Джеймс Кэрвуд - По волчьему следу

• Название: По волчьему следу
• Автор: Джеймс Кэрвуд
• Издательство: «КИМОС—АРД» — «РОЖДЕСТВО» — «БИБЛИОПОЛИС»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1994
• ISBN: 5-86138-022-8

Если есть на свете существа, созданные, чтобы мы не забывали, что такое страх, то волк — один из них. Ненасытный, беспощадный хищник — вот что такое волк…

А что получится, если волк наполовину собака?

У канадского писателя Кэрвуда получилось две повести: «Казан» и «Сын Казана». Две повести, в которых собаки-полукровки пытаются устроить свою звериную жизнь, разрываясь между волками и людьми. Хищный зверь, оказывается, любит и страдает. Он помнит обидчиков и готов положить жизнь за того, кого выберет в хозяева. Вот только жаль, что не всякий человек достоин любви зверя. Но герои Кэрвуда, в конце концов, находят друг друга: и волки, и люди.

---

— Как вам сказать?.. Я иду далее, по ту сторону Барренса.

Мак-Таггарт снова почувствовал странную дрожь.

— Значит, удираете? — спросил он. — Не поладили с правительством?

Незнакомец утвердительно кивнул головой.

— Может быть, даже и с полицией? — допытывался Мак-Таггарт.

— Как вам сказать?.. Пожалуй, что и с полицией, — ответил незнакомец, глядя на него в упор. — А теперь, мосье, перед тем как нам уйти отсюда, давайте отнесемся с уважением к закону, который приказывает не причинять животным бесполезных страданий. Будьте любезны застрелить эту собаку! Или разрешите мне!

— У нас здесь свои законы, — ответил Мак-Таггарт. — Тот, кто обкрадывает ловушки, должен и околевать в ловушках. А это не собака, а сам черт. Выслушайте меня…

И быстро, не упуская ни малейшей подробности, он рассказал ему, как целые недели и месяцы бился с Бари и как все его ухищрения хоть как-нибудь обмануть его и заманить в ловушку благодаря чисто бесовской хитрости собаки оставались до сих пор тщетными.

— Это черт, а не пес! — воскликнул он со злобой, закончив свой рассказ. — И после этого вы будете настаивать, чтобы я его пристрелил? Так нет же, пусть этот дьявол околевает постепенно, час за часом, минута за минутой, пока не издохнет совсем!

Незнакомец посмотрел на Бари. Собака лежала, отвернувшись от Мак-Таггарта. Затем он сказал:

— Вы правы. Пусть этот дьявол постепенно околевает. Если вы, мосье, идете отсюда на Лакбэн, то я пройдусь немножко вместе с вами. Мне надо забрать в сторону мили на две, чтобы выправить свой путь по компасу.

Он поднял с земли свое ружье. Мак-Таггарт пошел впереди, чтобы указывать ему дорогу. Через полчаса незнакомец остановился и указал на север.

— Теперь мне нужно идти по прямой линии отсюда целых пятьсот миль к северу, — сказал он таким тоном, точно сегодня же вечером собирался прийти к себе домой. — До свидания!

Он не пожал ему руки. Но, уходя, сказал:

— Будьте любезны, если представится случай, донести своему начальству, что здесь проходил Джон Мадисон. Это — я. Получите награду.

После этого он целых полчаса шел к северу, пробираясь по самому густому лесу. Затем, пройдя мили две, он свернул на запад, потом круто на юг и через час после того, как расстался с Мак-Таггартом, стоял уже снова на корточках перед Бари.

Он стал разговаривать с ним, как с человеком:

— Так это ты, дружище? Превратился в вора? Стал бродячей собакой? И целых два месяца проводил его за нос? И за то, что ты не такой зверь, как он, он хочется заморить тебя голодом? Медленной смертью! Негодяй!..

И он вдруг ласково засмеялся таким смехом, который располагает к себе всякого, даже дикого зверя.

— Но это ему не удастся, — продолжал он. — Давай свободную лапу, будем друзьями! Он говорит, что ты хитрый. Я тоже, брат, хитрый. Я сказал ему, что мое имя — Джон Мадисон. А это неправда. Я — Джим Карвель. А то, что я сознался ему насчет полиции, так это — чистая правда. Я — самая интересная для сыщиков личность. Обо мне знают они все от самого Гудзонова залива и до реки Мэкензи. Давай же лапу, милейший. Мы с тобой одного поля ягоды, оба бродяги! Я рад, что наткнулся на тебя! Ну, вставай же!..

ГЛАВА XXVIII ДРУЖБА

Джим Карвель протянул к Бари руки, и он тотчас же стих. Тогда молодой человек поднялся на ноги, посмотрел по тому направлению, куда ушел Мак-Таггарт, и как-то забавно и с хитрецой щелкнул языком. Даже в этом его щелканье было что-то приятельское, добродушное. То же добродушие светилось у него в глазах и в ярком блеске его зубов, когда он опять посмотрел на Бари. Его окружало что-то такое, что заставляло серый день казаться ясным, вселяло надежду и располагало к нему и согревало вокруг него холодную атмосферу, точно жарко натопленная печка, которая во все стороны посылает от себя тепловые лучи. Бари почуял это. В первое время, когда около него стояли два человека, он топорщился, огрызался на них и ощетинивал спину; зубы его щелкали в мучительной агонии. Теперь же он выдал перед этим человеком свою слабость. В его налитых кровью глазах, которые он устремил на Карвеля, светились мольба и сознание вины. И Джим Карвель опять протянул к нему руку, и на этот раз еще поближе.

