Кэти Линц - Шальные похождения

• Название: Шальные похождения
• Автор: Кэти Линц
• Жанр: Современные любовные романы

Частный детектив получает от миллионера выгодный заказ — разыскать его шальную дочь, кочующую по стране со странными затеями вроде курсов на природе, где очерствевших деловых людей пытаются превратить в личности одухотворенные и творческие. Детектив, циник по натуре, пристраивается к молодой леди якобы слушателем курсов и соблазняет ее. Но дело принимает неожиданный оборот…

---

В конце концов, если смешивать бизнес и удовольствие, никогда не добьешься успеха. Рик знал это, наблюдая за другими людьми, которые соединяли бизнес с удовольствиями. Как подсказывал его опыт, предпочтение надо отдавать делу. Теперь он должен только решить, как лучше с ним справиться.

Как ни противно ему было признаваться в своей ошибке, но Рик быстро понял, что подчинить Холли своему влиянию — не такое уж нехитрое дело, как он считал вначале. Во-первых, она невероятно упряма. И к тому же чертовски независима во всех женских вопросах. До сих пор все его попытки пофлиртовать с нею сгорали синим пламенем… И кончались лишь тем, что ему хотелось обнять ее и зацеловать до бесчувствия.

Проблема заключалась в том, что она бросила ему вызов. Все в ней было вызовом — от дерзкой сексуальной походки до обезоруживающего юмора. Его первая попытка очаровать ее дала неожиданный результат: Холли прямо заявила ему, что предпочитает искренность.

Искренность? Рик недовольно подумал, что вряд ли он теперь даже знает, что это такое.

От неприятного чувства он заерзал на стуле. Не время переоценивать свои взгляды на жизнь. Рик разозлился на Холли за то, что она заставила его сомневаться в каких-то вещах. Изнеженная особа, проведшая большую часть жизни в престижной школе-пансионате, что она знает об окружающей реальности?

Ей никогда в жизни не приходилось бороться с трудностями. А он все брал с бою. Ничего не давалось ему легко. Включая и это дело. Но он всегда доводил работу до конца. И это единственное, что имеет значение. И заказ Редмонда он тоже доведет до конца.

— Я не могу этого сделать. Не знаю, как. — Восьмилетний Джордан твердо стоял на своем.

— Но ты можешь научиться, Джордан, — сказала Холли.

— Нет, не могу, — насупился мальчик.

— Почему?

— Потому что я неловкий.

— Кто так говорит?

— Учительница и ребята в школе. Они говорят, что я тупой.

Холли уже слышала такие слова и раньше. Когда она была на год или на два старше, чем Джордан сейчас, такие слова говорили и ей, в частности, тупой называла ее жестокая директриса. Она слышала такие самоуничижительные слова и от других детей, с которыми работала во время летних курсов.

Некоторые ребята попадали к ней через центры гуманитарной службы графства. Другие приходили потому, что слышали устные отзывы от других. Чаще всего таких ребят растили одинокие мамы, проводившие целые дни на работе, пытаясь обеспечить кусок хлеба себе и своим детям. Часть ребят жила в лагере в бревенчатых коттеджах со Скай и ее мужем, временно заменявшими им родителей. Других на вечер мамы забирали домой. Все попали сюда по одной и той же причине.

Они нуждались в помощи. Они нуждались в заботе. Кто-то должен был дать им надежду и научить их хорошо думать о себе.

И для этого прекрасно подходила Холли. Она гордилась программой, которую они претворили в жизнь во “Внутреннем взгляде”. Она получила диплом бакалавра по обучению детей младшего возраста. Еще один поступок, возмутивший ее отца. Он хотел, чтобы дочь специализировалась в бизнесе, и тут же перестал платить за ее учебу в колледже. К тому времени она проучилась половину первого курса. Конечно, из-за финансового положения отца невозможно было получить стипендию. Но Холли выкрутилась, пошла работать на полставки официанткой и жила в мансарде вместе с шестью девушками, чтобы сообща платить за жилье.

Закончив колледж, она некоторое время, совсем недолго, поработала учительницей в третьем классе, но нехватка средств в школе негритянского гетто, да вдобавок еще идиотские запреты и правила вскоре развеяли ее иллюзии. Холли до сих пор помнила, как она добивалась покупки для ее учеников современных книг, а директор ей на это отвечал: “Зги ребята не умеют читать. Зачем им новые книги? ”

В следующие четыре года она пробовала себя во множестве разных дел. Она знала, что отец не одобряет ее “шальные похождения”, как он называл ее жизнь. Он хотел, чтобы она вернулась домой и приобщилась к семейному бизнесу в Сиэтле. В будущем он собирался передать дело в ее руки и поэтому вознамерился загодя готовить дочь к предстоящим обязанностям.

Но Холли твердо решила не идти по стопам отца. В отличие от него на первом месте в ее жизни стояли живые люди, а не материальные ценности.

