Сергей Челяев - Новый год плюс Бесконечность

• Название: Новый год плюс Бесконечность
• Автор: Сергей Челяев
• Издательство: Форум
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-8199-0241-6

Главный герой по дороге на рождественскую вечеринку знакомится с девушкой, которой объясняется в любви. Они договариваются встретиться в Новый Год, и Вадим дает Анне опрометчивое обещание не замечать далее ни одной женщины.

Случайно найденный им магический предмет и необычное расположение родинок на руке в виде знака «бесконечность» исполняют обещание Вадима буквально: отныне каждый из шести дней до встречи с Анной ему придется провести в новых обстоятельствах, фактически — в иных мирах. Но только в случае, если герой сумеет устоять против любви встреченной им в этом мире женщины, он переходит в день следующий. При этом молодой человек остается в неведении, кто он на самом деле, и вспоминает себя всякий раз лишь за шаг до следующего испытания.

---

— Я Пьер, — с достоинством сказал «аристократ». — А моего коллегу можете звать «Апчхи». — И он иронически покосился на длинного.

— Вот еще! — обиженно буркнул тот. — Не «Апчхи» я никакой. Мое имя — Арчибальд. Для близких просто — Арчи.

Ничего себе слуги, усмехнулся молодой человек и вдруг похолодел. Оба новоявленных слуги как по команде сунули руки за обшлага сюртуков, что более всего походило на жест наемных убийц. Наверное, именно там у них обычно и хранятся мизерикорды — миниатюрные «кинжалы милосердия».

Однако Пьер с Арчибальдом достали вовсе не кинжалы, а изящные и трогательные платочки: один — белый, другой — голубой. После чего как по команде дружно промокнули губы, точно желая очистить их от скверны. Очевидно, с новым хозяином слугам надлежало вести разговоры исключительно чистыми устами. Вадим иронически оглядел их с головы до ног, махнул рукой и принялся готовиться к завтраку.

Торопливо приведя себя в порядок, в приподнятом настроении, но весьма заинтригованный, Вадим отправился в столовую, где за накрытым завтраком его уже поджидало все благообразное семейство Штальбаум. Разумеется, слуги последовали за ним парочкой, исполненной почтения, граничившего с подобострастием.

Во главе стола восседал сам Вольфганг Штальбаум, советник медицины, важный и внимательный господин. Рядом — его румяная и пышная супруга Марта. Далее разместились дети: некрасивая, желчная старшая дочь Луиза и ее младший братец Фриц, сдобный живчик и непоседа. Картину дополняли крестный, высокий и худой господин Христиан-Элиас Дроссельмейер, род занятий которого Вадиму не был в точности известен, а также лечащий врач семьи, доктор Вендельштерн. Плюс — на маленьком столике возле Фрица восседали две куклы в пышных платьях, очевидно, досточтимые госпожи Трудхен и Клерхен собственной персоной.

Надо сказать, что неустанный полководец и бессменный главнокомандующий непобедимой армии оловянных солдатиков Фриц не случайно принял на себя заботу о двух куклах уже с самого утра. Обеих гранд-дам он прочил в королевы сопредельных кукольных государств, между которыми нынче же утром обещал разразиться нешуточный дипломатический скандал. По глубокому убеждению Фрица, такого рода скандалы должны разрешаться непременно и только войной. Поэтому сейчас мальчик обдумывал некоторые аспекты территориальных и политических притязаний каждой из сторон. Это у него получалось превосходно: обе куклы уже давно ревниво поглядывали друг на друга, тая и вынашивая коварные планы вторжений, предательств, аннексий, контрибуций и репараций. Правда, пока они только выучивали эти новые и непривычные для них слова, но Фриц внимательно следил за ними и считал, что его новые ученицы уже делают вполне определенные успехи в нелегком искусстве военной тактики и дипломатической терминологии.

Напротив хозяев были стулья для баронета Вадима Монтага и его слуг.[1] Баронет был кандидатом в женихи младшей дочери Штальбаумов, юной Мари, и прибыл сюда два дня назад для ожидаемой помолвки.

Не было за утренним столом лишь самой Мари.

Явление новых слуг молодого господина Монтага было встречено за столом самыми дружескими восклицаниями и улыбками. Получалось, уже с самого раннего утра эти два типа каким-то образом успели обворожить все семейство! Вадим решительно не мог представить, когда и каким образом им это удалось. Но зато он сразу убедился — в ловкости его новоиспеченным слугам не откажешь.

И еще его сверлила одна и та же мысль, не дававшая покоя. Он приехал за три дня до Рождества в семейство Штальбаумов фактически инкогнито для всех соседей, что чрезвычайно удобно при утрясении сердечных дел. Так кто и откуда мог узнать о его пребывании в семействе? И не просто узнать, а еще и отреагировать в столь необычной и вызывающе-утонченной форме, послав ему двух ловких слуг, всецело преданных и умеющих держать язык за зубами? Кто был этим неведомым ангелом-хранителем? Одна известная ему особа? Но кто она и чего ради?

