Владимир Рыбин - Непобежденные

• Название: Непобежденные
• Автор: Владимир Рыбин
• Издательство: ТЕРРА - Книжный клуб
• Жанр: О войне
• Год: 2005
• ISBN: 5-275-01272-1, 5-275-01270-5, 5-275-01271-3

В основе романа Владимира Рыбина — одна из самых героических страниц Великой Отечественной войны - оборона Севастополя 1941-1942 года. Крохотный плацдарм, насквозь простреливаемый артиллерией, удаленный от баз на сотни километров, в течение восьми месяцев выдерживал почти непрерывные ожесточенные атаки противника.

Боевая обстановка, складывавшаяся в осажденном Севастополе, предлагала самые немыслимые ситуации, из которых бойцы и командиры выходили победителями даже в тех случаях, когда за победу приходилось платить собственной жизнью.

---

— Вот здесь по данным разведки находится крупный склад боеприпасов. Орудия ваши туда не достанут. Да и неизвестно точное расположение склада. Его надо найти и уничтожить. Подберите надежных людей, коммунистов и комсомольцев.

Генерал передал командиру полка пакет с приказом и попрощался. Когда за ним закрылась дверь блиндажа, командир посмотрел на комиссара. Обоим было ясно, что дело предстояло весьма трудное и очень ответственное. Недаром же приказ привез сам начальник артиллерии армии.

— Кого пошлем? — спросил командир и, подумав, стал загибать пальцы. — Лейтенант Семенов, коммунист, — раз. Лейтенант Найденов, коммунист, — два. Комсомолец Кулешов, комсомолец Звонковой… Как, комиссар, одобряешь? Кого еще?

— Пускай старшина Потушаев сходит.

— Начальник вещевого склада?!

— Парень боевой, сообразительный. В разведку рвется. Немецкий немного знает.

Через полчаса пятеро названных разведчиков стояли в штабном блиндаже. Командир полка ходил перед ними, заложив руки за спину, лаконично излагал задачу. Комиссар сидел за столом, нервно мял в пальцах папиросу. Ему тоже хотелось сказать что-нибудь свое доброе, напутственное, но он не вмешивался: приказ есть приказ, разбавлять его лишними словами — только мешать делу.

— …Командиром группы назначаю лейтенанта Семенова… Попутно вести разведку… Задача — взорвать склад и вернуться с разведданными…

Командир снова прошелся вдоль строя, и комиссару показалось, что вот сейчас он начнет обнимать их, так простовато полковник заглядывал каждому в глаза…

Вечером пошел дождь, холодный, нудный, какой нередко бывает в Крыму в зимнюю пору. В последний раз Семенов построил свою группу, придирчиво осмотрел каждого, заставил попрыгать, чтоб ничто на разведчиках не стучало, не брякало, и махнул рукой.

— Ну, добре, хлопцы. — И вздохнул. — А дождичек — это хорошо. Говорят: дождь в начале пути — к успеху.

Гуськом они прошли неглубокой балочкой, поднялись по пологому склону, огляделись в темноте: где-то здесь должны были находиться траншеи морских пехотинцев. Но никого вокруг не было, и они пошли дальше, уже беспокоясь, не проскочили ли передний край.

— Стой, кто идет! — послышалось из темноты.

Семенов шагнул вперед, прошептал часовому пароль и махнул своим, чтоб подходили. Часовой стоял возле полуразваленной стены, и черная флотская шинель его совсем терялась в темноте. Однако Потушаев успел разглядеть шапку-ушанку, одетую лихо набок и щегольские усики, в точности, как у него самого, и подивился, как это морячку удается в окопном быту ухаживать за своей красотой.

— Куда вас, братки, несет в такую погоду? — спросил часовой

— На кудыкину гору.

— Понимаем, как не понять…

Дождь все лил и лил. Огненные всполохи ракет трепетали в радужном ореоле. Ракеты были лучше черной неизвестности. Если не зевать, то всегда можно успеть вовремя, упасть на землю, затаиться. И оглядеться, наметить путь очередного броска в обход немецких передовых постов.

Долго ли недолго ползли они в темноте, только всплески ракет остались за спиной, а потом и вовсе потускнели. Пришлось часто останавливаться, напрягать слух. И двигаться осторожно в плотном кустарнике, чтобы не задевать ветки, не шуметь.

Кустарник поредел и кончился, впереди простиралось поле, черная пустота. Собрались вместе, пошептались. Крохотный светящийся треугольник стрелки компаса звал через поле.

— Звонковой! — позвал командир. — Разведай. Оставь бутылки с горючкой и вещмешок.

Маленький и подвижный Звонковой перекинул автомат за спину, распластался на земле, пополз, растворился в темноте, и шелест прошлогодней травы под его коленями слился с вкрадчивым шорохом дождя.

Вчетвером они лежали за кустами, приготовив оружие, ждали. Вроде бы какой-то белесый туман опускался на поле. Но это не был туман, такой мутью давал о себе знать близкий рассвет.

