Георг Лукач - Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества

• Название: Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества
• Автор: Георг Лукач
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 1987

Книга написана в конце 30-х годов, издана на немецком языке в 1947 — 1948 гг. Широко известна как марксистское исследование творчества молодого Гегеля.

Вступительная статья вводит читателей в духовную атмосферу, в которой родилась эта работа, характеризует путь, который прошел Д.Лукач в своем развитии к марксизму, рассматриваются некоторые основополагающие философские проблемы, поставленные им в связи с исследованием наследия Гегеля в немецкой классической философии.

---

Мы думаем, что всем очевидно методологическое тождество этих описаний существа появившейся новой идеи, ее абстрактного, неразвитого характера, односторонность которого приводит к распаду, с рассуждениями из "Феноменологии духа". Но для такого исторически конкретного и методологически последовательного мыслителя, каким является Гегель, существенно различно, оказывается ли идея простой по своему характеру в период возникновения самой философии, или же философия приобретает такого рода характер спустя три столетия после всемирно-исторического переворота, после того, как идея пронизывает собою все области человеческой жизни и мысли. Сравнение философии с "совой Минервы", вылетающей лишь ночью, является необходимым следствием конкретного философско-исторического понимания нового времени, берущее свое начало в качестве простой действительности уже в Реформации, которая, по словам Гегеля, не имеет никакой иной задачи, кроме как утвердить идею в жизни и освоить с помощью нее все области общественной жизни.

Конечно, и позднее, в "Философии истории" Гегеля, французская революция также оценивается чрезвычайно положительно. Хотя эта оценка хорошо известна и часто цитируется, мы все же хотим ее привести, причем анализ этой оценки и других высказываний Гегеля, дополняющих и конкретизирующих ее, недвусмысленно и ясно показывает, что высокая оценка французской революции осталась неизменной, а она является основополагающей для периодизации философии истории позднего Гегеля, согласно которой современная эпоха начинается с Реформации, а все последующее развитие влечет за собой лишь ее конкретизацию и развертывание, но не может создать ничего принципиально нового. Гегель говорит о французской революции: "С тех пор как солнце находится на небе и планеты обращаются вокруг него, не было видано, чтобы человек стал на голову, т. е. опирался на свои мысли и строил действительность соответственно им. Анаксагор впервые сказал, что (ум) управляет миром, но лишь теперь человек признал, что мысль должна управлять духовной действительностью. Таким образом, это был великолепный восход солнца. Все мыслящие существа праздновали эту эпоху. В то время господствовало возвышенное, трогательное чувство, мир был охвачен энтузиазмом, как будто лишь теперь наступило действительное примирение божественного с миром"[15].

Подчеркивая эти слова, мы хотим обратить внимание читателя на то, что Гегель делает здесь определенные стилистические оговорки. Он намекает, что люди были охвачены субъективной верой, энтузиазмом в осуществлении совершенно нового поворота в историческом процессе, однако этот поворот объективно уже осуществился в эпоху Реформации. Но если детальнее исследовать содержание этого переворота, то мы найдем в нем то же самое содержание, которое Гегель выявил, характеризуя Реформацию. При оценке цитат из лекций Гегеля мы сталкиваемся с одной трудностью — нам неизвестно точно, когда эти высказывания были сделаны. Эти книги были составлены его учениками либо из собственных конспектов Гегеля, либо из записей слушателей его лекций. В последнем случае было точно известно время их записей, в первом же случае никто не исследовал время написания Гегелем своих конспектов. Его ученики создали из совершенно различных по времени материалов единый текст, не думая о том, что между отдельными, выбранными ими высказываниями Гегеля существует временной разрыв от десяти до двадцати лет. Коль скоро мы не знаем различных "временных слоев" в этих лекциях, мы должны быть очень осторожны, когда пытаемся сделать из них определенные выводы относительно развития взглядов Гегеля.

Однако наша задача не заключается в том, чтобы провести различие между отдельными этапами в развитии взглядов позднего Гегеля. Мы стремимся выявить на основе анализа поздних собственных текстов Гегеля, в датировке которых не существует каких-либо сомнений, определенную линию развития его взглядов и обосновать наше понимание их. Поэтому мы полагаем, что вполне достаточно указать на общую противоположность между философско-исторической периодизацией Гегеля в иенский период и в период после низвержения Наполеона. Для этого нам кажется вполне убедительным привести ряд мест из этих лекций, хотя мы и не знаем точно, к какому периоду относятся те или иные высказывания Гегеля.

