Терри Биссон - Дорогое аббатство

• Название: Дорогое аббатство
• Автор: Терри Биссон
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01543-2

Перед вами замечательная история, лирическая и печальная, охватывающая период от нашего неспокойного времени до самого Конца Времени, с остановками по пути — для того, чтобы решить, будет ли у человечества будущее и заслужили ли люди его.

---

— РВР любит нас, — продолжал Амаду. — Что доставляет боль нам, причиняет боль и ему. АРД холодна. Мы все любим АРД, но она нас не любит. А от этого становится больно.

— А этот РВР любит? — спросил Ли. — Любит вас? Любит нас?

— Попробуй, Ли, — предложил Коул. — Ты сам увидишь.

Ли попробовал и «увидел». Он закрыл глаза, поднял руку и лишь произнес:

— Боже мой!

День тянулся долго и медленно; постепенно становилось понятно, что Амаду просто убивает время, развлекает своих гостей, пока не настанет время провожать их. В отличие от «модернистов» в Париже, живших почти за сто тысяч лет до него (неужели их всех так давно нет в живых? Оn sont les neiges?[29]), Амаду почти не интересовали Ли с Коулом или их время. «Может быть, человечество просто уже не волнует его прошлое и оно живет только будущим?» — подумал Коул.

И это очень встревожило его.

— Нам пора возвращаться, — сказал он Ли. — Не надо так далеко отходить от планера. Нам надо вернуться до десяти.

— Мы ничего не можем сделать, пока не замигает курсор, — сказал Ли и показал на мини-компьютер. — А пока давай радоваться жизни, радоваться завтрашнему дню сегодня.

«Радоваться завтрашнему дню сегодня». Ли надо сочинять афоризмы. Самое смешное, что сказал он правду: они имеют возможность радоваться завтрашнему дню. Время здесь было таким же свободным, как и одежды людей. Человечество, видимо, оставило свою навязчивую привычку делить день, час и минуты на еще более мелкие доли; день начинался с утра, постепенно переходил в полдень, потом в вечер. Дни, недели и месяцы сохранились, их сменой управляли солнечные и лунные ритмы.

Ли с интересом узнал, что день удлинился по сравнению с прошлым примерно на целую минуту. РВР помогал ему с вычислениями. Наверное, предположил Коул, все дело в неспешности ритма жизни в Бахии.

— А как насчет болезней? — спросил Ли. — Или бактерии исчезли?

— Нанодоктора, — ответил РВР. — Люди умирают либо в результате несчастных случаев, либо от старости.

— В каком возрасте?

— Девяносто-сто лет.

Они подошли к морю, оставив машину на улице. Кто-то сразу ее взял. Коул пропустил вперед Ли, Амаду и скачущих девочек, а сам остановился покурить с престарелой четой, которая сидела на плоском камне и любовалась морем.

Старики поведали ему, что курение разрешалось (даже поощрялось) только с шестидесятипятилетнего возраста.

— До этого можно курить потихоньку, но больше пачки в неделю вам не продадут. Так что многие с нетерпением ждут старости. — Старикам было семьдесят три и семьдесят семь, они возвращались с похорон его предыдущей жены, которая погибла при пожаре в семидесятилетнем возрасте.

— Она умерла слишком рано, — заметила женщина, которую звали Перл (так же, как и ее маленькую собачку).

— По мне, можно было бы и раньше, — сказал мужчина. Его звали Роб. Он принялся возбужденно рассказывать историю любви и сумасшествия, но Коул извинился и ушел. Он никогда не любил стариков, разве что своих бабушку с дедушкой. А сейчас он в некотором смысле был самым старым здесь.

Нет, вторым по старшинству. Он догнал Ли, Амаду и девочек у спуска к морю. Море за сотню тысяч лет нисколько не изменилось. Наверное, оно было точно таким же и миллионы, и сотни миллионов лет назад. Такой же маленький запах смерти. На волнах качались парусники. Далеко, у самого горизонта, Коул заметил большой корабль с белыми парусами; когда он снова взглянул в том направлении, корабля уже не было.

Коул дернул Ли. Но никаких сигналов не было, курсор не мигал.

Небо сияло чистой голубизной. В городе, простиравшемся сзади, деревьев было гораздо больше, чем домов. Коул спросил о других городах планеты. Больше всего Амаду нравились Каир, Париж и Пекин. Они с женой бывали во всех этих городах. Его предыдущая жена жила в Гонконге, которого он не любил. Слишком высокие здания, слишком много людей.

Амаду спросил о Нью-Йорке, где жили его тетка и мать. Коул ответил, что хорошо знает этот город… грубый, тяжелый, шумный, старомодный даже в далеком прошлом.

— Но величественный, — подытожил он. — Великий город.

Амаду отнесся к этому скептически.

А войны?

