Всеволод Иванов - Цветные ветра

• Название: Цветные ветра
• Автор: Всеволод Иванов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1968

---

Нет на амулете стянутых, догоняющих бога пальцев!

Не летит над тайгой шаман!

Гнется юрта, стонет, ревет:

— Гони, гони богов, шаман! Всех старых богов гони!

И опять побежал за костром Апо. Бубен и кобыз, и лебедь, и голос резкий шамана:

— О-о-о!… ё-ё-ё — э-э-э!

И жаром пахнет и потом беговым — священнейшим. И дым — как вода, густой. И рев — как поток весенний.

Нет духов, не подымается шаман.

Сказал Апо:

— Не берут меня боги к себе, не пускают! Бубен сломал — десять шаманов каждый раз подымались над тайгой, над Абаканскими горами…

Ревут киргизы:

— Молись, сбирай старых богов, шаман!

Изнемог, голову у костра уронил, бубен в огне горит и, как тающая головня, тихо сказал Апо:

— Плюнули духи, не хочут, не боятся! Надо русских богов звать, русским богам, крупным богам молиться…

Вышел к костру Алимхан, сказал:

— Работал у русских, всех богов видел. Большого русского шамана Калистрата видел. О-о, шаман — ростом в кедр. Давай повезу. Молись сколько хочешь.

Запрягли тележку, и в тьме, в мохнатых, сырых лесах бежал шаман Апо молиться русским богам.

Прель из черни — черная, гнилая. А под соснами, как амулет, срывается и падает луна…

Убирал колодки пчел поп Исидор. Работник Максим, из новоселов, был скудорук, неумел. Носился среди колодок поп сам, как мшистая, зеленая колода, шумно дышал на ульи, сердился:

— Ничего не умеете делать, черти! Чему вас учили в Расее, в Сибирь поперлись?

Увидел за оградой в тележке черную, прямоволосую с желтым глазом голову Апо.

— Кыргызскому священнослужителю почтение!

Поворочал в руке сухие пальцы шамана, облокотился на тележку и, дыша медом в бешмет, спросил:

— По каким делам? Слышал — кыргызы от магометанской религии уходят на старую веру?… Опять шаманам доход!

Заходили проворные, как блохи, глазенки, запрыгали.

Устало подымая голос из тележки, спросил шаман:

— Тибе бог какой, покажи? Время тяжелой — псех богов собирать надо!… Солай…

Влезая в тележку, ответил поп Исидор:

— Верно! Окаянное время, сам многого не вижу, слепну. А у нас бумага из города — Зеленое знамя, отряды религиозные для киргизов… Священная война… Понял?

— Бойна — плохо. Бойна не надо — лучша.

— А для русских — дружина Святого Креста.

Погнал с пасеки к дому поп лошаденку. Наклонясь над неподвижным, как снежное поле, лицом шамана, говорил шумно:

— Никто не понимат! Тебе каких богов надо Исуса, Марию или Саваофа?

— Псех!… псех лучша! Большой бог, как верблюд!

Захохотал поп. Закрыл прозрачные веки шаман, и за ними глаз просвечивает, как огонь в золе.

Отвернулся Исидор, долго хохотал в лес, на деревья.

А в комнате бродил возле стен похожий на клуб зеленого дыма. Сидел на корточках Апо, сгорбившись, в грязном бешмете, увешанном амулетами. Пахло от него айраном и дымом костров.

— Каких тебе надо богов? Наш бог — “иже еси на небеси”. Понял? На небе, та-ам!…

— Не надо!… ближе надо. Толстый бог надо.

— В христианскую веру перейти хочешь?

И вдруг, опрокидывая стулья, понесся по комнатам, орал радостно:

— Переходи в христианскую, всем табуном! Я вас в реке крестить буду, как Владимир равноапостольный!… Водою окроплю! Сколько вас тысяч! И тогда один отряд будет — Святого Креста, — бей большевиков по-православному!

Взял со стола толстый молитвенник, раскрыл и над головой шамана, стуча кулаком по крыше, кричал:

— Крестись! Вера наша большая, крепкая.

— Вера сильный, кыргыз псе время бьет.

— И будем бить — крестись! А тогда сам будешь басурманов бить.

— Чаксы!… харашо!…

— Я молитву целый день читать буду, в воде святой, я читаю… мало? Вечер еще читать могу, мало? А ты как думаешь?

И понесся по комнатам, ища попадью.

— Мать, а мать! Может, меня в архиереи произведут!… Может, я на пасеке монастырь выстрою!

Оглянулся в комнате шаман — никого нет. Вскочил, схватил молитвенник за пазуху. Опять сел у дверей.

Вбежал поп, раскидывая толстые, как коряжины, слова:

— Согласен креститься? Ты баям своим объясни, поп Исидор не врет!

Указал шаман на иконы.

— Веселый бог, богатый… Алтын-золота сопсем торговля нету, а по нем бешмет золотой.

Пощупал пальцами, щелкнул.

