Лариса Рубальская - Переведи часы назад (сборник)

• Название: Переведи часы назад (сборник)
• Автор: Лариса Рубальская
• Жанр: Поэзия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-15424-1

Песни на стихи Ларисы Рубальской поют Алла Пугачева и Филипп Киркоров, Ирина Аллегрова и Валерий Леонтьев, Александр Малинин, «На-на» – да кто их только не поет! Поют, наверное, потому, что Лариса Рубальская все пишет всерьез, от всех сил души, от всего сердца.

---

А то, что я вздыхала

В объятиях нахала —

Так то любовь. И больше ничего.

ТЫ ПОЛЮБИЛ ДРУГУЮ ЖЕНЩИНУ

Ты полюбил другую женщину —

Такие горькие дела.

Что в нашей жизни будет трещина,

Я совершенно не ждала.

И мне не верится, не плачется,

Я даже злиться не могу.

За что относится захватчица

Ко мне, как будто бы к врагу?

Ведь я звоню совсем не часто вам

И не затем, чтобы отбить.

Я даже рада, что вы счастливы.

Мне просто трудно разлюбить.

Как в нашей жизни все намешано!

И справедливо не всегда.

Ты полюбил другую женщину,

А мне от этого беда.

Помогут годы или месяцы.

А может, я надеюсь зря.

«Да он вернется, перебесится», —

Мне все подруги говорят.

Прости мне, небо, душу грешную,

Видала я в коротком сне,

Что, разлюбив другую женщину,

Ты возвращаешься ко мне.

МУХА

Обидели муху, обидели.

В ней просто букашку увидели.

Подумаешь, муха!

Накрыли ладонью —

Ни слуха, ни духа.

Расстроена муха, расстроена,

Жужжит она с силой утроенной.

Заметили муху.

Отметили муху.

Летит она ввысь,

Ни пера ей, ни пуха.

Везучая муха, везучая,

В слона превратилась могучего.

Подумаешь, муха!

Обычная муха!

В слона превратилась не только по слухам.

Обидчики муху обидели,

Что станет слоном – не предвидели.

Подумаешь, муха!

Обычная муха!

Накрыла их лапой – ни слуха, ни духа!!!

КУРОРТНЫЙ РОМАН

Там, в кипарисовой аллее,

Закат украсил летний зной.

Вы, о любви слова жалея,

Молчите пристально со мной.

Во взгляде вашем знак вопроса,

Шаги по гравию шуршат.

И прилетают альбатросы

Молчанье наше нарушать.

Сидеть в тени за чашкой кофе

Хоть вечность с вами я хочу.

У вас такой прекрасный профиль,

А про анфас я промолчу.

Страницы наших биографий

Зальет недолгий солнца свет.

Пейзаж курортных фотографий

С годами так теряет цвет...

И, может, я пишу напрасно

На оборотной стороне —

Я – третий справа в майке красной.

Не забывайте обо мне!

Я ИМ ТВЕРЖУ

Я им твержу – терпите, девочки.

Какие есть – а все ж мужья.

И в платье новеньком, с отделочкой,

Одна домой отправлюсь я.

И у метро куплю у тетеньки

Три ветки в бусинках мимоз.

Уткнусь лицом в букетик желтенький

Так, чтоб никто не видел слез.

Мне говорят – с твоей-то внешностью

Ну что такого в тридцать лет?

И кружат в сердце вихри нежности,

Как майских яблонь белый цвет.

ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ

Пацан из гипса, к небу горн,

И муравьи ползут из трещин.

Садится солнце за бугор,

На ужин нам пирог обещан.

Мы нижем бусы из рябин

И шепчем страшные секреты.

Волшебник добрый, Аладдин,

Прощался с нами в это лето.

Мы знаем все уже про джаз,

Зовем друг дружку стариками,

И вырастает что-то в нас,

Топорща майки бугорками.

Уже к мальчишкам интерес,

Кудрявых просто не хватало.

Осуществляющим ликбез

Был Мопассан под одеялом.

Французский фильм «Фанфан-Тюльпан»

Привез механик по ошибке

И загораживал экран,

Когда там целовались шибко.

На фотографии смешной

На фоне знамени с призывом

Та, что была когда-то мной,

В том, пятьдесят восьмом, счастливом...

Горит открытый честный взгляд,

И сердце жаркое Тимура.

Все было столько лет назад,

Чего вдруг вспомнила, как дура?

При чем здесь гипсовый пацан?

Ведь все меняется с годами...

А просто фильм «Фанфан-Тюльпан»

Вчера был по второй программе.

КАК ЮНЫХ ДНЕЙ НЕДОЛОГ СРОК...

Закрой глаза и уплыви

На старом плотике любви

В тень той черемухи шальной,

Где ты была нежна со мной.

Где ночь упала черной масти,

Где я тебе шептал о счастьи.

Как ты мне верила тогда!

Куда же делось все, куда?

Как юных дней недолог срок!

Летящий почерк, пара строк,

В твоих запутанных словах

Любовь забытая жива.

Страницы лет переверни и верни былые дни,

И мы останемся одни и свет погасим.

