Тадеуш Конвицкий - Зверочеловекоморок

• Название: Зверочеловекоморок
• Автор: Тадеуш Конвицкий
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-352-00501-1

Эта книжка – не для примерных детей. Примерные дети ничего из моих воспоминаний не извлекут. Не стоит и стараться. А вот проказники – совсем другое дело. Проказники найдут в этой невероятной истории много поучительного, уйму ценных мыслей, а главное – глубокое понимание и сочувствие их нелегкой доле. Я чуть было не написал: бездну понимания и сочувствия, но вовремя спохватился, что это прозвучало бы как фраза из предисловия к детской книжке. А мои удивительные приключения правдивы, как правда, самые что ни на есть взаправдашние.

---

– Ты знаешь, зачем мы сюда приходим, – вдруг сказал я не своим голосом. – Прекрасно знаешь.

Он неестественно и как-то визгливо рассмеялся:

– Видите, мама, какие наглые. Нет, сегодня я им не спущу. Константий, принеси перчатки.

Старик почесал за ухом, поросшим, точно мхом, седыми волосками.

– Рукавицы кожаные, что ль? – нараспев спросил он.

– Да. Только быстро.

Граммофон умолк, кое-кто из гостей с любопытством на нас уставился. Откуда-то из кустов выкатился несчастный Цыпа на подкашивающихся ногах. Несколько раз вульгарно икнув, он медленно, с трудом поднял бельма, закрывавшие мутные глазенки. Клюв его, конечно же, был облеплен зернами размокшего ячменя.

– Терп, детка, я не разрешаю, – истерически взвизгнула высокая дама с зонтиком.

– Не бойтесь, мама, – тихо сказал Терп, а у меня по спине забегали мурашки.

– Откуда в тебе столько жестокости, детка? В кого ты такой? Сейчас же их отпусти.

– Нет уж, на этот раз они так легко не отделаются, – неторопливо, словно смакуя каждый слог, проговорил Терп.

Нас окружили гости, тихонько спрашивая, что происходит. За их спинами я вдруг увидел Эву. Ладони ее были прижаты к щекам; казалось, она плачет. Но, когда наши взгляды встретились, попыталась улыбнуться, а потом подняла руку с растопыренными пальцами, сжала их и снова разжала, будто прощалась со мной или робко о чем-то просила.

Тут появился Константий; на согнутом локте у него болтались две пары боксерских перчаток.

– От и принес дачникам гостинец, – пропел он с добродушной улыбкой; это, по-видимому, означало, что он прибыл с подарком для нас, то есть для меня и для Себастьяна, который продолжал прикидываться самым тупым представителем семейства догов.

– Оу, мэтч,– по-английски удивился один из гостей и пошевелил тоненькими, как брови, усиками над верхней губой.

Терп бросил мне одну пару. Перчатки упали на островок почерневшего клевера у моих ног.

– Надевай, – сказал он. – А может, боишься? По сверкающему желтому небу бесшумно плыл аист. Эва схватилась за трепещущую от порывов предвечернего ветра ветку сирени. Стиснула ее изо всех сил – только края темных листьев торчали между ее тоненьких пальцев.

Я поднял перчатки – новехонькие, из темно-коричневой кожи, – надел, засунул шнурки под манжеты. Внутри захрустел сухой волос или морская трава.

– Можно начинать? – спросил Терп.

– Я запрещаю! – крикнула его мать. – Не люблю жестоких забав. Поиграйте лучше в крокет или еще во что-нибудь.

– Эпоха спортсменов, дорогая, – сказал один из гостей. – Другие времена. Физическая сила, честная схватка, состязание отважных.

– Драться без причины? Это же абсурд, – возразила мать.

– Ну как, ты готов? – спросил Терп.

– Готов.

Он подошел ко мне, мы стукнулись вытянутыми руками в перчатках. Потом он отступил на середину круга и встал в боксерскую позу. Немного необычную, будто со старинной гравюры. Тогда и я поднял руки и приблизился к нему. Он заплясал на месте, впившись взглядом в мои глаза; я даже заморгал от растерянности.

– Закрывай низ, – басом шепнул Себастьян.

Я машинально опустил локти, и тут Терп нанес мне прямой удар в лоб. Отпрыгнуть я не успел, и меня здорово качнуло. По кучке болельщиков пролетел не то шорох, не то восхищенный вздох.

Терп улыбался одними уголками рта. Я не увидел в этой улыбке ни иронии, ни высокомерия. Он просто радовался возможности подраться. Меня же его неприятная усмешка точно парализовала.

– Не зевай, старик, – проворчал Себастьян. – Левой его, левой.

Но как только я собрался ударить, Терп отскочил, и я воткнулся головой в опутанный паутиной малинник.

– Хи-хи, малинки захотел поесть, – запел Константий. – Там слева больше ягодок, слышь?

Я опять встал в позицию. Меня уже начинало все это злить: и хихиканье добродушного старичка, и выпученные глаза гостей, и пружинистые подскоки Терпа.

Но прежде чем я успел приготовиться к защите, Терп налетел на меня и угостил серией быстрых ударов в желудок. Это звучит красиво, на самом же деле мне еще повезло, что я с утра ничего не ел. Только немножко забурчало в животе, и я, кажется, поморщился, а Терп опять кинулся в атаку. Я инстинктивно выбросил вперед руку, услышал глухое пшиканье, будто кто-то наступил на гриб-дождевик, и увидел, что Терп падает навзничь. Вероятно, я ненароком здорово ему приложил.

