизациями сказок великого поэта?

Тимофей ОЗЕРОВ. ТОРЖЕСТВО АНИМАЦИИ

…ведь она потихоньку начинает вытеснять игровое кино с большого экрана.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Сборная России в финале чемпионата мира по футболу — может, это уже и не фантастика?

Наталья РЕЗАНОВА. КАРЛИКИ И ИНФАНТЫ

Писательница озабочена дальнейшей судьбой литературной фэнтези.

РЕЦЕНЗИИ

Пока читатели нежились на пляже, рецензенты без устали читали книги.

КУРСОР

У новостей не бывает отпусков!

Евгений ВОЙСКУНСКИЙ. ОСТРОВ В ОКЕАНЕ

Легендарный писатель о легендарной Малеевке. Как все начиналось?

Борис РУДЕНКО, Владимир БАКАНОВ, Евгений ЛУКИН. ПИТОМНИК ДЛЯ ФАНТАСТОВ

«Семинаристам» тоже есть что вспомнить.

Вл. ГАКОВ. ВОЙНА ЗА МИР

О знаменитом французском писателе, которому в этом году исполнилось бы 100 лет, наверное, можно было бы сказать: чужой среди своих… Или все-таки свой среди своих? Во всяком случае он в равной степени принадлежал и Большой литературе, и цеху фантастов.

ПЕРСОНАЛИИ

Детальное досье на авторов номера.

---

Игрис направился в дальний конец холла, миновал дверь с табличкой «Только для служащих гостиницы» и оказался в кабинете, полном народу. Двое полицейских в форме подписывали какие-то бумаги, дежурный администратор играл желваками, пятеро праздных сотрудников делали вид, что оставаться в комнате им крайне необходимо. Человечек лет пятидесяти, с белым бейджем на голубой сорочке, сидел, откинувшись на спинку кожаного дивана, с бесконечно усталым и расстроенным видом.

Игрис поздоровался и предъявил удостоверение. Пятеро праздных сотрудников зароились вокруг, как пчелы; Игрис попросил дежурного администратора о помещении, где можно было бы поговорить без помех. Через минуту в кабинете остались сам администратор, полицейские, Игрис и человечек на диване.

— Мертва по прибытии, — сухо доложил старший полицейский, тучный, с кустистыми бровями. — Никаких следов насилия. Характерное окоченение в первые минуты после смерти — почти верный знак, что ее уморили словом погибели, или как там у них называется…

— Убита с помощью магии?!

— Девяносто девять и девять десятых. Мы вызвали «Коршун». Как только они явятся, мы уедем — нам здесь больше нечего…

Распахнулась дверь. Не спрашивая разрешения, в комнату шагнул высокий мужчина с залысинами надо лбом, и за ним вошли сразу двое; тут случилась заминка, потому что служащий с белым бейджем закричал.

Вытянув трясущуюся руку, он тыкал пальцем в грудь человека с залысинами:

— Это он! Господа! Это он! Он и есть!

* * *

— Этот господин и женщина прошли в комнату для совещаний. Два раза просили кофе. Провели там чуть меньше часа… Точнее, пятьдесят пять минут. Потом господин вышел. Сказал, что дама просила ее не беспокоить… И покинул гостиницу через центральный вход. Спустя полчаса закончился срок аренды комнаты для совещаний, и я вынужден был… Тогда-то я ее и нашел, господа. Она лежала на полу — ни крови, ничего. Я думал, она упала в обморок от духоты… Да, окно было закрыто, кондиционер выключен, а в камине, господа, полно пепла, и дым пропитал всю обивку, мебель, портьеры, все… Я осмотрел ее и понял, что она мертва, больше того — она окоченела, твердая как камень… Я сразу же вызвал врачей и полицию.

— Кто и когда заказал комнату? — спросил черноволосый смуглый человек с таким жестким и властным лицом, что допрашиваемый сразу признал его главным.

— По телефону… — портье торопливо раскрыл файл на карманном компьютере. — Сейчас скажу точно… Вот, заказ поступил в восемь часов восемнадцать минут, комнату заказали на восемь сорок пять… Обычно мы не принимаем заказы «сейчас на сейчас», но эта комната самая дорогая. С камином и антикварной мебелью. Сегодня утром на нее не было других заказов…

— Заказ оплачен?

— Да… Его оплатил в ту же минуту сам заказчик — господин Алистан Каменный Берег. Номер счета…

— Спасибо.

Портье допрашивали в гостиничном номере на шестом этаже. Окна выходили на бульвар Равелина, по стеклам потоками лилась вода: дождь наконец-то хлынул в полную силу. Высокий человек с залысинами на лбу не принимал участия в допросе — он сидел на подоконнике у приоткрытого окна, смотрел на улицу, вглядываясь в бегущие струи. Когда упомянули его имя — чуть повернул голову.

Следователь прокуратуры, светловолосый жилистый очкарик, еле добился от «Коршуна» разрешения присутствовать на допросе. Портье видел, как они схлестнулись со смуглым магом — не разобрать было ни слова, одно шипение. Следователь держал развернутое удостоверение, как щит, но обороняться не собирался — наседал и наседал на смуглого, и тот, оскалившись напоследок, пригрозил: «Мы сличим потом наши протоколы!»

