Питер Хухтхаузен - Кубинский кризис. Хроника подводной войны

• Название: Кубинский кризис. Хроника подводной войны
• Автор: Питер Хухтхаузен
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23907-8

Осенью 1962 г. Соединенные Штаты и Советский Союз подошли как никогда близко к глобальной ядерной войне.

Для силовой поддержки потока советских торговых судов, доставлявших на Кубу советский военный персонал, вооружение и боевую технику, ВМФ СССР отправляет в Карибское море четыре дизельные подводные лодки. На каждой лодке, помимо обычного штатного вооружения, имеется по две торпеды с ядерной БЧ. Когда лодки оказываются вблизи Кубы, за ними начинают охоту противолодочные силы Атлантического флота США.

Книга Питера Хухтхаузена повествует о событиях второй половины 1962 г. — о пике Карибского ракетного кризиса. На автора, который тогда был младшим офицером на одном из американских эсминцев, эти события оказали такое влияние, что позднее, когда он стал военно-морским атташе США в Москве, он взялся за их серьезное изучение. П. Хухтхаузен провел большую исследовательскую работу, лично беседовал с бывшими советскими подводниками, а также собирал воспоминания американских моряков, очевидцев тех событий.

Кроме того, два с лишним десятка страниц посвящено работе военных разведчиков — американских в Москве, а советских — в Вашингтоне.

---

Вторыгин с Поликарповым прошли через мост в Йорктаун и поужинали в «Ник'с сифуд павильон», потом они невинно вернулись в мотель. Поликарпов сделал условный звонок с платного уличного телефона, который, как они были уверены, не должен был прослушиваться.

На следующее утро они поднялись с первым лучом солнца, опять пересекли реку Йорк и нырнули в Ньюпорт Ньюс. «Хвост», теперь уже в голубом многоместном фургоне «Шевроле», показался лишь тогда, когда они ехали по авеню Хантингтон, которая тесно примыкала к судоверфи «Ньюпорт шипбилдинг энд драйдок», прекрасно обозреваемой с дороги. На сборочной площадке верфи был виден корпус очередного строящегося авианосца. Вторыгин внутренне напрягся, его поразила та легкость, с которой можно было ездить возле крупного судостроительного предприятия, лишенного какой-либо маскировки. Если бы у них было побольше времени, они бы остановились на авеню Хантингтон и пообедали, наблюдая за тем, как громадный авианосец медленно обрастает оборудованием и увеличивается в размерах. Смотреть за этим было восхитительно, и оба советских офицера вновь подивились тому, какими открытыми были американцы.

Через туннель Харбор они въехали в Норфолк и опять отметили, выезжая из туннеля по поднимающейся в горку автомагистрали, какой замечательно четкий вид ВМБ Норфолк и ее причалов находится у них перед глазами. Вторыгин яростно строчил в блокноте. У причалов были пришвартованы только два авианосца, а третий, как заметил Поликарпов, проходил главный фарватер, держа курс на Хэмптон Роудз и далее в Атлантику. Покрутившись у базы амфибийных сил флота в Литгл Крик, они сделали остановку у ресторана морепродуктов на Вирджиния Бич. Всюду, где они проезжали, были толкотня и сутолока, вызванная множеством автомашин, въезжающих на базы и выезжающих с них. В воздухе над базой авиации ВМС было много самолетов. Определенно, военная машина находилась в движении.

Поздним вечером того же дня, после того как они уже сделали несколько заходов, разглядывая и классифицируя все еще находившиеся у причалов десантные корабли, Поликарпов и Вторыгин заплутали и не могли найти выезд на главную дорогу. Солнечный свет угасал, они были голодны, а машина «хвоста» собачкой тянулась за ними. В конце концов, после того как они более получаса плутали, отыскивая дорогу к своему мотелю, машина «хвоста» выскочила вперед и резко затормозила рядом с советскими офицерами.

— Просто езжайте за нами, — сказал один из агентов ФБР через открытое окно, и Поликарпов, как покорная овца, последовал за ними и вскоре выехал на основную автомагистраль, а потом и к мотелю; после этого автомобиль ФБР исчез в ночи. Обе стороны устали от длинного дня, проведенного в машинах, и хотели устроиться на ночной отдых. Они действительно были профессионалами, выполняющими свой долг.

Вторыгин периодически звонил из общественных телефонов в кабинет советского военного атташе и докладывал ранее оговоренным кодом о состоянии вооруженных сил США, количестве и типе оборудования, загрузку которого они наблюдали. В тот же день, когда Вторыгин и Поликарпов отправились вести разведку на юге, вторая группа сотрудников советского военного атташата с наступлением темноты выскользнула из здания на Белмонт-стрит и была доставлена посольским шофером на вокзал «Юнион Стейшн» в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия. Там они сели на поезд, который шел на север до Бостона. Они предусмотрительно выбрали купе с левой, или западной, стороны поезда. Целью этой группы был закрытый район Нью-Лондона в штате Коннектикут и база подводных лодок в Гротоне. Направлявшийся в Бостон поезд утром делал остановку в Нью-Лондоне, и в свете утреннего солнца они могли глянуть на реку Темзу и посчитать, сколько там находится подводных лодок с базы. Это был особо закрытый район, однако, не имея предварительного разрешение на поездку в этот район от американских властей, им пришлось бы выйти в Бостоне и рискнуть, без предварительно купленных билетов, просто приехать в Нью-Лондон дневным поездом. На руках у них были билеты на поездку в северном направлении до Нью-Йорка, который им разрешалось посещать. Если их поймают в районе Нью-Лондона, направляющимися на север, их просто вернут в посольство. Если же до Нью-Лондона им удастся добраться, то они сойдут с поезда в Провиденсе, на Род-Айленде, возьмут напрокат машину и постараются подобраться как можно ближе к Куонсет Пойнт, где базировались противолодочные авианосцы, входящие в состав трех поисково-ударных групп. Там они посмотрят, на месте авианосцы или нет, а потом отправятся в Ньюпорт, чтобы глянуть там на штаб крейсерских эсминцев Атлантического флота и сосчитать эсминцы, пришвартованные у пирса 1 и пирса 2.