Звонковой вернулся скоро, доложил, что впереди не поле, а просто поляна, что за ней кусты и никого нет.

— Хорошенько посмотрел?

— Посмотрел.

«Осторожничает лейтенант, — подумал Потушаев. — Неужто робеет?»

Бегом они пересекли поляну, углубились в кустарник, высокий, похожий на низкорослый лесок. И вдруг застыли на месте, услышав голоса. Еще не разбирая слов, по крикливым рваным звукам поняли — немцы. Да и кому тут ходить, кроме немцев. Татары? Так их следовало опасаться не меньше. Голоса приближались и вскоре разведчики разглядели в предрассветной мути три фигуры, идущие прямо, не огибая кустов, должно быть, по тропе.

— Найденов! Потушаев! — зашептал командир, показывая на немцев.

Долгая жизнь на фронте да еще в особых севастопольских условиях научила понимать команды с полуслова. Стараясь не потерять в шорохе веток голоса немцев, они осторожно двинулись по тропе. И оба разом остановились, припали к земле: впереди, слева от тропы мелькнул огонек. Вспыхнул и погас, но разведчики успели разглядеть лицо под надвинутой на лоб каской и отблеск на металле винтовки. Это был часовой.

Встреча с часовым не предвещала ничего хорошего, но сейчас она обрадовала. Если стоит часовой, значит, что-то охраняет…

Они отползли в сторону и вскоре разглядели сквозь ветви темные копны танков. Насчитали шестнадцать.

— Не склад, к сожалению, — сказал Найденов, когда они возвратились к группе.

— Ничего, — Семенов раскрыл планшетку, пометил на карте место расположения танков. — Такие разведданные тоже не даром даются. Да и рано быть складу. До него дай бог добраться следующей ночью.

День они отлеживались в кустарнике, плотно устлавшем дно неглубокой балки. С рассветом поняли, что место выбрали не самое удачное, — неподалеку слышался шум моторов, звучали команды. Но перебираться куда-либо было уже поздно, приходилось лежать, приготовив оружие, опасаясь, чтобы какой-нибудь немец не полез в кусты по нужде.

Вероятно, их выручил дождь, измочивший все вокруг, и вскоре разведчики, поверив в надежность своего укрытия, крепко уснули. И только Потушаев не спал, лежал, прислушивался к голосам на дороге, стараясь понять, о чем кричат немцы, по звуку считая проходившие автомашины, бронетранспортеры, танки. Транспорта было немного: немцы предпочитали не ездить днем, опасаясь точных залпов дальнобойных севастопольских батарей.

Только к середине следующей ночи разведчики выбрались в нужный район, исчертив по пути карту многочисленными пометками, радуясь каждой из них, понимая, что даже в случае неудачи со складом, они вернутся не с пустыми руками.

Однако район — не точка. Долго они бродили по лесу, останавливаясь время от времени, вслушиваясь в ночь. Перед рассветом решили выйти к дороге, на которой иногда слышался гул машин, и понаблюдать. Машины натужно урчали моторами, по чему можно было заключить о тяжелом грузе. Но что это за груз и куда идут машины, можно было только гадать.

— Взять бы языка, — мечтательно произнес Кулешов.

— Ага, и этим сообщить немцам, что мы тут.

Решили пройти вдоль дороги. И наткнулись на телефонный провод. Через несколько минут, воткнув иголки в провод, Потушаев слушал далекое переругивание связистов. Вдруг он насторожился и подозвал командира.

— Склад на проводе…

— С какой стороны?

— С той. — Он уверенно показал в кусты.

— Почему так считаешь?

— В машинах, идущих в ту сторону, больше груза.

Бывают на фронте удачи, когда хочется верить в чудесное стечение обстоятельств. Но фронтовое счастье изменчиво. Надо было торопится. Держась за провод, как за путеводную нить, они быстро добрались до колючего заграждения. И еще до того, как совсем рассвело, разведали подходы к складу, систему охраны. Утешительного было мало. Огромное пространство леса за двойным проволочным забором с гладкой проволокой посередине — для собак, спускавшихся ночью. Вышки с часовыми через каждые сто метров.

Днем, забравшись в чащобу, разведчики обсуждали план действий на следующую ночь.

— Перестрелять часовых и собак, завязать бой, а кому-то — бегом к складу, — предложил Звонковой.

Предложение было отвергнуто не потому, что грозило гибелью всей группы. Оно не сулило верного успеха.

— Есть идея, — сказал Найденов. — Надо ночью вскочить в кузов одной из машин, въехать на территорию склада и там поджечь машину. От детонации взорвется все.

— А если машина не подъедет к штабелю со снарядами, а остановится далеко от них?

— Значит, надо въехать на двух машинах. Для верности.

Помолчали. План был прост, эффективен и… страшен. Это понимали все и не терзали душу разговорами об опасности.

— А потом? — не выдержал Кулешов.

— Потом задача будет выполнена.

Все повернулись к командиру — решай. Но Семенов молчал.

— Я пойду, — сказал Найденов.