Вокруг черемуховый цвет,

И нам с тобой по двадцать лет,

Я, как тогда, опять тебе

Шепчу о счастьи.

Не думай, что там впереди,

К гадалкам тоже не ходи.

Пускай трамвайчик нас речной

Прокатит по Москве ночной.

Опять мне что-нибудь наври

И виновато посмотри,

Как в те счастливые года.

Куда же делось все, куда?!

Моя душа настроена на осень

Старуха, ты написала классную песню... (Ответы на записки из зала)

– Когда меня спрашивают: «Песни – твоя профессия или твое хобби?» – я всегда отвечаю, что хобби, но выступаю я за команду профессионалов. Я могла бы уйти в шоу-бизнес, и у меня есть все составляющие, чтобы там преуспеть. Материально это было бы, конечно, выгоднее. Но мой образ жизни мне дороже, и я не хочу его менять. Для меня важнее – ощущение независимости: я не завишу от работы, потому что у меня есть песни, и не завишу от успеха, потому что у меня есть работа. У меня есть добрые товарищи среди крутых шоу-бизнесменов, но я не состою ни в каких кланах, не играю в их игры – я вне этого. И постоянных исполнителей нет, я не заключаю контрактов, ни для кого не пишу в ущерб другим. Шоу-бизнес существует помимо меня – это не мое, как, скажем, пойти в коммерцию или заниматься торговлей.

– Но ваши стихи стоят денег, и немалых.

– Да, я продаю свои песни, приходится, но делать это я начала только в последнее время. Раньше все, что я писала, представьте, я писала и раздавала бесплатно. Со мной давно мои коллеги вели борьбу: «Бери деньги, а то получается, что ты хорошая, а мы рвачи!» Я сначала стеснялась, но потом просто жизнь заставила. И все равно я отстаю на сотни тысяч.

– То есть вы отстаете с этим делом?

– Да я вообще не такой человек. Вот у меня рабочие сейчас строят дачу. Они не торгуются. Но я же вижу, чего стоит их труд, и сама плачу, может, даже больше. Мне бы хотелось, чтобы и исполнители не спрашивали меня: «Почем сегодня песня?» – а сказали бы: «Старуха, ты написала классную песню. У меня с ней большой успех. Вот тебе деньги».

– Навыки переводчика, похоже, сильно помогают вам в вашей второй профессии.

– Это как механизм, который работает у меня в голове. Скажем, я еду в поезде, разговариваю, как это бывает, с попутчиками, и соседка по купе говорит мне: «Вот уезжаю я от него, и как будто меня и не было». А у меня в голове это тут же преломляется в строчки: «В жизни твоей побывала проездом и поезд унес...» – получается песня. Или приходит ко мне подруга, просит оставить ей ключи от квартиры. А я про себя слышу: «Я беру ключи от квартир подруг, чтоб побыть с тобой...» И тут я тоже работаю как переводчик, только на этот раз перевожу какие-то жизненные ситуации в стихи.

– Ваша поэзия – «женская»?

– У меня много песен веселых, которые я пишу для «На-на», для Буйнова – про них не скажешь, что они «женские» или «мужские». Но лирика, то, что идет от души, – это, конечно, женское. И оно, наверное, самое главное, потому что в сердце скорее западает горечь. Всегда так: созвучное радости отскакивает, созвучное грусти остается.

– Лариса, а у вас есть свой секрет: что нужно, чтобы стать популярной в этой стране?

– Я думаю, единственный секрет в том, чтобы не подражать Западу, как делают сегодня 80% наших певцов. Во-первых, когда сравниваешь эти песни с оригиналом, подделка, ясно, всегда проигрывает. А во-вторых, я убеждена, что у нас песни могут иметь успех только тогда, когда они наши. Не надо бояться «совка». Я всегда была «совком» и им останусь, и думаю, что этому тоже обязана своей популярностью. Это моя суть. У меня даже стихотворение есть такое «Отель «Шератон», написанное, кстати, в Мюнхене, в этом самом отеле: «По белому свету летаю за иены, за марки, за кроны, но лучшей едою считаю котлеты, а к ним макароны».

– А кто или что повлияло на вас, что вы начали вдруг писать песни в...

– В 39 лет. До тех пор я сочиняла что-то на вечеринках, друзьям – как все. Потом познакомилась со своим будущим мужем, стала придумывать ему всякие песенки на известные мотивы – так, на предмет закадрить. А как-то, когда мы уже поженились, к нему – он зубной врач – пришел лечить зубы Мигуля, и вот пока тот сидел в кресле с открытым ртом, Давид, пользуясь его беспомощным положением, говорит: «Ты бы взглянул, что моя жена пишет». Я отдала ему, а через некоторое время он позвонил и сообщил, что песня готова, исполняется Толкуновой, и первый раз я услышала ее по телевизору.

А влияния, конечно, были и остаются до сих пор – например, Евтушенко, Визбор, которых я любила всю жизнь, Галина Волчек, с которой я дружу и у которой учусь уже не поэзии, а чему-то человеческому – ее замечательному умению смотреть на всех снизу вверх...