Если бы эта группа забралась не дальше Бостона, то назад, в Вашингтон, ей пришлось бы возвращаться машиной, докладывая по дороге — как и работающей на юге группе Вторыгина — оговоренные телефонные сообщения в кабинет атташе на Белмонт-стрит. До поездки участники группы пожаловались адмиралу Бекреневу, что они являются сухопутными офицерами, не очень-то здорово разбирающимися в типах подводных лодок, в ответ адмирал бросил на стол экземпляр классификатора американских подводных лодок.

— Вот вам, изучайте и запоминайте, и будьте готовы сегодня отправиться в Нью-Йорк вечерним поездом в семь тридцать.

Пока эти две группы сотрудников атташата, состоявшие из сухопутных и морских офицеров, мотались где-то вне столицы, очередная группа дипломатов из советского посольства выехала на Массачусетс Авеню, повернула на Висконсин Авеню, через мост Ки Бридж переехала в Росслин и, проехав Пампанио-билдинг, свернула и ненадолго остановилась, чтобы посчитать освещенные окна на девятом и десятом этажах здания, где находились кабинеты сотрудников секретной 157-й ударной группы, гнезда агентурной разведки ВМС США. Хозяева этих кабинетов отвечали за сбор информации разведчиками ВМС, разбросанными по всему миру. После короткой остановки дипломаты проехали по автомагистрали 50 мимо Пентагона. Отметив, что окна Пентагона сверкают огнями, а количество машин на северной и южной автомобильных стоянках является достаточно большим для часа ночи, они вернулись в посольство СССР. Атташе никогда не спит!

Часть III Русская рулетка

Мы знали, одна ошибка, и мы можем навлечь беду на человечество… поэтому мы были аккуратны.

Капитан 2 ранга Николай Шумков, командир советской ПЛ «Б-130»

Если этот ублюдок запустит хоть одну штуку, мы заставим его выскочить из воды.

Коммандер Эд Келли, командир ЭМ ВМС США «Блэнди» (DD-943)

24 октября 1962 г.

ЭМ ВМС США «Блэнди»

двести миль к северо-востоку от пролива Кайкос

Противолодочное соединение, которое называлось ПУГ «Браво», состояло из базировавшихся на Ньюпорт эсминцев 24-й эскадры (эсминцы «Блэнди», «Кепплер», «Чарльз C. Сперри») и авианосца ВМС США «Эссекс». ПУГ вела патрулирование по дуге с внешней стороны рубежа под названием «Линия „Грецкий орех“», который пролегал от точки с координатами 27°5′ северной широты и 70° западной долготы до точки с координатами 20° северной широты и 65° западной долготы. В боевом приказе название «Линия „Грецкий орех“» было присвоено дуге, проходившей северо-восточнее Кубы и определявшей внешние границы карантина, который дугами с радиусом пятьсот миль опоясывал Кубу. Это была линия, на которой подходящие к Кубе советские суда должны были в первый раз столкнуться с американскими силами, осуществляющими блокаду. Минуло два дня с момента драматичного выхода эсминцев из Ньюпорта, ПУГ продолжала движение в боевом порядке и находилась теперь северо-восточнее Багамских островов, в двухстах милях северо-восточнее пролива Кайкос. Двигаясь со скоростью двадцать пять узлов, группа преодолела более тысячи миль в южном направлении.

Обстановка была напряженной, моральное состояние хорошим, будущее неизвестно. Что это, война или очередное учение? Точного ответа на вопрос никто не знал, однако в торпедных аппаратах на палубе в средней части корабля находились боевые торпеды, а реактивные противолодочные снаряды «Хеджехог» стояли в своих направляющих, и на их безликой защитной окраске сверкала нанесенные желтым цветом надпись «боевой заряд».

Во время вахты с четырех до восьми утра можно было наблюдать за тем, как серый рассвет постепенно выталкивает черную ночь вон. Обычно эта вахта на мостике была самой мирной, и я полюбил происходящее на корабле в ранние утренние часы, наблюдая и слушая, как он просыпается. От кофейников с ситечком на сигнальном мостике, в старшинских кубриках, машинном отделении и в котельной по кораблю гулял аромат свежего кофе. Утренний распорядок на борту эсминца выполнялся образцово, начиная со звуков боцманской дудки «Подъем!», несущихся из громкоговорителей корабельной трансляции, и до балетных телодвижений утренних уборщиков. В море на корабле были неизменный порядок и чистота, отсутствовавшие при нахождении корабля в порту. Море, неизвестно каким образом, обладало великим свойством очищения; казалось, оно проясняет рассудок и заставляет повседневные жизненные проблемы уходить и становиться нематериальными. Возможно, это в какой-то мере объясняет, почему искони мужчины уходили в море и проводили там большую часть жизни. Такие ощущения ухода в даль было трудно или невозможно создать при обычной жизни на берегу.