Теперь следователь молча сидел в кресле — с диктофоном на одном колене и блокнотом на другом.

Содержимое камина покоилось в прозрачном стеклянном контейнере здесь же, на журнальном столике. Еще один сотрудник «Коршуна», круглолицый и бледный, водил над стеклом ладонью.

— Не поддается восстановлению, — грустно констатировал он.

— Что это было?

— Бумаги. Скорее всего, старые бумаги в картонных папках. Таких сейчас не делают.

— Спасибо, — смуглый поглядел на портье так строго, что тот втянул голову в плечи. — Спасибо за содействие, вы можете быть свободны.

— Сейчас? — портье казался немного разочарованным.

— Сейчас… Этот номер понадобится нам еще некоторое время. Просим не беспокоить.

— Да-да… Разумеется. До свидания.

Портье вышел.

Несколько минут в комнате было очень тихо, только дождь стучал по жестяным козырькам снаружи.

— Ничего себе день начинается, — сказал человек на подоконнике.

И слабо улыбнулся.

* * *

И три с не любил людей из «Коршуна». К счастью, ему редко приходилось иметь дело с магами. Убийства из ревности, из корыстных побуждений, на почве бытового пьянства — эти грязные, печальные, иногда до жути смешные дела доставались Игрису и таким, как он, в то время как маги из «Коршуна» расследовали куда более возвышенные, эстетичные и стильные преступления.

И вот они столкнулись в одной комнате.

Раздражительный и властный Певец начал с того, что попытался оттеснить Игриса от расследования. Многие при виде Игрисового лица почему-то решали, что из этого тихони можно веревки вить. Например, родня Елены, милая парочка с близнецами… Какого лешего?! Пришлось дать отпор. В конце концов, Игрис выполняет свой долг, его прислало сюда начальство, речь идет об убийстве, закон один для всех, а если подозреваемый служит в «Коршуне», то в интересах самих же магов, чтобы дело расследовалось объективно!

Двое коллег Певца ничего против Игриса не имели. Круглолицый маг с самого начала казался подавленным и выбитым из колеи, а высокий — этот самый Алистан Каменный Берег — витал в облаках и слушал дождь, как будто происходящее ничуть его не касалось.

Вместе они обследовали комнату для переговоров, но там ловить было нечего. Женщина лежала на ковре: ничем не примечательное лицо, крашеные седоватые волосы, на вид лет тридцать восемь — сорок. Она казалась восковой фигурой. Как будто Игрис попал на съемки фильма: антикварный интерьер, куча пепла в камине и чистый, с виду декоративный труп на ковре посреди комнаты. На лице убитой не было ни страдания, ни даже удивления: казалось, собственная смерть ничуть ее не волнует.

При ней не нашлось никаких документов. В маленькой сумочке отыскались зонтик, ручка, тощая косметичка, зубная щетка с крохотным тюбиком пасты и тяжелые ключи на пластиковом брелоке. Кошелек, полный мелочи, и две сотенные купюры. Ни чеков из магазина, ни записей, ничего; старый мобильный телефон был аккуратно выпотрошен, чип исчез — возможно, все в том же камине. Она была одета просто, скучно, даже бедновато — не по карману таким женщинам заказывать комнаты для встреч в «Интеркороне». Впрочем, комнату оплачивал ее собеседник.

— Господа… могу я наконец допросить подозреваемого?

Человек у окна чуть повернул голову:

— Питер, объясни коллеге Трихвоста, в чем тут дело.

Игрис вскинул подбородок. Он привык к своей смешной фамилии, но человек с залысинами произнес ее с особенным цинизмом — так, во всяком случае, показалось Игрису.

Смуглый Певец молчал целую минуту. Круглолицый все так же водил рукой над контейнером с пеплом.

— Дело вот в чем, господин следователь, — начал Певец и тут же перебил себя. — Не представляю, что вы будете со всем этим делать. Следствие такого рода вне вашей компетенции… Ладно, слушайте. Женщина убита с помощью сильнейшего заклинания «Слово погибели № 5». Одна из особенностей этого заклинания — четкий след исполнителя. Это все равно что оставить на лбу жертвы ксерокопию паспорта убийцы.

— И этот убийца…

— Не перебивайте! — рявкнул Певец. — Вы ничего не смыслите в подобных делах, так имейте терпение выслушать! Да, заклинание идентифицировано как произведенное Алистаном Каменный Берег. Этот человек, к вашему сведению, мог убить жертву десятком других магических способов, и ни вы, ни даже мы никогда бы не смогли отыскать исполнителя!

Игрис молчал.

Человек у окна снова повернулся к разговору спиной. Дождь притягивал его взгляд, как ребенка — цирковое представление.

Круглолицый сотрудник «Коршуна» отряхнул наконец ладонь и отодвинул от себя стеклянный контейнер.

— Он признался в совершенном? — спросил Игрис у смуглого.

— У него стерта память, — Певец глядел на Игриса с откровенной враждебностью. — Он не помнит ничего, что происходило сегодня с восьми часов двенадцати минут до десяти ноль девяти.

Игрис соображал быстро:

— Кто мог стереть ему память? Такая точность…

Певец покривил губы. Необходимость посвящать следователя в столь интимные вопросы была ему неприятна, он даже не пытался это скрыть.