Михаил Вербинский - Зенитные залпы

• Название: Зенитные залпы
• Автор: Михаил Вербинский
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: О войне
• Год: 1979

В книге показаны героические действия зенитчиков в ходе Сталинградской битвы. Автор рассказывает, как стойко и мужественно они отражали налеты фашистской авиации, вместе с другими воинами отбивали атаки танков и пехоты, стояли насмерть на волжских берегах.

---

— Я от Ершова!

А ему в ответ:

— Пароль?

— Рыжик!

— Раз Рыжик, тогда иди…

Свалился в окоп.

Невдалеке на земле лежал Михаил Баскаков. Плечо у него было перебинтовано. Лицо бледное. Только глаза блестели.

— Ах, так это связной! Как же ты добрался? — спросил Баскаков.

— Добрался…

Кратковременное затишье скоро прервалось грохотом танковых орудий. С разных сторон, лязгая гусеницами и поднимая пыль, к огневым приближались вражеские танки. Комбат привстал на колени:

— К бою!

Уцелевших пушек было лишь три. И бойцов мало. Их не хватало для обслуживания оставшихся орудий.

— Я тоже пойду в расчет! — объявил связной.

— Бондаренко, давай к нам! — отозвался сержант с забинтованными руками.

Аркадий побежал к орудию.

— Заряжать можешь?

— Могу.

Сержант взобрался в кресло наводчика. Один из танков, разворачиваясь, подставил борт. Один миг — и заполыхал. Удалось поджечь и вторую машину.

Но два других танка на большой скорости устремились к зенитке. Бондаренко прыгнул в нишу, чтобы взять очередные снаряды. В этот момент пуля угодила в прицельное приспособление орудия. Брызнувшие осколки поранили сержанта. Аркадий торопливо снял его с металлического кресла, осторожно уложил на землю в сторонке. Затем бросился к пушке и ударил по танку почти в упор. Машина дернулась и застыла на месте. Другие орудия заставили вражеские танки откатиться. Гитлеровцы притихли. Надолго ли? Прошли считанные минуты, и с правого фланга к холму стали пробираться фашистские автоматчики. А из лощины снова показались черные башни танков. Горстка зенитчиков готовилась к отражению новой атаки.

— За мной, товарищи! — услышал связной сильный голос. Бондаренко оглянулся и увидел комиссара батареи политрука Новолетова, Тот поднялся, когда танки уже были близко. Стрелять могло только одно орудие. Коренастый, широкоплечий политрук шел вперед с грузной связкой гранат в руке. Рядом с комиссаром шагал боец. Кто же это? Без пилотки, с коротко остриженными черными волосами. Аркадий узнал в нем красноармейца Петра Смирнова.

Послышались сильные взрывы. Столбы пыли и пламени взметнулись вверх и все закрыли вокруг. А когда пламя улеглось и осела пыль, к обглоданным огнем танкам добавились еще две сгоревшие машины.

А на правом фланге огневых позиций группа зенитчиков вместе с пехотинцами завязала рукопашный бой с автоматчиками.

— Бей их, гадов, братва! — басовито кричал высокий, кряжистый парень. Бондаренко дружил с ним — уральцем Иваном Толстоуховым. Он задорно пел, лихо плясал чечетку и украинский гопак. И так же лихо дрался. Пять верзил в зеленых мундирах подбежали к окопу, откуда раненый лейтенант Баскаков управлял боем. Толстоухов из-за подбитого танка бросился к командиру батареи.

Глаза Ивана Толстоухова были красные, лицо пылало жаром. Руки крепкой хваткой сжимали ствол карабина. Гитлеровцы не заметили, как вырос перед ними этот крутоплечий разъяренный боец. А его карабин, словно топор лесоруба, ходил по головам.

— Вот вам, гады, переправа! — прокричал Иван, добивая пятого фрица.

— Спасибо, уралец! — произнес Баскаков. Сам, изнемогая от ран, он все еще ободрял бойцов: — Не отдадим врагу города!

Взмокший от пота Бондаренко пытался привести в действие пушку. Но все потуги были напрасными. Поворотный механизм заклинило. Тогда Аркадий схватил связку гранат, бутылку, с зажигательной смесью и прыгнул в глубокий окоп. И вовремя! Фашистский танк уже наползал на него. Бондаренко бросил под машину гранаты. Гусеничные ленты разлетелись. Из танка повалили фрицы; Аркадий уложил их меткими выстрелами.

А танки напирали со всех сторон. Вот они снова лезут на позицию, бьют по пушке. Бондаренко с сожалением посмотрел на изувеченное орудие. Он приготовил новую связку гранат и теперь поджидал очередную машину.

Однако приблизившийся танк встал так, что из окопа невозможно было его поразить.

Тогда Аркадий вылез из ячейки и бросил гранаты под лоснящуюся машину. Та подпрыгнула от взрыва. Боец упал навзничь. Осколки достигли его, впились в голову и грудь. Сразу Аркадий не почувствовал боли, хотя видел, как гимнастерка покрывается пятнами крови. Он приподнялся. «Есть же у меня руки, глаза. Буду драться!» Сжал карабин и открыл огонь по фашистам.