– О-о-о! – вырвалось у болельщиков.

– Кончай его, он ничего не соображает, вон как глаза помутнели,– умоляюще зашептал Себастьян.

– Хватит, мальчики, довольно! – кричала мать. – Гости же, неловко.

И попыталась схватить за плечо Терпа, который уже опять приплясывал на месте, опустив руки в перчатках и стараясь расслабить мышцы.

– Отойдите, мама, – повторял он прерывающимся голосом. – Не мешайте.

Я заметил у него на глазах слезы. При этом он так крепко стиснул зубы, что на щеках вспухли круглые, как пинг-понговые шарики, желваки. Константий хихикал, машинально повторяя его движения.

Терп бросился на меня. Я увернулся, но он не дал мне ни секунды, чтобы занять оборонительную позицию. Чуть ли не прижавшись ко мне, принялся молотить кулаками – по лбу, по макушке, по плечам, по ребрам. Но и я не остался в долгу. На щеках у Терпа вспыхнул густой румянец, из носа потекла темно-красная струйка.

– Господи Иисусе, кровь! – крикнула мать. – Он его убьет! Прекратите, я приказываю.

– Это я его убью, – зарычал Терп, наваливаясь на меня всем телом.

– Не доглядишь оком, заплатишь боком! – ни к селу ни к городу пропел Цыпа. Покосившись в его сторону, я увидел, что он воинственно растопырил свои жалкие крылышки.

– Ну потеха, эка сцепились, будто те кабаны,– хихикал Константий, тряся венчиком серебристых волос. И у него на глазах выступили слезы. Но то были слезы искреннего, беззлобного веселья.

Мы на секунду оторвались друг от друга. Я с трудом перевел дыхание: в груди застрял колючий комок.

– Кончай его. Серпом снизу, – шептал дрожащий Себастьян.

Я хотел последовать его совету, но опять услышал глухой звук, будто от растоптанного гриба-дождевика. Звук быстро оборвался, утонул в странном шуме. Вероятно, в пылу схватки я треснулся головой о дерево. Хотел обернуться, взглянуть на Терпа, но увидел только потемневшее небо, почему-то кружащееся, как на карусели.

И вдруг почувствовал на лбу что-то мокрое и шершавое и увидел над собой печальные глаза и изрезанный морщинами лоб пса-изобретателя, который в прошлой жизни был лордом-путешественником.

– Один случайный удар, – стонал он, не переставая лизать мой лоб. – Не повезло тебе.

– Что случилось? – тупо спросил я. – Он убежал?

Себастьян махнул лапой, к которой пристали комочки мха:

– Ты проиграл, старик. Получил по мозгам и отключился.

– Что ты несешь? У меня еще полно сил. Где он?

И попытался встать. В дрожащем тумане маячили фигуры расходящихся гостей и Терпа, которому мать платком вытирала разбитый нос.

Вдруг моей щеки коснулось что-то теплое и нежное, точно согретое солнцем крыло мотылька. Это была Эва.

– Спасибо, – шепнула она, всовывая что-то мне в руку, с которой сползла перчатка.

Мелькнули черные, испятнанные красными бликами волосы, огромные, словно с иконы, глаза и дрожащие губы.

– Спасите меня, умоляю. Я умру.

И мгновенно исчезла. Себастьян помог мне встать. С его скорбно поджатых губ то и дело скатывались капли густой слюны.

– Себастьян, я очень спешу. Помнишь, я шел по делу? – зачем-то сказал я.

И вдруг увидел на потемневшем небе падающую звезду. Я знаю, что никакие это не звезды, а обыкновенные метеориты, – ну и что? Ведь они помогают исполняться нашим желаниям. Так что пускай прекрасные сверкающие звезды одна за другой падают с неба и гаснут над остывающим горизонтом.

Что бы я сделал, если б стал королем? Начал бы, наверно (хоть это и не очень красиво), со своих родителей, то есть уладил семейные дела. Отца устроил на интересную работу, где он мог бы использовать свои способности, одновременно получая удовольствие. А наибольшее удовольствие моему отцу доставляют спортивные соревнования. Так что, пожалуй, я бы назначил его шефом спортивного телеканала. Мама вела бы хозяйство в моем королевском дворце. Естественно, ей не придется самой готовить и наводить порядок, она будет только принимать разных послов и уговаривать их не стесняться и смело угощаться разными вкусностями. А у Буйвола в школе я бы приказал оборудовать буфет, где было бы всего навалом. И для таких диковинных собак, как Себастьян, что-нибудь бы придумал, поскольку люди собак недооценивают и должен же кто-то наконец открыть перед ними все дороги.

А сам я, чтоб никто меня не упрекнул в злоупотреблении своим положением, останусь жить в нашем доме. Соседи сверху, наверно, немного угомонятся, хотя бы с перепугу. На службу я бы ездил на трамвае или ходил пешком, зарплату тоже бы себе снизил, чтобы только на жизнь хватало. На улице все б на меня показывали пальцем: вон какой скромный у нас король, ни чуточки не зазнался. Если бы на тротуаре кто-нибудь меня толкнул или по рассеянности задел портфелем, я бы не стал лезть в бутылку и стращать человека. Пускай сам осознает, как нехорошо поступил, и пусть ему будет стыдно.