Однако утренняя трапеза уже началась. После непременного в таких случаях обмена любезностями все приступили к завтраку. Слуги встали по обе стороны от Вадима, точно заранее избрали, решили и утвердили все возможные моменты этикета и своих непосредственных обязанностей. Хозяин изредка перебрасывался фразами с гостем, крестным и доктором. Последние, к слову, были практически членами семьи, и оба по-своему интересовали Вадима.

— Как нынче здоровье фройлен Мари? — осведомился Вадим в перерыве между ароматным кофеем со сливками и поджаренными хлебцами. — Ей не стало лучше?

— Скорее да, чем нет, — уныло пробормотал доктор Вендельштерн. — Все симптомы говорят о том, что к Новому году фройлен непременно покинет постель.

— И присоединится к нам праздновать ночь под елкой, верно? — воскликнул юный Фриц.

Луиза скептически хмыкнула и словно в знак сомнения приподняла сливочник и придирчиво осмотрела его со всех сторон, включая донышко. Высокая и худая, эта перезрелая девица, конечно же, тайком завидовала младшей сестре, но только ли молодость и красота последней были тому причиной?

— Даже если Мари и поднимется после такой лихорадки, — проскрипела Луиза, — то в лучшем случае встретит Новый год в креслах, под двойным слоем ватных одеял.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, дорогая Луиза, — важно заметил отец. — Право, не стоит в столь раннем возрасте исповедовать столь сильный скептицизм. В особенности когда дело касается родных.

Вадим искоса глянул на Пьера и Арчибальда. Оба сохраняли каменные выражения лиц, однако в глазах Арчи поигрывали веселые искорки, а у Пьера слегка приподнялась одна бровь. Непонятно было, удивлен ли он только что сказанным или как раз только что решил прислушаться к разговору за столом.

— И самое главное — убереги нас Всевышний от нередкой самоуверенности в оценках, — сказал крестный Дроссельмейер. Они обменялись понимающими взглядами с доктором, а Луиза немедленно надулась, нервно закусила губу и сверкнула исподлобья на крестного недобрым темным глазом.

— К чему ты это, крестный? Слава Господу, я уже не глупенькая дурочка и не в столь раннем возрасте, чтобы не обдумывать своих слов. Достаточно бросить один взгляд на Мари, — при этих словах она смерила внимательным взглядом почему-то Вадима, тихо и умиротворенно попивающего утренний кофий. — Право, не надо быть доктором, чтобы видеть реальное положение дел.

— Какие ваши годы! — добродушно пробурчал доктор. — Все у вас в движении, все пышет энергией. Это ведь лишь потом, уже пожилым, чувствуешь, как подобно древу, стремящемуся вниз и вглубь, укореняешься и в своих взглядах на жизнь, и в привычках. А с этим, милая Луиза, как раз и приходит наша непоколебимая и, увы, чаще всего ни на чем не основанная самоуверенность.

— Знаю, знаю, — отмахнулась помрачневшая Луиза. — Именно тогда вы все, старики и ветераны, начинаете вещать. Как старые и мудрые лягушки в тихом пруду перед дождем и непогодой.

— Луиза, дорогая моя, — укоризненно протянул советник Штальбаум. — Тебе вовсе не следует огорчать господина доктора своей непочтительностью. Господин Вендельштерн вот уже много лет верой и правдой оберегает наше семейство. И к его словам надлежит не просто прислушиваться, а свято их чтить. И неукоснительно выполнять все рекомендации нашего доктора.

— Лишь бы он, говоря об одном, не умалчивал другого, — понизила голос Луиза. — Всем в этом доме уже давно известно, что у сестрицы Мари — отнюдь не обычная лихорадка. Иначе все его лекарства и припарки уже давно подняли бы мою сестру на ноги.

— Позволю себе заметить, госпожа Луиза, — подал голос Вадим, — что в медицинской практике существует своя специфика. Например, общеизвестные вопросы врачебной этики. Полагаю, что достопочтенный доктор обстоятельно освещает нам все касательно здоровья милой Мари. Прочее же, что он опускает, имеет слишком тесное отношение к его профессии. А она уже сама диктует ему, открывать или же оставлять за бортом нашего любопытства несущественные подробности протекания болезни. И — выздоровления, в чем мы абсолютно уверены, отдавая должное мастерству и огромному опыту нашего уважаемого доктора Вендельштерна.

Вендельштерн взглянул на Вадима с горячей и искренней благодарностью, а Луиза опустила голову и тихо, но явственно прошептала:

— Надутый барчук…

На том завтрак и завершился, не успев, к счастью, разгореться в семейную ссору. Доктор в скором времени заглянул в отведенный Вадиму кабинет, чтобы сердечно поблагодарить его за участие и понимание.

— Что вы, я же прекрасно знаю, что лучшего врача для фройлен Мари и желать не стоит, — ответил Вадим. — И вы понимаете, доктор, теперь и мое положение здесь, в этом доме, становится уже несколько натянутым. Вам, полагаю, известно о брачном сговоре наших родителей?