Евгения Микулина - Женщина-VAMP

• Название: Женщина-VAMP
• Автор: Евгения Микулина
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-068281-2, 978-5-271-29020-6, 978-5-4215-1250-9

Влад, арт-директор модного мужского журнала, поначалу в штыки встречает нового главного редактора – стервозную красавицу Марину, прибывшую из Лондона. И правильно, ведь Марина… вовсе не человек. У нее бледная ледяная кожа. Она никогда не выходит на открытое солнце. Ничего не ест. И не спит ночью. Не устояв перед обаянием Марины, Влад познает кровавое братство: его участники всюду, от прессы до прокуратуры. Но в окружении Влада и Марины происходит череда убийств: похоже, что конечной целью преступника является смерть Влада…

---

– Сколько тебе лет?

Она реагирует неожиданно – короткой неловкой паузой – и уже открывает рот, чтобы ответить, потом меняет решение и выпаливает явную ложь:

– Тридцать.

Теперь моя очередь смеяться:

– Что?!

Она кивает, игнорируя мой недоверчивый смех, будто бы уже уверенная в своих абсурдных словах:

– Тридцать.

Впервые в жизни я встречаю женщину, которая ДОБАВЛЯЕТ себе возраст, причем неизвестно – зачем. При всех чудесах косметологии, при сколь угодно здоровом образе жизни ей никак не может быть больше двадцати пяти.

Я ловлю ее прохладные тонкие пальцы – определенно, моему идиотизму сегодня нет пределов:

– Врунья.

Секунду она смотрит на наши соединенные руки и затем медленно – чтобы не обидеть меня, видимо, она-то не идиотка – отодвигает свои пальцы от моих. Потом говорит, не поднимая на меня глаз:

– Нет.

О чем она? О возрасте, о вранье или о том, что не надо мне было брать ее за руку?

– Марина, что ты пытаешься доказать? Что тебе никто не нужен? Но это не так – это не может быть правдой. Всем людям кто-то нужен.

Она смотрит наконец мне в лицо и говорит – снова с той же непонятной мне, щемящей отрешенностью:

– Да. Всем людям кто-то нужен.

Мой внутренний герой, тот рыцарь на белом коне, который, очевидно, живет в каждом из нас, хотя в обычной обстановке его днем с огнем не сыскать, немедленно бросается в бой – мне непременно нужно ее утешить. Но при этом не напугать своими, мне самому пока неясными эмоциями. То есть мне нужно пошутить:

– Вот тебе, например, нужен я.

Что в этой фразе могло спровоцировать панику, мелькнувшую в ее глазах?

Я продолжаю, не желая отвлекаться на эти непонятные перемены настроения и снова стремясь ее отвлечь и утешить:

– Как арт-директор – определенно нужен, верно?

Она облегченно улыбается и кивает. Смотрит на меня искоса:

– Правильно ли я понимаю, что я больше не мымра и ты готов работать как следует?

Черт. Откуда она знает про мымру? Неужели услышала? Но я точно не говорил этого при ней… Я знаю, что покраснел, и могу только улыбнуться:

– Определенно, не мымра. И мне очень жаль, что я всю неделю халтурил. Детский сад, штаны на лямках, а не арт-директор. С этой минуты все будет хорошо. Отлично. Так, как ты скажешь. Так, как ты захочешь.

Теперь уже она касается моей руки – мимолетно, но этого достаточно, чтобы от ее прохладного прикосновения сердце мое забилось быстрее. Она смотрит на меня серьезно и теперь уже не грустно:

– Спасибо. Это много для меня значит. Я не говорила тебе этого раньше – не было ни повода, ни обстановки. Но я очень ценю твою работу – всегда ценила, даже когда еще просто читала ваш журнал. И когда я думаю о том, как ты быстро всего достиг, как рано начал – тебе ведь было сколько, двадцать три, когда вы начинали делать журнал? Ты ведь, кажется, был самым молодым арт-директором в истории Alfa Male, верно? Это просто поразительно на самом деле, что ты это все сумел. Когда я думаю об этом, я тобой восхищаюсь. Я страшно рада, что у нас все наладится. Ты мне нужен.

Она, видимо, специально подчеркивает это слово – мое слово из моей шутки, но она-то, похоже, не шутит. Она, кажется, считает, что я и правда что-то собой представляю. Ну хотя бы в плане работы.

Самая совершенная женщина в мире говорит, что я ей нужен. Хотя бы и просто для работы. С ума сойти.

Я чувствую себя очень странно – словно меня сначала надули, как шарик, а потом выпустили из меня воздух. Надо что-то делать, иначе меня увезут с работы в сумасшедший дом и Марина останется без арт-директора. Я судорожно копаюсь в мозгу – была же какая-то безобидная тема для разговора? И вспоминаю:

– Кстати, о работе. Кира сказала, что у нас нет бюджета на трех манекенщиков. А я уже все придумал – именно на трех. Я не маленький и понимаю: нет денег – значит, нет. Но и на одном парне я все вещи показывать не хочу, скучно будет. И я пока еще не успел придумать, как быть.