Так она пришла к тому, чем занималась сейчас — работала с классом семи — восьмилетних детей. В данный момент у Холли среди учеников было пятеро из числа нуждающихся, а Скай возилась в своей мастерской с другими, учила их ткачеству. Джордан был одним из самых бедных.

— По-моему, ты вовсе не тупой, Джордан, — возразила Холли. — И потом, здесь не школа. Мы здесь дурачимся и пробуем рисовать, раскрашивать и делать разные вещи. Мы исследователи, Джордан. Мы здесь играем.

— У вас здесь нет видеоигр, — усмехнулся Джордан. — Как вы можете играть без видеоигр? Здесь даже нет телевизора.

— Очень просто. Посмотри, а потом присоединяйся к нам. И ты тоже, Марта, — попыталась она приободрить болезненно застенчивую девочку с большими голубыми глазами. Марта постоянно теребила свои длинные светлые волосы, поэтому ее левая рука была всегда занята. — Знаешь, почему я люблю искусство? Потому что в нем нет правильного и неправильного способа, есть только твой способ.

— Если нет правильного и неправильного, почему вы вчера не позволили нам разрисовать красками волосы Марты? — спросил не по годам развитой Ларри.

— Потому что этого не хотела Марта, — ответила Холли.

— А я хочу, пусть тогда мне раскрасят волосы, — заявил Бобби, великий экспериментатор и выдумщик.

— Я тоже. Я тоже хочу, чтобы мне раскрасили волосы, — пропищал Джордан, явно желая войти в игру.

— Может быть, в следующий раз. А сейчас мы лучше посмотрим в зеркало.

— В зеркало? — переспросил Джордан. — Зачем?

— Наверно, чтобы посмотреть, как ты будешь выглядеть с зелеными волосами, — захихикал Ларри.

— Помните картины, что я показывала вам вчера? — сказала Холли. — Те, что я прикрепила к доске вместе с другими автопортретами, которые нарисовали разные люди? — Она показывала им среди прочих автопортреты Рембрандта, Ван Гога и Пикассо.

— Мне поится портрет того викария, который отрезал себе ухо, — объявил Бобби. — Держу пари, что крови вытекло с цистерну. Я однажды порезал себе ухо, так из меня столько хлынуло крови, что забрызгало все стены.

Холли заметила, что теперь Марта теребит свои волосы обеими руками.

— А как насчет того, чтобы нарисовать свои портреты? — быстро предложила Холли, переключая их внимание. Автопортрет — один из лучших способов, позволяющих разобраться в детских самооценках и самоуважении. Крохотные руки на рисунке часто отражают чувство беспомощности, а маленький рот дети нередко рисуют, когда понимают, что все, что они говорят, никому не важно.

— Не хочу, — сказал Джордан. — Я не умею.

— Я покажу тебе, — успокоила его Холли — Посмотри в зеркало и скажи мне, что ты видишь. — Она поднесла к нему зеркало.

— Я вижу себя, — ответил Джордан.

— Правильно. А теперь все, что ты должен сделать, — это нарисовать то, что видишь. Помнишь, мы говорили о кривых и прямых линиях и о кругах и квадратах?

— Мне нравятся вытянутые круги, — вставил Ларри.

— Овалы, — уточнила Холли.

— Угу. У меня лицо овальное. — Ларри нарисовал овал на своем листе бумаги и торжественно поднял его вверх. — Вот! Это сделал я! Я художник!

Энтузиазм Ларри передался и другим, и они принялись экспериментировать с линиями своего лица, заглядывая в зеркало.

К концу занятий каждый ребенок закончил свой рисунок. У Бобби на автопортрете было только одно ухо, которое он поместил на макушке. У Марты получились похожие на палки ноги и руки с маленькими кистями, а большой палец был засунут в рот. Автопортрет Ларри выглядел так, что его мог бы сделать и Пикассо. Что же касается Джордана… В его автопортрете было больше всего сходства с оригиналом, и он сам явно пришел в восторг.

— Получается, что я не такой уж тупой, а? — бормотал он.

Процесс выздоровления начался. Холли потрепала ему волосы и сморгнула слезы.

— Конечно, Джордан, ты вовсе не тупой. И ни один из вас не тупой.

Рик увидел Холли раньше, чем она заметила его. Сетка отбрасывала нежные блики на ее черты, смягчая резкие линии и делая ее еще привлекательнее. Рик моментально одернул себя. Какого черта, что с ним случилось, почему он вдруг стал отвлекаться на всякие глупости?

Он смотрел, как она ерошит волосы маленькому мальчику, а тот лучится счастьем от ее похвалы. Выходит, детям хорошо с ней. Ну и что? Это ничего не значит.

За тридцать четыре года Рик достаточно насмотрелся на убогую сторону жизни и перестал верить в доброту, якобы заложенную в человеке, будь то мужчина, женщина или даже ребенок. Он уже давным-давно потерял веру в истории со счастливым концом, если и верил когда-то в ранней молодости. Так что наблюдаемая сцена слезу умиления у него не вышибла.