— Несчастный!.. — заговорил он все с тою же улыбкой на лице. — Бедняга!

Эти его слова показались Бари лаской в первый раз за все время с тех самых пор, как он лишился Нипизы и Пьеро. Он протянул голову и положил ее на снег. Карвель увидел, что из нее медленно сочилась кровь.

— Бедная собака!.. — повторил он.

И совершенно безбоязненно он положил на Бари руку. Это было доверием, вытекавшим из великой искренности и глубокой симпатии. Она коснулась его головы, а затем стала его гладить чисто по-братски. Потом с величайшей осторожностью она перешла к пружинам, которые сжимали Бари переднюю лапу. Своим полуобессилевшим умом Бари силился понять, в чем дело, и тогда только сообразил, когда вдруг почувствовал, что стальные челюсти вдруг разжались и выпустили наконец его онемевшую лапу. Тогда он стал делать то, что делал по отношению к одной только Нипизе и больше ни к кому на свете. Он высунул свой горячий язык и стал лизать им Карвелю руку. Молодой человек засмеялся. Напрягши усилия, он разжал две другие пружины, и Бари освободился.

Несколько времени он пролежал, не двигаясь и устремив взор на Карвеля. Молодой человек уселся на покрытый снегом березовый пень и стал набивать трубку. Бари смотрел, как он ее зажигал, и с неожиданным для себя интересом увидел первое облако табачного дыма, вылетевшее из его рта и ноздрей. Карвель сидел от него совсем близко и ухмылялся.

— Ну, успокой свои нервы… — подбодрял он Бари. — Все кости целы. Только помяло немного. Вылезай-ка оттуда, сразу поправишься!

Он посмотрел в сторону Лакбэна. На него вдруг нашло подозрение, что Мак-Таггарт может вернуться обратно. Может быть, то же самое подозрение зародилось и в Бари, потому что когда Карвель взглянул на него опять, то он уже стоял на ногах, покачиваясь слегка, старался восстановить равновесие. Затем молодой человек снял с себя ранец, расстегнул его, засунул в него руку и вытащил оттуда кусок сырого замороженного красного мяса.

— Только сегодня убито! — объяснил он Бари. — Годовалый лось, нежный, как куропатка, самое вкусное место, настоящий антрекот. Ешь!

Он придвинул мясо к Бари. Пес охотно принял его угощение. Он был голоден, мясо предлагал ему приятель, почему бы и не вонзить в него зубы? И он заработал своими челюстями. Тем временем Карвель снова надел на себя ранец, встал на ноги, взял ружье, нацепил на себя лыжи и направился к северу.

— Идем, милейший! — крикнул он Бари. — Нам пора!

Это было таким приглашением, точно они давно уже совершали путь вдвоем и всю дорогу не расставались. Пожалуй даже, в этом приглашении слышалась отчасти и команда. Это немного удивило Бари. Он постоял с полминуты без движения и глядел на удалявшуюся спину Карвеля. Карвель же не оборачивался назад. Тогда Бари посмотрел в сторону Лакбэна, потом опять на Карвеля и вдруг заскулил. Молодой человек в это время уже скрылся за густым кустарником. Потом опять появился.

— Да иди же! — вдруг послышался его голос. — Чего стоишь?

Этот голос неожиданно пробудил в Бари новые чувства. Это был голос не Пьеро и не Нипизы. У нее голос тоньше и приятней. На своем веку он видел очень немногих людей и ко всем ним проникся ненавистью. Но этот голос прямо обезоружил его. В этом зове было что-то манящее. И ему вдруг страстно захотелось ответить на него. Его вдруг охватило желание побежать за этим незнакомцем хоть на край света. В первый раз за всю свою жизнь он почувствовал пламенную необходимость в дружбе именно мужчины. И он не двинулся до тех пор, пока Карвель не скрылся в лесу совершенно. А затем не выдержал и побежал.

Эту ночь они провели в густой заросли кедров и можжевельника в десяти милях к северу от линии Буша Мак-Таггарта. Целых два часа шел снег и замел их следы. Шел он крупными, рыхлыми хлопьями и теперь. Они нависали на деревьях и тяжело оттягивали ветки книзу. Карвель развернул свою маленькую шелковую палатку и зажег костер. Покончив с ужином, Бари улегся на живот тут же около Карвеля и стал смотреть на него, не отрывая глаз. А молодой человек прислонился спиной к стволу дерева и с наслаждением покуривал свою трубочку. Он сбросил с себя полушубок и шапку с ушами и при свете пылавшего костра стал походить совсем на юношу.

— Приятно, что есть с кем поговорить, — обратился он к Бари. — Именно с тем, кто поймет и все-таки не сможет пересказать никому. Разве тебе никогда не хотелось полаять? Вот так же и мне. Иногда я с ума схожу оттого, что мне хочется поговорить, и не с кем.

Он потер себе руки и протянул их к огню. Бари следил за каждым его движением и прислушивался к каждому его слову. В глазах его светилось немое обожание, которое согревало Карвелю душу и делало для него ночь не такой безнадежной и пустынной. Бари еще ближе подполз к ногам молодого человека, и он вдруг наклонился к нему и стал гладить его рукой.