Сергей Кара-Мурза - Россия и Запад: Парадигмы цивилизаций

• Название: Россия и Запад: Парадигмы цивилизаций
• Автор: Сергей Кара-Мурза
• Издательство: Академический Проект
• Жанр: Политика
• Год: 2011

Проблема взаимоотношений России и Запада всегда была актуальной для мирового сообщества. Но в последние два десятилетия новая Россия от конфронтации с Западом переходит на путь сотрудничества с ним. Как именно его осуществлять — вопрос спорный и открытый для обсуждения. Автор предлагаемой вниманию читателей книги излагает свое видение данной проблемы, с которым, возможно, согласятся далеко не все. Однако при всей остроте и полемичности позиции автора — видного отечественного политолога — является абсолютно бесспорным его основной тезис: "Нам надо знать и, по возможности, понимать… Запад"; "…нужно знание трезвое, очищенное, насколько возможно, от эмоций".

Запад активно изучает Россию как одну из ведущих мировых цивилизаций, изучает с точки зрения интересов Запада, но с присущей ему прагматичностью и потому достоверностью. Автор совершенно справедливо призывает отечественную элиту делать то же самое, чтобы Россия смогла, по определению Менделеева, "уцелеть и продолжить свой независимый рост". Что именно делать, в каких направлениях и с какими целями — об этом автор и ведет разговор с читателем.

---

Немецкий историк Вальтер Шубарт в широко известной книге «Европа и душа Востока» (1938) пишет: «Самым судьбоносным результатом войны 1914 года является не поражение Германии, не распад габсбургской монархии, не рост колониального могущества Англии и Франции, а зарождение большевизма, с которым борьба между Азией и Европой вступает в новую фазу… Причем вопрос ставится не в форме: Третий Рейх или Третий Интернационал и не фашизм или большевизм? Дело идет о мировом историческом столкновении между континентом Европы и континентом России… То, что случилось в 1917 году, отнюдь не создало настроений, враждебных Европе, оно их только вскрыло и усилило» [11].

Все стороны этого столкновения понимали, что речь идет о мировоззренческом конфликте, о двух типах жизнеустройства. Дело не сводилось к конфликту идеологическому или формационному («капитализм — социализм»). Во время перестройки Л. Баткин предупреждал: «Запад» в конце XX в. — не географическое понятие и даже не понятие капитализма (хотя генетически, разумеется, связано именно с ним). Это всеобщее определение того хозяйственного, научно-технического и структурно-демократического уровня, без которого немыслимо существование любого истинно современного, очищенного от архаики общества» [12]. Понятие «истинно современного, очищенного от архаики общества» — цивилизационное, оно означает Запад. Другие общества, в том числе «капиталистические» с точки зрения формационного подхода (как, например, Япония), не являются «истинно современными, очищенными от архаики». Эти общества не принадлежат к западной цивилизации, они устроены существенно по-иному, чем западное общество.

Принадлежность народа к той или иной цивилизации, так же как и принадлежность отдельной личности к тому или иному народу, выражается множеством объективных признаков. Однако вторым необходимым (хотя и не достаточным) множеством является самоосознание народа (и отдельной личности). О принадлежности к нации антропологи пишут: «Два человека принадлежат к одной нации, если, и только если, они признают принадлежность друг друга к этой нации». То есть нельзя человека считать русским, если сам он считает себя французом (мы не говорим о случаях административного произвола или маскировке своих побуждений). Точно так же и с цивилизационной принадлежностью. Нет смысла считать Японию частью западной цивилизации, если сами японцы так не считают.

В начале и в середине XX в. подавляющее большинство русских не считало себя принадлежащими к западной цивилизации, в их самосознании Святая Русь (или «матушка Россия») была сама по себе, была особой частью человечества. Так же считали и на Западе, в том числе и те мыслители, которые испытывали уважение к России как цивилизации. Они признавали ее фундаментальное отличие от Запада.

О. Шпенглер писал: «Я до сих пор умалчивал о России намеренно, т. к. здесь есть различие не двух народов, но двух миров… Разницу между русским и западным духом необходимо подчеркивать самым решительным образом. Как бы глубоко ни было душевное и, следовательно, религиозное, политическое и хозяйственное противоречие между англичанами, немцами, американцами и французами, но перед русским началом они немедленно смыкаются в один замкнутый мир. Нас обманывает впечатление от некоторых, принявших западную окраску, жителей русских городов. Настоящий русский нам внутренне столь же чужд, как римлянин эпохи царей и китаец времен задолго до Конфуция, если бы они внезапно появились среди нас. Он сам это всегда сознавал, проводя разграничительную черту между «матушкой Россией» и «Европой».

Для нас русская душа — за грязью, музыкой, водкой, смирением и своеобразной грустью — остается чем-то непостижимым… Тем не менее некоторым, быть может, доступно едва выразимое словами впечатление об этой душе. Оно, по крайней мере, не заставляет сомневаться в той неизмеримой пропасти, которая лежит между нами и ими» [13, с. 147-148].