Основная мысль лекций по философии истории состоит в том, что такой социально-государственный переворот, каким является французская революция, был возможен и необходим лишь в странах, в которых не победила Реформация. Гегель неоднократно высказывает эту мысль с полной ясностью. Он принимает в качестве исходного пункта то, что начавшееся с французской революции движение в романских странах, где господствовал католицизм, не приводит к застою, что реакция и революция неотделимы друг от друга при соответствующем быстром темпе исторического развития. Гегель видит причину этого беспокойного движения в том, что эти страны остались католическими. "Таким образом, абстракция либерализма из Франции обошла кругом весь романский мир, но вследствие религиозного рабства этот мир остался скованным политическим гнетом. Дело в том, что принцип, исходящий из того, что оковы могут быть сброшены с права и свободы без освобождения совести, что революция возможна без реформации, ошибочен"[16].

Этот взгляд вытекает из того, что Гегель, перечисляя причины, приведшие к французской революции, считает главной и решающей причиной то, "что оно (правительство. — Д. Л.) было католическим, и следовательно, понятие свободы, разум законов не признавались последним абсолютным обязательством, так как святое и религиозная совесть были отделены от них"[17].

В противовес этому Гегель дает объяснение того, почему в Германии не была осуществлена революция, аналогичная французской революции, почему революция не была здесь безусловно необходимой. "В Германии все в светских делах уже было улучшено благодаря Реформации… Следовательно, принцип мышления уже был в значительной степени удовлетворен, и протестантский мир сознавал, что в вышеуказанном примирении заключается принцип, из которого вытекает дальнейшее развитие права"[18].

Революция типа французской революции, следовательно, рассматривается в позднейшей философии истории Гегеля как тщетная попытка народов достичь мирскими путями того примирения разума с действительностью, которое осуществлено в Германии Реформацией. Все же конкретные формы позитивной религии получают в философии истории Гегеля ту роль и значение, которых они не имели в иенский период. То, какова методологическая и философско-историческая функция религии в "Феноменологии", мы раскроем более подробно позднее. Здесь же мы должны прежде всего подчеркнуть, что в "Феноменологии" речь идет о религии вообще и соответственно о христианской религии в целом.

В иенский период Гегель не акцентирует свое внимание на различии между католицизмом и протестантизмом (и даже на различии между лютеранством и кальвинизмом, которое в поздней философии истории играет большую роль). Само собой разумеется, он отрицает и связанную с этим проблему, она не играет той роли, которую она обрела в более поздней философии истории[19].

В философии истории позднего Гегеля речь идет уже не о христианстве вообще, а о конкретных различиях между католицизмом и различными формами протестантизма.

Здесь невозможно в деталях описывать позднейшее развитие Гегеля, и мы попытаемся показать, что это понимание — которое мы выше охарактеризовали в общих чертах и согласно которому реформация представляет собой решающий поворотный пункт нового времени, а дифференциация важнейших европейских стран на католические и протестантские составляет решающую основу осуществления их государственных и социальных судеб — укрепляется у Гегеля в более позднее время, особенно в берлинский период, и получает все более четкие и ясно выраженные формы. В первом издании "Энциклопедии" (1817, Гейдельберг) мы не находим даже следов подобного понимания. В первой большой работе берлинского периода — "Философии права" (1820) эта мысль уже отчетливо выражена. Здесь Гегель говорит об отношении реформации к развитию государственности в современном смысле слова. "Поэтому столь ошибочно считать, что для государства было бы несчастьем отделение церкви, что оно может лишь благодаря ей стать тем, чем оно является по своему определению, а именно самосознающей разумностью и нравственностью"[20].

Еще отчетливее это понимание обнаруживается во втором издании "Энциклопедии" (1827). Полемизируя с католическими философами периода Реставрации, Гегель говорит: "Совершенно последовательно католическая религия так громко восхвалялась и нередко и теперь еще восхваляется как такая, при которой единственно только и обеспечивается прочность правительств — на деле таких правительств, которые связаны с учреждениями, основывающимися на несвободе духа, долженствующего быть в правовом и нравственном отношении свободным, т. е. на учреждениях бесправия и на состоянии нравственной испорченности и варварства". В третьем издании (1830) он делает к этому абзацу следующую вставку: "Эти правительства не знают, однако, того, что и в фанатизме они имеют дело со страшной силой, которая лишь до тех пор и только под тем условием не выступает против них враждебно, пока они сами остаются в плену бесправия и безнравственности. Но в духе существует еще и другая мощь… мудрое знание того, что в действительности является в себе и для себя справедливым и разумным"[21]. Уже из этих цитат ясно, что Гегель постоянно развивал мысль, которая, по всей вероятности, уже в берлинский период была принята им в качестве исходного пункта.