Анатолий Злобин - Дом среди сосен

• Название: Дом среди сосен
• Автор: Анатолий Злобин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1984

В книгу известного советского писателя Анатолия Злобина вошел роман «Самый далекий берег» (1965), посвященный событиям Великой Отечественной войны, повести и рассказы: «Дом среди сосен», «Снегопад», «Билет до Вострякова» и др., а также «Современные сказки» — цикл сатирических новелл.

---

— Но ведь сегодня этого нет. Ведь сегодня ты сам пришел ко мне. Мама сердится на меня и не понимает, что я тебя люблю. Она больше не придет. Я давно мечтала, когда можно будет позвать тебя к себе, чтобы ты выпил кофе в моей комнате и остался у меня. Сейчас я включу плитку и сварю новый кофе.

И я остался у нее и пил вкусный кофе.

Все продолжалось по-прежнему. Вернулась из города Лилия, приехали новые молодые люди, которые шумно восторгались нашим домом, соснами, играли в волейбол, танцевали на террасе.

Мне хорошо работалось в этом большом шумном доме. Я почти закончил рукопись и надеялся, что зимой мне удастся защитить диссертацию.

Лето уже уходило. Дни становились прохладнее, по утрам часто шли дожди, а вечером сосны на дюнах закрывались туманом, который спускался на море, на дюны из низко висящих облаков. Стволы сосен делались блестящими и скользкими и уходили в туман, и шапки были совсем не видны.

За столом все чаще говорили о том, что скоро начнутся занятия, откроются театры, кто-то собирался ехать на юг к Черному морю и подыскивал компанию.

Анна слушала эти разговоры и не участвовала в них. Я стал замечать, что на нее часто находит непонятная задумчивость. Тогда она подходила к окнам террасы и подолгу смотрела в сад, на сосны, за которыми было слышно, как шумит море.

— Ты здорова, Анна? — спросил я, подходя к ней.

Она задумчиво посмотрела на меня и не ответила.

— В чем дело, Анна? Скажи мне, что случилось?

— Ничего не случилось.

— Ты можешь сказать мне все. Я должен знать.

— Кончается лето, — сказала она, глядя на сосны. — Будут идти дожди, долго-долго. Потом долго будет снег. У нас снег такой холодный и сырой. Кино будет открыто два раза в неделю. И только Лилия будет приезжать ко мне по воскресеньям.

— Я приеду к тебе!

Она покачала головой:

— Нет. Только Лилия приезжает ко мне каждый год, и мы вместе мечтаем, что когда-нибудь кто-то приедет к нам навсегда. Он будет высокий, со светлыми глазами. Борис Иванович очень нравился Лилии...

— Не стоит говорить о нем. Он не мог не уехать.

— Я знаю, — сказала она спокойно. — Ты тоже уедешь, как и он.

— Как он? Ни в коем случае. Я останусь с тобой! Хочешь?

— Еще сегодня утром ты интересовался расписанием поездов. Что ты скажешь завтра?

В этот вечер Анна не пришла ко мне. Окно было раскрыто. Сосны уже слились с ночным небом и тихо, невидимо качались в темноте, а я все ждал Анну. Ночь была холодной и темной, казалось, она никогда не кончится. Я сидел на постели, курил и слушал, как шумят сосны. Я не ложился до тех пор, пока не увидел, как сосны проступают на рассвете в саду. Сосны были точно такие же, как в те часы, когда Анна выходила в сад. Сосны ничуть не изменились, а ее не было. Тогда я понял, что люблю Анну и что она не придет ко мне.

Все утро я искал случая поговорить с ней, но она упорно избегала меня. Тогда я пошел в сад и стал ожидать, когда она пойдет на море и я смогу перехватить ее по дороге и заставлю выслушать себя.

Наконец я увидел их обеих. Держась за руки, они шли по дорожке. Я вышел из кустов и встал перед ними.

— Простите, Лилия, мне крайне необходимо поговорить с Анной.

Лилия посмотрела на Анну, потом на меня и отошла в сторону. Я схватил Анну за руку и потащил ее в кусты, не разбирая дороги. Ветви хлестали меня по лицу. У высокой прямой сосны в дальнем углу сада я остановился и повернулся к Анне. Она смотрела на меня, в ее глазах была надежда и страх, ожидание и холодность — все вместе.

— Анна, почему ты не пришла ко мне? Я не спал всю ночь, ждал тебя.

— Я тоже не спала, — сказала она тихо.

— Анна, я не могу без тебя. Мы должны быть вместе. Почему ты не пришла? — Ее губы слабо шевелились, словно она повторяла мои слова; я смотрел на нее и чувствовал, что говорю совсем не то, о чем думал ночью и что ждала от меня Анна, но я не мог сказать ничего другого, кроме того, что говорил. Она молчала и все еще ждала. — Я остаюсь с тобой. Я решил это.

— Зачем? — спросила она.

Я замолчал, ошеломленный этим простым вопросом.

— Ты должен ехать домой, к жене, к сыну, — сказала она.