— Да, бывают конфликты, — ответил Амаду. — Даже иногда убивают друг друга, но, пока конфликт не зашел слишком далеко, его улаживают в Холле, нашем правительстве, которое заседает раз в месяц. Ежедневные административные вопросы решает РВР, а если вопрос касается планеты в целом, что случается часто, то участвует и АРД.

АРД и РВР неплохо ладят друг с другом, уверил их Амаду, несмотря на то, что АРД не разделяет любви РВР к человечеству. Коул решил, что это связано с поведением людей в далеком прошлом, которое для него было настоящим, то есть в эпоху Шестого Вымирания. Но Амаду возразил, сказав, что АРД не то чтобы ненавидит человечество, просто не проявляет к нему никакого интереса.

— Это еще хуже. — Ли бросил камешек в море, тот подпрыгнул восемь раз. Коул был удивлен — как же мало он знает о своем спутнике. Даже дочка Амаду захлопала в ладоши. Девочки босиком бродили по мелководью, а Коул держал их туфли — маленькие, голубенькие, они свернулись у него в руке, словно котята.

Ли интересовался сельским хозяйством. Оказалось, что основные фермы находятся в море. Коула это совершенно не интересовало, и он не стал слушать. Мимо проехали верхом на слоне дети.

— Слоны вернулись? — воскликнул Коул.

— А что, они исчезали? — Впервые Амаду, казалось, что-то заинтересовало в далеком прошлом планеты. — У вас не было слонов?

— Были, — ответил Ли, — но мы плохо заботились о них.

Вид у Амаду был озадаченный.

— Разве они сами о себе не заботятся?

— Они пытались, — ответил Коул.

— Не все слоны погибли в эпоху Шестого Вымирания, — подсказал РВР. Он был прекрасным источником информации. — В джунглях Африки осталось несколько штук. Но индийские слоны действительно пропали навсегда. Очень грустно.

Очень грустно. При виде слона Коул не развеселился, как можно было бы ожидать, а загрустил еще больше. Тени постепенно удлинялись, и они направились назад, туда, где оставили планер, в дом на Главной улице. Карманный компьютер Ли все еще не подавал никаких признаков жизни, а день клонился к концу.

— Мне бы хотелось так много еще спросить перед отъездом, — сказал Коул. — Расскажите об Африке. О США. Об уровне моря.

Африка была заселена вновь, ответил РВР. Сахара исчезла. Уровень моря оставался примерно прежним; таким он, скорее всего, будет и всегда. США разделились на этнические и языковые сообщества. Разве это произошло не во времена Коула? Распад мегагосударств…

«Не совсем», — ответил Коул.

На планете живет около шести миллиардов человек (5 987 097 543 — шепнул ему на ухо РВР), большинство — в городах. Небольшая часть людей живет в «дикой местности», но АРД старается сохранять подобные уголки для существования других биологических видов. Люди бывают там лишь с целью охоты.

— Разве охота разрешена? — спросил Ли.

Коул удивился, он был уверен, что Ли даже не слушает, а РВР общается с ним одним. Разговор с РВР казался ему таким личным.

— Именно эту часть человеческой натуры АРД понимает лучше всего, — ответил Амаду, который, оказывается, тоже прислушивался к разговору. — Сам я рыбак, но другим больше нравится охота. Думаю, что это заложено у нас в генах.

— У меня нет генов, — сказал РВР, — но я предпочитаю быть с тобой, когда ты охотишься. Только во время охоты АРД бывает тобой довольна.

— А как же убитые животные? — спросил Ли. — Разве им нравится, что их убивают?

— Ничто живое не любит, когда его убивают, — ответил РВР. — Но все живое должно умирать.

— И ты тоже? — спросил Коул.

— Я не думаю об этом, — ответил РВР. — Я не думаю о том, о чем я не думаю. Но вот охота — мне нравится думать об охоте. Погоня, выстрел, добыча. Только во время охоты мы все объединяемся: и АРД, и я, и люди.

Коул вдруг понял, что с точки зрения РВР все они, все человечество — одно существо. Он обиделся, но лишь слегка.

Солнце садилось за синие холмы на окраине города, который был таким тихим, что и городом-то его трудно было назвать (по мнению Коула). Девочки остались в центре под открытым небом, где проводилась какая-то вечеринка. В сонном городе любили устраивать вечеринки, наряжаться, хорошо поесть и получать от жизни максимум удовольствия.

— А почему бы и нет? — спросил у Коула Ли. Они медленно шли следом за Амаду. — Почему бы и нет, они ведь пережили технологический взрыв, который начался в тысяча пятисотом году, а я был уверен, что человечество не переживет его. Почему бы им теперь не расслабиться и не посвятить свою жизнь удовольствиям?

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — ответил Коул.

— Но я китаец, — сказал Ли. — Мы знаем цену терпению и времени, и знаем, как медленно происходят любые перемены. Не забывай, что у нас стабильное общество, которое существует в два-три раза дольше вашей Римской империи. Вы, европейцы, признаете лишь перемены. Нестабильность.