— Веселай бог!… Комлать такой бог мошно! Больше бог есть? Как лошадь, как арба?…

— Есть, — сказал поп, — пойдем в церковь. Ознакомлю. Раз ты изъявил желание, а я будто патриарх константинопольский… и Владимир равноапостольный!… Пошли!…

Стоят возле стен в ризах серебряных с глазами усталыми — давят тяжелые ризы — святители большие и малые.

Обрадованно сказал шаман:

— Хороший бог! Куды хочешь бог!

— Крестись, пока река не застыла.

Провел ладонью по стенам Апо, обошел иконы.

— Настоящие, старые иконы! Вот эти!… Мотри!

Ногтем длинным и грязным царапнул шаман.

— Кафтан чаксы — корошай, настоящий серебро, не польской. Сколько кобыл возьмешь?

— Чево-о?…

— Продай бога! Сколько кобыл возьмешь? У меня кобыл многа. Баран хочешь — баран могу. Проси!…

Закрестился поп, отошел к дверям, заорал:

— Кабы не святое место, я бы тебе башку расшиб, стерве!… Иконы немаканому продай. Да ты одурел, парень. Печку топить будешь?

— Зачем топить печку! Время тяжелый, брюхо болит — молиться хочем!

— Иконы дареные. Калистрат Ефимыч, предводитель разбойничий, — сам, может, раскается впоследствии, — подарил. Ценность! Ничего ты не понимаешь.

— Мы понимай. Зачем не понимам! Торговаться хочешь. Калистрат знам, большой купец будет, кыр-гыз лупить хочет. Э-эх!… — Вздохнул и, легонько дергая попа за рясу, сказал робко: — Слушай, баба тебе надо, десять молодых баб дадим, цха-а!… Чаксы баба — девка! Кумыс — бочка, каждый утро-вечер — баран, козы ешь! Минь шаман Апо умират — шаман будешь — ходи с богом своим!

— Это ты мне? С нехристями, немакаными?…

Из тележки уже сказал шаман:

— Твой цена очень большой! В мой башка не влазит, не понимай…

XXXII

С воем, причитом бежала у плетня Агриппина. Волосы по плечам, по груди как пена, а голос как камни в пене — режется:

— Ой, чует мое сердечко — разрывается… на беду едешь… Солдатушек с вами пять десяточек — побьют вместе что с батюшкой восстанщики с гор. Восподи!

Земля плакала, слезилась. Туча как бельмо в небе.

Офицер в седле, сонный, как увядающий цветок. И только губы — алым-ало.

Сказал Миронов:

— Не комедничай. Какая беда! На байге отряды в тысячи сберем. А восстанщики ваши только от податей бегают. Выпорем — перестанут.

Как хмель по кедру, заплетаясь в плетнях, причитала Агриппина. Молодело лицо, глаза молодели.

— И за што ты, восподи, наказываешь, за што ты гневаешься?… Батюшка в разбойники-грабители пошел; милый с батюшкой на сабельки… Владычица ты моя Аболатская!

— Будет!

Ударил лошадь плетью меж глаз. Прыгнула она к туче и, отскакивая злобно от дороги, понеслась. Сапог лаковый; в нем выглянувшее из туч солнце. Клок грязи — как воронье крыло на плетне.

Нет офицера Миронова.

Прутья плетневые отламывая грудью, билась Агриппина.

Подошел, прихрамывая, Семен, пьяный. Зачерпнул грязи в руку, в лицо ей плеснул.

— Гуляй, Грипка, пьянствуй! А я по Митрию поминки справлю. Завтра хоронить будем — привезли Митьшу.

И, плескаясь косым плечом в холодном и сером ветре, бормотал:

— Бате-то… Калистрату Ефимычу… я еще с ним сквитаюсь, мы еще ему кишки высушим. Попомнит!

Костры у киргизов желтые.

Костры у русских желтые.

Собаки лают у киргизов. Собаки лают у русских.

А перед собаками поляна песчаная. Выбегут на поляну собаки, с одной стороны — русские, с другой — киргизские, лают и воют.

Через три дня байга — знают собаки.

Знают это и люди. Потому и съезжаются: по одну сторону русские, по другую — киргизы.

Табуны по тропам идут — куда киргизы без табунов!

Ружья по тропам идут — куда русские без ружей!

А собакам весело — мясо варить будут. Много табунов, много. Мясо валяться будет (ружей много).

От костров оранжевый дым.

У костра сидит шаман Апо, приехал. Киргизы вокруг. Табак за щеками. Ребятишки голые с овчинами, накинутыми на плечи.

На волосяных арканах лошади.

С арканов сорвался ветер лимонно-оранжевый, голову в небо задрал — мечется, лает.

А может, собаки лают?

Потому — ночь. Потому — костры. Потому — молчит Апо.

XXXIII

Призвал утром джатачников всех, аксакалов всех шаман Апо.

Розовый свет на травах, розовые деревья — скалы, крепкие, как камень, воздух режут, свистят.

Сказал Апо:

— Был у русского шамана. Не продает богов, а боги хорошие, богатые, в серебряных халатах и плоские, как деньги. Хорошие боги.