Филис Каст - Заговор богинь

• Название: Заговор богинь
• Автор: Филис Каст
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Троянская война началась из-за женской ссоры, но в том, что она никак не может закончиться, виноваты только мужчины с их нелепым эгоизмом. А больше всех виноват Ахиллес, чья сверхчеловеческая сила делает его практически неуязвимым и непобедимым. Остановить Ахиллеса — значит прекратить бессмысленное кровопролитие. Но как оторвать от любимого дела того, кто с детства одержим жаждой воинской славы? И, что еще хуже, одержим свирепым демоном, который временами берет верх и превращает его в чудовище? Богини Гера, Афина и Венера, кажется, нашли решение проблемы. И вот из двадцать первого века к стенам древней Трои переносятся две девушки, только что погибшие в автокатастрофе. Теперь у них новые роскошные тела, проверенные женские чары и божественная миссия: убедить Ахиллеса, что на свете есть более интересное и приятное занятие, чем война.

---

Гера увлекла Афину прочь из храма, пока богини не затеяли новую перепалку.

 – Заставь этих маленьких тварей работать побыстрее! – крикнула она, обернувшись через плечо, – Мы ненадолго!

 – И почему это воплощенная Любовь постоянно сталкивается с жутким беспорядком? – пробормотала Венера.

 – Может быть, потому, что сама любовь – такая запутанная и беспорядочная? – осторожно спросила Элейтия, застенчиво улыбаясь.

 – Милая, ты новенькая в жреческом деле, поэтому я не стану ни во что тебя превращать за то, что ты называешь меня беспорядочной.

Элейтия вздрогнула всем телом и, похоже, готова была разразиться слезами.

Венера вздохнула.

 – Да не пугайся ты! Это просто маленькая божественная шутка. Давай-ка лучше заставим сатиров поработать. А я пока займусь новой одеждой для этих двоих. Всю кровь все равно не отмыть...

Венера принялась что-то бормотать себе под нос, вызывая целое стадо опытных в уборке сатиров, тут же начавших приводить храм в порядок.

Гера материализовалась в просторном шатре Агамемнона. Совсем юный, еще безусый мальчик умащивал душистым маслом темные, волнистые волосы царя.

 – Богиня Гера! – взвизгнул мальчик и упал на пол, уткнувшись в роскошный ковер.

Агамемнон же просто поклонился – и недостаточно низко, на взгляд Геры. Поэтому сперва она коснулась светловолосого затылка мальчика.

 – Поднимись, дитя. Я желаю поговорить с царем наедине, но знай: я дарую тебе свое благословение.

Гера подождала, пока мальчик выйдет из комнаты, и лишь после этого повернулась к Агамемнону. Она не спеша разглядывала его, прекрасно понимая: царя ужасно

раздражает, что он вынужден держать голову склоненной перед богиней. Богиня отметила, что царь просто купается в золоте, и постаралась не скривиться от отвращения. Он что, считает себя божеством?

Если это так, он очень сильно ошибается.

 – Встань, Агамемнон, – сказала наконец Гера, – Я пришла с хорошими новостями.

 – Великая богиня, неужели ты принесла мне весть от могущественного Зевса?

Глаза Геры вспыхнули гневом, а голос наполнился такой силой, что она ощутимо ударила надменного смертного.

 – Я не посыльная моего мужа!

На этот раз поклон Агамемнона был по-настоящему низким и подобострастным и более приемлемым с точки зрения богини.

 – Прости меня! Я совсем не хотел оскорбить королеву всех богов!

Гера слегка скривила губы.

 – К сожалению, ты не имел в виду оскорбления просто потому, что оно для тебя слишком естественно. Учти мое предостережение, греческий царь: твое высокомерие станет причиной твоей гибели.

Гера с удовольствием увидела, как Агамемнон побледнел.

 – Но это не имеет значения сейчас.

Гера изящно взмахнула рукой, повелевая царю приблизиться.

 – Мои новости касаются твоей пустой постели.

Впрочем, Гера припомнила юного мальчика с нежными щеками и подумала, так ли уж пуста постель царя Агамемнона.

 – Да, богиня, моя военная жена вернулась к служению божественным золотым близнецам. Хотя я совсем не желал проявлять неуважения, заявляя свое право на Хрисеиду, мне кажется, действия ее отца недостойны одобрения.

 – Хрисеида все равно была недостаточно хороша для тебя. Только красота Брисеиды достойна такого человека, как ты.

Мысленно Гера пообещала себе, что будет присматривать за бедняжкой Брисеидой после того, как эта безумная кутерьма закончится, и дарует девушке что-нибудь особенное в награду за то, что ей придется делить постель с этим хвастливым дураком.

 – Брисеида! Она хороша, да, но она ведь принадлежит Ахиллесу, – На лице царя появилось хитрое выражение, – Впрочем, я слышал, что эта красота пропадает даром. Ахиллес боится девственниц.

«Ах, – подумала Гера, – так значит, слухи об Ахиллесе правдивы...»

  – Тогда тем более Брисеиде лучше стать твоей.

Агамемнон задумчиво погладил пышную бороду.