Допустим, середина XX в. — это уже история, и мировоззрение граждан России столь резко изменилось, что большинство осознает себя как принадлежащих к западной культуре. Но это было бы очень необычным явлением, и тот, кто сегодня заявляет о принадлежности России к Западу, должен был бы привести какие-то доводы в подтверждение своего тезиса или хотя бы сказать, что, по его мнению, в русском народе произошла такая трансформация.

Но примем как теоретически возможное предположение, что в 80-е годы граждане РСФСР потянулись к демократии и стали считать себя людьми западной культуры (хотя и специфической версии). Что же говорят эмпирические данные?

Они говорят, что за последние двадцать лет не произошло слома тех главных устоев русской культуры, для которых пробным камнем был Запад как иная цивилизация, относительно которой люди осознают свою культурную идентичность. В декабре 2006 г. Аналитический центр Ю. Левады провел большой опрос на тему «Россия и Запад». На вопрос «Является ли Россия частью западной цивилизации?» положительно ответили 15 %. Большинство, 70 % опрошенных, выбрали ответ «Россия принадлежит особой («евразийской» или «православно-славянской») цивилизации, и поэтому западный путь развития ей не подходит». Затруднились ответить 15 % [14].

Пушкин говорил, что в России единственный европеец — это правительство. Надо бы к Пушкину прислушаться и, вероятно, проникнуться благодарностью к нынешнему правительству. Но ведь правительство и Россия — это не одно и то же. Мы сейчас речь ведем о России.

Таким образом, приписать Россию к западной цивилизации в течение всего XX в. и поныне было никак не возможно, потому что подавляющее большинство ее населения считает себя принадлежащим к особой цивилизации и не подавало заявления на «вступление в Запад». На данный момент проблемы «как бы нам не выпасть из Европы» в повестке дня не стоит.

Да и существовала ли когда-нибудь в истории такая проблема? Надо сказать, что, поднимая ее сегодня, господа и коллеги вступают в противоречие сами с собой. Представления значительной части российской элиты о нации и о культуре проникнуты эссенциализмом. Это вера в то, что в «национальном характере» кроется некоторая неизменная сущность, которая придает культуре постоянную идентичность. Этому взгляду привержен и В.Ю. Сурков. Он пишет: «Воля к свободе и справедливости вырабатывается и закрепляется как природное свойство национального характера… Культура — это судьба. Нам Бог велел быть русскими, россиянами… Чтобы понять, как будет развиваться демократия в России, какая ее модификация применима здесь на практике, нужно определить архетипические, неотменяемые свойства русской политической культуры…».

Таким образом, в этой концепции цивилизационное самосознание «русских, россиян» является именно «архетипическими, неотменяемыми свойствами». Это изначально данное «природное свойство национального характера». Так что о мировоззренческом повороте и речи нет, россияне с самого начала — люди «европейской культуры» («Нам Бог велел быть» такими). Значит, отсутствуют необходимые субъективные условия (самоосознания народов России) для того, чтобы считать Россию «специфической версией европейской культуры»).

Перейдем к другой стороне этого дела. Чтобы быть членом «европейской семьи народов», надо, чтобы эта самая семья тебя признала своим. Тут нельзя заплатить деньги и усесться на свое кресло «согласно купленным билетам». Это не тот театр.

Запад не желает и никогда не желал появления у него такого «родственника» — потому и откололся с такой ненавистью от Византии и стал тем, что мы понимаем как Запад. Так что, даже если бы отказ русских от самих себя был бы заведомым благом, оно нереализуемо просто из-за того железного занавеса, которым отгорожен от нас Запад, — гораздо более железного, чем сталинский.

В момент ликвидации СССР (1991) на Западе очевидно не считали Советскую Россию частью западной цивилизации. Безансон пишет: «Все семьдесят лет коммунистического правления советская Россия была помешана на желаний «догнать и перегнать» Запад; кончилось это тем, что она построила «некапиталистическое» государство, что означало, среди прочего, — государство «неевропейское» и «ультрарусское» [1]. Итак, СССР считается государством «неевропейским» и «ультрарусским». Есть ли основания считать, что реформы под руководством Ельцина, а затем В.В. Путина, придали России такие цивилизационные черты, которые убедили Запад, что она претерпела фундаментальную мутацию и стала частью Запада? Это было бы совершенно невероятным феноменом, и его надо было бы доказывать и доказывать.

Давайте зафиксируем факт, общеизвестный на Западе: между Западом и Россией издавна существует напряженность, неизбежная в отношениях между двумя разными цивилизациями, одна из которых очень динамична. Запад немыслим без экспансии — отсюда свершения Запада: завоевания Карла Beликого, который «очистил» от славян Европу восточнее Эльбы, великие географические открытия и колониальные захваты в Азии, Африке, Америке и Австралии, возникновение необычного типа хозяйства, целью которого была безудержная нажива (капитализм), создание нового способа познания, целью которого было безудержное накопление знания (наука).