Алистер Маклин - Роковой рейд полярной «Зебры»

• Название: Роковой рейд полярной «Зебры»
• Автор: Алистер Маклин
• Издательство: Наташа, Литература, Алгоритм
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1996

---

— Вот оно что, — мягко проговорил Свенсон. — И вы вроде как забыли мне рассказать.

— При такого рода обстоятельствах я предпочитаю никому ничего не говорить, пока не удостоверюсь, что человек, которому я собираюсь сообщить нечто важное, будет мне полезен.

— Таким образом, вы, должно быть, завоевываете себе уйму друзей и на стольких же людей оказываете влияние, — сухо заметил Свенсон.

— Все не так-то просто. Итак, кто мог использовать батарейки? Только тот, кто время от времени покидал основной жилой домик, чтобы посылать в эфир сигналы бедствия. Значит, капитан Фольсом и близнецы Харрингтоны автоматически исключаются — никто из них не мог выйти из жилого домика, потому что им это было просто не по силам. Так что остаются Хьюсон, Нэсби, доктор Джолли, Джереми, Хассард и Киннэрд. Вот вам и весь выбор. И один из них — убийца.

— Да, но зачем им были нужны эти запасные батарейки? — спросил Свенсон. — И раз у них были эти самые батарейки, зачем они рисковали жизнью, полагаясь на старые, которые уже сели? Какой, по-вашему, в этом смысл?

— Смысл есть во всем, — уклончиво ответил я, после чего достал свой бумажник и разложил перед ним несколько удостоверений. Он взял их, внимательно изучил, после чего я убрал все обратно в бумажник.

— Ну вот, кажется, теперь все ясно, — спокойно сказал он. — А то все крутимся вокруг да около, верно? Я имею в виду правду. Оказывается, вы у нас из военной разведки. А вернее — контрразведки. Состоите, так сказать, на правительственной службе? Что ж, я не собираюсь поднимать шумиху по этому поводу, Карпентер. Я еще вчера понял, кто вы такой, никем другим вы быть просто не можете. — Свенсон взглянул на меня в спокойном раздумье. Ведь парни, вроде вас, сами никогда не раскалываются, покуда не припрет. — Однако вытекающий из этой фразы логический вопрос он не задал — промолчал.

— Я решил поговорить с вами по трем причинам. Вы человек, вполне заслуживающий доверия. И мне бы очень хотелось, чтобы вы были на моей стороне. Потом, то, что я вам сейчас скажу, вы все равно рано или поздно узнали бы сами. Вам когда-нибудь приходилось слышать о спутниковой или ракетной телекамере слежения системы Перкина-Элмера Роти?

— Сразу и не выговоришь, — пробормотал он. — Нет.

— А о системе «Самос»[4] или спутнике «Самос-III»?

— Системе спутникового и ракетного наблюдения? — он кивнул. — Слышал кое-что. Только какое это имеет отношение к мерзавцу, совершившему злодейские убийства на дрейфующей станции «Зебра»?

И тогда я принялся объяснять ему что к чему. Свенсон слушал меня очень внимательно, не прерывая, а когда я закончил, он откинулся на спинку стула и кивнул:

— Кажется, тут вы совершенно правы. Вопрос только в том, кто этот негодяй. Мне просто не терпится взять его под строгий арест и приставить вооруженную охрану.

— Вы что, собрались прямо здесь надеть на него наручники?

— Боже правый! — он уставился на меня. — А вы как бы поступили?

— Не знаю. Во всяком случае, как-нибудь по-другому. Я не стал бы его трогать. Думаю, наш приятель — лишь звено в длинной цепочке и, если мы дадим ему в руки побольше веревки, он не только затянет петлю на своей шее, но и приведет нас к остальным звеньям этой цепочки. Кроме того, я почти уверен, что он действовал не один: как известно, капитан, у всякого убийцы обычно есть сообщник.

— По-вашему, их двое? Вы полагаете, на борту моего корабля — двое убийц? — Капитан сжал губы и стиснул рукой подбородок. Затем решительно покачал головой. — Нет, убийца может быть только один. И если так, если я узнаю, кто он, я немедленно его арестую. Не забывайте, Карпентер, нам предстоит пройти сотни миль подо льдом, прежде чем мы выйдем в открытое море. Мы не в состоянии денно и нощно следить за всеми шестерыми. Существуют тысячи способов вывести корабль из строя, и любой, кто хоть мало-мальски знаком с устройством подводной лодки, способен сделать такое, что всех нас погубит. То, что еще можно исправить в открытом море, подо льдом неминуемо приведет к гибели.

— А вы не учли тот факт, что, если убийца задумает что-то сделать с нами, он подпишет смертный приговор и самому себе?

— Я не до конца разделяю вашу веру в его благоразумие. Все убийцы немного чокнутые. Если они готовы убивать, какие бы побуждения ими ни руководили, значит, в них нет ничего человеческого — это ненормальные люди.