Тут танк, подбитый Аркадием, загорелся. Кто же это помог?» — удивился он. Оказалось, батарейцы, поспешившие на помощь связному.

Бой не стихал. Крики и вопли неслись оттуда, где шла рукопашная. Уже не слышно было басовитого голоса Ивана Толстоухова. Прикончив с десяток фашистов, он упал с окровавленной головой и больше не поднялся.

Обессиленного, потерявшего сознание, санитары вынесли Аркадия Бондаренко с огневой, привели его в чувство.

— Зачем меня унесли с позиции? — возмущался он. — Я должен быть там, где дерутся баскаковцы…

— Так приказал комбат: спасти связного. Ты должен еще доложить командиру полка о двенадцатой батарее.

— Тогда отпустите меня. Надо идти на КП полка.

— Сейчас медицина твой командир, — объяснила сестра.

Ночью причалил катер, и Аркадия вместе с другими ранеными бойцами отправили на левый берег.

Здесь в эвакопункте Бондаренко увидел знакомую девушку — военфельдшера одного из батальонов его полка — Тоню Жидкову. Она убеждала дежурного врача, что именно раненых зенитчиков, которых она доставила с «огненной земли», нужно оперировать в первую очередь.

— Узнаю птицу по полету, — сказал Тоне подошедший на костылях Бондаренко. Может, и мне, Тоня, выхлопочешь операцию вне очереди?

— Если надо — могу. За ершовцев всегда горой стоять буду, — ответила военфельдшер. — А как ты сюда попал, товарищ связной? — спросила она Аркадия.

Бондаренко рассказал, как пробрался на двенадцатую батарею, о бое, в котором участвовал. Возвратившись под покровом ночи на правый берег, Тоня сообщила командиру полка все, что услышала от Аркадия Бондаренко.

— Вот бы его сюда, нашего связного, — проговорил Ершов. — Услышать от него подробности о судьбе двенадцатой…

— Над ним мудруют врачи, здорово ему досталось, — вздохнула Тоня. — А там увезут, конечно, подальше в тыл"…

Все данные свидетельствовали о том, что двенадцатая батарея погибла в неравной схватке с вражескими танками. И в полковом журнале боевых действий было записано: «Считать погибшей в боях с фашистскими ордами личный состав 12-й батареи, стоявший на обороне переправы у Латошинки: командир батареи лейтенант М. А. Баскаков, комиссар батареи политрук Г. П. Новолетов, командир взвода лейтенант И. С. Гриценко, командир взвода управления Осадчук. Сержантов — 4, бойцов — 35. Всего 43 человека».

Командир полка хотел более определенно узнать о двенадцатой батарее. Выслал катер с двумя лейтенантами к Латошинке. Катер остановился на левом берегу реки в Нижнем Паромном. Здесь располагались батареи четвертого дивизиона полка Германа. Зенитчики сообщили, что наблюдали бой батареи МЗА на правом берегу, у паромной переправы. Видели, как на их огневой рвались снаряды, шли рукопашные схватки. А потом все стихло. Катер подошел к Латошинке, но никого из бойцов батареи обнаружить не удалось.

Весть о героическом бое баскаковцев сразу же разнеслась по батареям. Из уст в уста передавалась сложенная бойцами песня:

Идя на смертный бой за наше дело,
На край родной ты, воин, посмотри!
Сражайся так решительно и смело,
Как бились в Латошинке сорок три.

Слова этой песни от Тони Жидковой услышал и командир полка.

— Баскаков! — с теплотой вымолвил он фамилию комбата. — Герой…

— Не зря о нем песни поют, — отозвался кто-то из штабных работников.

— И будут петь! О таких людях не забывают. — Лицо Ершова стало нахмуренным, грустным.

Минутное раздумье командира полка прервал начальник штаба.

— Григорий Иванович, — обратился он к Ершову, — разрешите доложить обстановку по данным, полученным из дивизионов…

В отличие от полков среднекалиберных зенитных орудий батареи полка МЗА были разбросаны по всему городу. Огневые позиции зениток малого калибра располагались в непосредственной близости от охраняемых ими объектов. Многие батареи ставились на крышах заводских корпусов. Оборудование таких огневых позиций потребовало немалых усилий. Нужно было сделать специальные площадки, поднять и установить орудия, приборы, создать запас боеприпасов. Вблизи орудий требовалось оборудовать жилье для расчетов. И все это было выполнено в течение летних месяцев. Батареи встали на крышах цехов тракторного, «Красного Октября», «Баррикады», химического завода, электростанции…

И полк Ершова стали обычно называть «артиллерией заводских крыш». И когда звонили сюда из корпусного района ПВО, то нередко спрашивали: «Как дела на крышах?» И эта фраза получила широкое распространение среди зенитчиков волжского города.