Она откидывается в кресле с очень довольным выражением лица – словно предвкушает что-то приятное:

– Как ни странно, у меня есть одна мысль. Вчера, после редколлегии, я пошла по магазинам – искала подарок старому другу на день рождения. И в мужском отделе Ralph Lauren испытала волшебное чувство. Там были три манекена, одетые в вещи из новой коллекции. Обычные безголовые магазинные манекены. Но они были ТАК одеты, что никаких голов им не надо – это были божественно прекрасные, сексуальные манекены. Знаешь эту историю, которую Джефф Голдблюм рассказывает про съемки «Парка юрского периода»? Там в одной сцене динозавр пытается его героя сожрать, и на съемках, естественно, использовали манекен. И Голдблюм говорит: «Это был такой дивный манекен – высокий, стройный, мускулистый, одетый в обтягивающие черные джинсы и майку… Я хотел бы быть похожим на него!» И эти манекены были в таком же роде. Каждый из них казался воплощенным мужчиной моей мечты. Головы бы их только испортили – сделали бы картину слишком конкретной. А так… я могла мысленно поместить на них любую, самую прекрасную в мире голову.

Я слушаю ее с удовольствием: мне нравится идея, к которой она меня подводит, ее энтузиазм и желание что-то придумать, и еще больше – откровенность, с которой она говорит о сексуальной мечтательности. Мне не стоит сейчас задумываться, почему мне именно это особенно нравится. Мне необходимо отвлечься. Я усмехаюсь – в ситуациях острого смущения это самое верное:

– Хочешь снять модную историю на безголовых манекенах?

– А почему нет? Пусть люди фантазируют. Мужчины будут подставлять им свою голову. Ты же знаешь статистику – читателей-гетеросексуалов раздражают мальчики-модели, потому что они слишком конфетные и по определению красивее, чем читатель: возникает комплекс неполноценности, и люди отказываются от покупки с мыслью «На этом красавчике пальто сидит хорошо, а мне не подойдет». А женщины будут представлять на манекенах головы мужчин, о которых мечтают. Женщины ведь тоже не всегда счастливы, глядя на манекенщиков: думают, что они все геи. А если и не геи – то, опять же, слишком красивы, чтобы быть доступными, а женщинам не нравится думать о недоступных мужчинах, у нас от этого депрессия. – Она забавно поджимает губы, словно отмечая, с похвальным смирением, что ей эта женская слабость тоже свойственна. – Мне кажется, безголовые манекены нас спасут. Идеальное тело, идеально одетое, и с любой воображаемой головой – это же дико сексуально.

Пока она говорит, я мысленно представляю себе съемку – это действительно может быть очень, очень здорово. Что называется, «дешево и сердито». Провокационно – с манекенами можно будет сделать все что угодно, и оттенок расчлененки придаст любой композиции ощущение опасности, которое несказанно украшает журнальную картинку. Да, она определенно молодец – с идеями у нее все в порядке. И самое главное – она вроде как не приказывает, не говорит мне, что делать, а намекает, что хотела бы увидеть. Она бросает мне мысль, просит: покажи мне, как это будет красиво. Хочется ей угодить.

Это приятное чувство, когда начальника хочется порадовать.

Только бы знать точно, что именно ее радует. Чего она хочет? Пойти, что ли, в тот же магазин и посмотреть на ее безголовую сексуальную мечту?

Вместо этого мой длинный язык уже занят оформлением вопроса:

– А какой он, мужчина твоей мечты? Ты чью голову подставишь на мои манекены?

Марина хитро улыбается:

– А ты стилизуй съемку – и я скажу, попал ты или нет. Если знать заранее, будет слишком легко.

Она права, конечно. Слишком легко и неинтересно. Куда увлекательнее будет придумывать образы, стараясь угадать – кто же он, ее идеал?

Нам приносят счет. Я пытаюсь заплатить, потому что меня так воспитали – начальница или нет, она женщина, и мне не нравится, когда женщина за меня платит. Но она меня останавливает:

– Во-первых, я тебя пригласила. Во-вторых, я спишу это на производственные расходы: «Уговаривала Влада Потоцкого не увольняться. Успешно».

– Хорошо. – Мне все еще это не нравится, но спорить с ней бесполезно. – Но в следующий раз плачу я.

Она бросает на меня быстрый взгляд:

– В следующий раз?

Мой голос звучит твердо:

– Да. В следующий раз.

Я страшно боюсь, что она, как женщина после неудачного свидания, поднимет бровь и скажет: «Следующего раза не будет!» Но это ведь ерунда: мы коллеги, у нас не свидание – следующий раз будет. Если, конечно, меня не госпитализируют в психбольницу с диагнозом «разжижение мозга».

Она кивает – хорошо, мол, будет следующий раз.

Уже на выходе из ресторана она вдруг оборачивается ко мне:

– Я, кстати, хотела тебя спросить… Влад – это от Владислава или от Владимира?

Вопрос довольно неожиданный – все вокруг так привыкли к моему имени, что давно его не задают. Но она-то знает меня всего неделю.

– От Владимира. Это глупо, наверное, что я его вообще сократил. Но, как ты сама сегодня вспоминала, я был когда-то очень молод, и мне было неловко называться серьезным и взрослым Владимиром. Я хотел сохранять непринужденность. Но Володя – это как-то не по-дизайнерски. А Влад звучит… ну претенциозно, конечно, но чуточку круче. И теперь это вроде как псевдоним.