Я схватил ее за руки:

— У меня нет дома, она ушла от меня и забрала Костика с собой. Я думал, что она напишет мне, но она сама не хочет, чтобы я возвращался.

— Зачем ты мне говоришь об этом? Зачем я должна это знать?

— Потому что я один, понимаешь, один! — Я почти кричал. — Потому что я не могу без тебя!

— У тебя есть твоя работа. Ты будешь писать диссертацию.

— Я не могу без тебя. К черту диссертацию! — кричал я. — Неужели ты не хочешь, чтобы я остался?

Она посмотрела на меня строго и долго. Я не смог выдержать ее взгляда и отвернулся.

— Зачем? — спросила она еще раз и печально улыбнулась. — Не бойся. Не нужно, чтобы ты жертвовал. Я не могу принять от тебя такой жертвы. Ты же хочешь вернуться туда. И ты вернешься...

— Я не могу без тебя, Анна, — бессмысленно и горячо твердил я. — Анна, я не могу...

Я совсем обезумел, схватил ее за плечи, прижал к сосне и запрокинул ее лицо. Губы ее остались неподвижными и холодными. Она вся была как неживая. Я разжал руки и отпустил ее.

— Прости меня.

Она ничего не сказала и медленно пошла вперед, натыкаясь на кусты, на стволы сосен, и, как слепая, обходила их.

Я знал, что она больше не придет ко мне, но все равно ждал ее и думал, что вот сейчас, немедленно появится в окне ее силуэт и она скажет мне: «Останься со мной», и я останусь. Всю ночь я слушал сосны и ждал ее.

Она не пришла ни на вторую ночь, ни на третью.

Теперь я знал, что она не придет. Все, что произошло между нами, она понимает и чувствует лучше, чем я. Ах, если бы она пришла, если бы хоть немножечко помогла мне. Тогда все было бы по-другому. Я все еще не мог лишить себя последней надежды. Увы. Я решил, что уеду со всеми. Только старик в пижаме не уезжал и еще оставался в доме, но теперь он ходил в плотном, наглухо застегнутом плаще.

Мы вышли из дома все вместе. Анна шла впереди рядом с Лилией. Кто-то попробовал начать песню, но это не вышло. Моросил мелкий холодный дождь, и всем было грустно расставаться с домом, с соснами, с морем.

На платформе девушки окружили Анну и стали тормошить, целовать ее. Я вспомнил, что надо телеграфировать домой и в институт, и пошел к почтовому киоску.

Я послал телеграммы и вернулся. Молодые люди по очереди подходили к Анне и целовали ее руку. Все они говорили, что им страшно не хочется уезжать. Я тоже подошел к Анне и поцеловал ее руку, совсем холодную и мокрую. Она взяла мою голову и при всех поцеловала меня в губы.

— Счастливого пути, — сказала она.

Я стоял и молчал, потому что мне не хотелось говорить то же, что говорили ей эти парни.

Подошел электропоезд, все радостно зашумели, задвигались. Я поставил чемодан в вагоне и протиснулся обратно к двери. Она стояла на платформе совсем рядом, в полутора метрах от меня. На ней был светлый плащ и узкие синие брюки, те самые, в которых я увидел ее первый раз.

Вагон неслышно тронулся, и Анна стала отдаляться. Она сделала шаг вперед и остановилась, слегка подняв руку и слабо взмахнув ладонью. Губы ее что-то прошептали, и мне показалось, что она зовет меня: «Останься!» Я хотел спрыгнуть с поезда и уже приготовился к прыжку, но меня остановила нелепая мысль о чемодане, который стоял в вагоне. Я не успел бы взять его, потому что конец платформы был уже близко.

Анна сделала еще один шаг, улыбнулась, и улыбка ее почему-то получилась виноватой и жалкой.

Я не мог больше смотреть на нее и быстро прошел в вагон. Увидел свой чемодан и со злостью пихнул его ногой под скамью.

В дальнем конце вагона громко и резко играл аккордеон, несколько голосов подтягивали за ним песню. Невысокая смуглая толстушка подбежала к Лилии и повисла у нее на шее.

— Ой, Лилька, какая ты черная, просто ужас.

Лилия поцеловала ее.

— Подумать только, послезавтра в институт, — толстушка сделала смешную гримасу, и Лилия громко расхохоталась.

Я отвернулся и сел на свободное место рядом с загорелым юношей, на ногах у которого лежала ракетка для тенниса. Он подвинулся и поставил ракетку торчком на одно колено.

Я чувствовал себя страшно усталым. Я закрыл глаза и сразу увидел Анну.

Она стоит на опустевшей платформе, дождь стекает по ее волосам. Капли бегут по лицу, и кажется, что Анна плачет.

Послышался громкий смех. Я повернул голову. Через две скамьи от меня сидели Лилия и толстушка в окружении молодых людей. Высокий парень с прилизанными черными волосами стоял в проходе и, размахивая огромным кровавым георгином, зажатым в руке, громко говорил:

— ...Повторяю, гражданин, я загораю, не отвлекайте меня.

Они снова захохотали. Им было безумно весело.

Я закрыл глаза и опять увидел ее.