— Что ж, — сказал я с сомнением в голосе. — Возможно. — Наверное, вы правы. — Однако я не стал уточнять, в чем именно. — И кого же вы подозреваете в первую очередь, капитан?

— Будь я проклят, если знаю. Я прислушивался к каждому слову, сказанному сегодня утром. Я наблюдал за лицами тех, кто говорил, и тех, кто молчал. С тех пор я думаю об этом ежечасно — но, черт возьми, у меня нет ни одной зацепки… Может, Киннэрд?

— На роль подозреваемого он подходит больше, чем другие, не так ли? И только потому, что он опытный радист. Но за пару дней можно кого угодно обучить азбуке Морзе. И после этого, даже не имея ни малейшего представления об устройстве радиопередатчика, он сможет, пусть медленно, неуверенно, передавать в эфир и принимать информацию. Любой из них мог более или менее легко пользоваться рацией. А тот факт, что Киннэрд — опытный радист, вполне возможно, свидетельствует даже в его пользу.

— В таком случае, кто перенес никелево-железистые батарейки из радиорубки в лабораторию? — настаивал на своем Свенсон. — Только Киннэрд имел к ним прямой доступ. Не считая доктора Джолли: ведь он работал и спал в том же домике.

— Значит, подозревать следует Киннэрда или Джолли?

— А что, разве нет?

— Ну да, разумеется. Особенно если учесть, что консервы, которые я нашел под полом в лаборатории, мог туда спрятать Хьюсон либо Нэсби — ведь они спали в столовой, где хранились все продукты, не говоря уже о шарах-зондах и баллонах с водородом, которые мог припрятать Джереми или Хассард, метеоролог и лаборант: ведь только они имели прямой доступ к этим аппаратам.

— Правильно, давайте всех валить в одну кучу, — с досадой проговорил Свенсон. — У нас и так концы с концами не сходятся, а вы только еще больше запутываете дело.

— Я ничего не запутываю. Просто хочу сказать, что, допуская одну возможность, не следует пренебрегать другой, равно как и причинно-следственными связями. Кроме того, в пользу Киннэрда говорит очень многое. Он рисковал жизнью, когда вернулся в радиорубку за портативным радиопередатчиком. Он шел на верное самоубийство, когда пытался проникнуть туда еще раз, чтобы спасти своего помощника Гранта; он бы наверняка погиб, если бы Джереми его вовремя не остановил. Вспомните, что случилось с Фостером — он следом за тем проник в радиорубку, укрывшись мокрым одеялом, и больше не вышел оттуда.

И потом, с какой стати Киннэрду было упоминать про никелево-железистые батарейки, раз он сам их и спрятал? А он ведь упомянул. Ведь это он велел Гранту вынести из радиорубки запасные батарейки, которых там уже не было; Грант искал долго, но так ничего и не нашел, только здорово обгорел, отчего потом и умер. И последнее: Нэсби сказал, что дверь радиорубки обледенела так, что ее пришлось чуть ли не вышибать. Но, если б Киннэрд несколькими минутами раньше устроил поджог, дверь по времени просто бы не успела заново покрыться льдом.

— Сбрасывая со счетов Киннэрда, — медленно проговорил Свенсон, — вы так или иначе должны исключить и доктора Джолли. — Он усмехнулся. — Не могу себе представить человека вашей профессии, доктор Карпентер, который вдруг решил бы гробить людей, вместо того, чтобы их спасать. Гиппократу бы это явно не понравилось.

— А я вовсе не сбрасываю со счетов Киннэрда, — возразил я. — Но мне также не хотелось бы навешивать на него бездоказательное обвинение в убийствах. Что же касается морально-этической стороны дела применительно к представителям моей профессии, я мог бы назвать вам десятки имен великолепных врачей, которые по тем или иным причинам оказались на скамье подсудимых в Оулд Бейли[5]. У нас нет ничего и против Джолли. В событиях той ночи он не участвовал: единственное, на что у него хватило сил, — это выйти, едва держась на ногах, из радиорубки, после чего он упал на лед и пролежал в бесчувствии до тех пор, пока не закончился пожар. Конечно, Джолли мог что-нибудь натворить и до того, как начался пожар. Но он не покидал домик — об этом свидетельствует обледеневшая дверь. Кроме того, если б Джолли что-то замыслил, Киннэрд с Грантом непременно бы это заметили, поскольку кровать Джолли стояла в дальнем конце радиорубки, и, чтобы выйти из домика, ему пришлось бы пройти мимо них, не говоря уже о том, что, прежде чем вынести батарейки, он должен был сначала их взять, а сделать это незаметно было просто невозможно. К тому же в пользу Джолли говорит еще один факт, причем совершенно очевидный. Хотя я по-прежнему считаю, что Бенсон упал не случайно, мне, однако, трудно понять, как к этому мог быть причастен Джолли: ведь он тогда стоял на льду, возле корпуса лодки и еще только собирался идти наверх. Но самое странное — почему он не отскочил в сторону, когда на него рухнул Бенсон, и принял весь удар на себя?