 – Верно... верно... вот только Ахиллес...

 – Кто здесь правит, Ахиллес или Агамемнон? – перебила его богиня.

 – Я – царь греков!

 – Так заяви, что эта военная жена больше подходит тебе, чем Ахиллесу.

Агамемнон посмотрел в глаза богине.

 – Я могу считать, что делаю это с твоего благословения?

 – Разумеется. А чтобы усмирить хорошо известный гнев Ахиллеса, я подберу ему подходящую женщину. И она будет не похожа на других. Тебе следует знать, кстати, что с ней будет мое особое благословение.

 – Склоняюсь перед твоей волей, великая богиня, – ответил Агамемнон.

 – Отлично. Вот и пошли своих людей за Брисеидой, сейчас же.

Когда Агамемнон склонился в поклоне, Гера негромко хлопнула в ладоши и исчезла в клубах светящегося голубого дыма.

Фетида уважительно присела в реверансе перед Афиной. Потом, торопливо материализовав амброзию и мягкие кресла, украшенные перламутром, она предложила сероглазой богине сесть.

 – Отдохни, богиня... Чем я обязана... – Фетида умолкла, вдруг заметив, что богиня с головы до ног забрызгана кровью, а ее взгляд суров и холоден. – О, трезубец Посейдона! Что случилось?

Афина небрежно махнула рукой, и пятна крови исчезли.

 – Нет, ничего, я пришла из-за этой надоевшей всем Троянской войны. Мы решили, что она должна наконец закончиться.

Прекрасное лицо Фетиды утратило нежный персиковый оттенок.

 – Моему сыну было предсказано, что он погибнет во время Троянской войны... Если она закончится, придет конец и его жизни...

 – Я здесь, чтобы поговорить с тобой на эту тему. Возникла идея, которая принесет выгоду всем нам. Мы уверены, что Троянская война может закончиться, не приведя к гибели твоего сына.

 – Как бы то ни было, богиня... Я сделаю все, что угодно, чтобы спасти свое дитя, – сказала Фетида.

На ее щеки отчасти вернулся естественный цвет. Потом она добавила:

 – А кто это «мы»?

 – Гера, Венера и я.

Глаза Фетиды округлились.

 – Три такие могущественные богини объединились ради общей цели!

 – Ну, такого единства не всегда легко достигнуть, однако нам троим просто до тошноты надоела эта война.

 – Четверым, – решительно уточнила Фетида, – И мы четверо объединимся ради этой цели, если есть какой – то способ спасти моего сына.

 – Скажи мне, Фетида, твой сын все еще рад выбору, который он сделал когда-то, он по-прежнему согласен, что его жизнь должна оборваться слишком рано? – спросила Афина.

Фетида некоторое время размышляла, прикусив нижнюю губу.

 – Ахиллес никогда не говорит об этом напрямую, но я хорошо его знаю. В последние годы он чувствует себя все более и более несчастным. Тебе известно, что у него уже почти десять лет не было возлюбленной?

На этот раз Афина вытаращила глаза.

 – В самом деле?

Фетида кивнула.

 – Им владеет ярость берсеркера... и женщины из-за этого боятся его. А мой сын никогда бы не взял женщину силой, так что остаток своей короткой жизни он, наверное, проведет в одиночестве, не считая мирмидонян, но даже они начинают в нем сомневаться. Я чувствую печаль моего сына, и я уверена: он продолжает идти навстречу своей судьбе просто потому, что жизнь не дает ему ничего, кроме одиночества.

 – Так значит, та девушка, что живет в его шатре, не стала его любовницей?

Брисеида – прекрасная молодая женщина, но она точно так же боится моего сына, как и все другие, хотя он и проявляет к ней бесконечную доброту, – ответила Фетида.

Афина задумалась.

 – Но если он добр к ней, то можно предположить, что она постепенно привыкнет к нему.

 – Ты ведь никогда не видела Ахиллеса, когда им овладевает ярость берсеркера? – тихо спросила Фетида.

 – Нет, не видела.

Фетида вздрогнула.

 – Это слишком ужасно. Он перестает быть Ахиллесом, когда с ним происходит такое. Он становится чудовищем, диким зверем, воплощением чистого гнева и ярости, устремленным к одному только насилию.

 – Но спальня – это не поле битвы.

 – Любые сильные чувства превращают его в берсеркера, – сказала Фетида и печально покачала головой, – Нет такой смертной женщины, которой захотелось бы заглянуть по ту сторону этой ярости и увидеть мужчину, особенно теперь, когда на нем столько следов сражений.

 – Следов сражений? – Афина попыталась припомнить, когда же она в последний раз видела Ахиллеса, и решила, что это было еще в его юности, на этом самом пляже, – Но он был прекрасен!

 – Да, раньше был, но многочисленные боевые победы дались немалой ценой. Он ведь уязвим, ты знаешь, – с некоторым вызовом произнесла Фетида. – Он смертен. И только когда впадает в безумную ярость, он мчится вперед, не ведая преград.

Морская богиня смахнула слезу со щеки.

 – И на его теле остались многочисленные следы жизни, полной крови и смерти.

Фетида упала на колени перед Афиной.